Страница 39 из 62
- Это вы сделаете после эвакуации, - сказал Хазар. – Чем быстрее вы выведете отсюда детей, тем лучше будет, поверьте.
Женщина повернулась к своим сотрудницам:
- Объявляйте эвакуацию…
- Спасибо за понимание, - сказал Хазар.
Директор подарила ему презрительный взгляд.
Через двадцать минут школа опустела.
- Часть боезапаса переносим в школу, - приказал майор.
Он осмотрелся. Чувство предстоящей беды не покидало его. Нужно было всерьёз заняться организацией круговой обороны. К этому времени к школе подъехали «Тигры», которые наткнулись на разрушенный мост, командир группы доложил, что на параллельной дороге наблюдал движение шести украинских БТР-4, которые могли вскоре выйти к школе.
Два пулемётных расчёта Хазар разместил в подвалах ближайших пятиэтажек, расчёт «Конкурса» с пятью ракетами занял позицию на крыше пятиэтажки, снайперская пара забралась на крышу соседнего дома. В самой школе стали оборудовать огневые позиции в подвале и на первом этаже.
Хазар несколько раз выходил по связи на ЦБУ, докладывая обстановку, дважды выходил на командира бригады, который заверил, что руководитель наступающей на Харьков группировки поставлен в известность о срыве в работе спецназа, и что по факту захваченным оказался только один объект.
- Хазар, тебе нужно продержаться шесть часов. Потом к тебе подойдёт батальонно-тактическая группа танковой дивизии, встретишь их.
- Принял, - ответил майор.
Бой начался с того, что от попадания ПТУРа загорелся «Тигр», стоящий на перекрёстке. Разведчики проморгали ракетчиков, пустивших «Стугну» почти с километровой дальности. В «Тигре» погиб водитель.
В ответ спецназовцы накидали по месту пуска гранат из АГС, и на некоторое время бой затих. В окна прилегающих домов, часть которых уже была разбита взрывной волной, время от времени выглядывали испуганные люди. Происходящее казалось им каким-то сюрреализмом, которого не должно было быть. Однако, бой был самым настоящим, и смерть уже раскрыла крылья над городом, собирая свои плоды.
- Вижу движение, - доложили с крыши ракетчики. – Два БТР-4 идут по улице. Разрешите открыть огонь?
- Бей, - коротко сказал Хазар.
Оглушительно хлопнув, с крыши пятиэтажки куда-то вглубь квартала полетела противотанковая ракета. Почти сразу раздался звук разрыва. Спустя полминуты полетела ещё одна ракета, раздался второй взрыв.
- Командир, - доложили ракетчики. – Оба горят.
Снайперская пара принялась расстреливать солдат, высыпавших из горящих бронетранспортёров.
- Шесть часов, - Хазар посмотрел на часы. – Нам нужно продержаться всего шесть часов.
- Вижу танк, - сообщил ракетчик. – Может быть наш?
Хазар колебался всего мгновение.
- Бей. Наших пока тут быть не может.
Однако,выстрелить ракетчики не успели – вражеские танкисты опередили их на долю секунды. Снаряд ударил в плиту над окном пятого этажа, буквально под то место, где стояла пусковая установка, и находились двое спецназовцев. От близкого взрыва они погибли на месте.
Ситуация резко осложнилась.
***
- Ты сформировал группу? – спросил в один из дней Исмаилов.
- Какую группу, товарищ генерал?
- Ты подходил ко мне с рапортом… человека нашёл…
- А, - вспомнил Котлов. – Так вы же не подписали рапорт на финансирование. Я не стал формировать…
- Я же тебе сказал – за счёт своих средств! – вдруг генерал повысил голос.
Котлов понял, что Исмаилову напомнили про агентурно-боевые группы, и он спускает сейчас это напоминание на голову своего подчинённого.
- Я сформирую, - кивнул Котлов.
- Немедленно! Сегодня к вечеру – доложить о готовности группы! Ты же говорил, что там практически всё готово, что люди уже заряжены и бьют копытом!
Игорь позвонил Олегу, которого не видел уже больше двух месяцев, и договорился о встрече.
- Так что, готова группа? – спросил Котлов, пожимая руку собеседнику.
- Какая группа? – Олег сделал удивлённые глаза.
- Ну, на Украине, - подсказал Игорь.
- На Украине? – бывший опер округлил свои глаза ещё больше.
- Агентурно-боевая, - прямо сказал Котлов.
- А финансирование где? – спросил Олег.
- Я же сказал – финансирование будет! – твёрдым голосом заявил полковник.
- Ну, вот как будет, тогда и поговорим, - ответил собеседник. – А то я как-бы совсем не мальчик, и все эти дела мне понятны… бабки на агентуру вы, походу, уже давно освоили, а теперь вас напрягать начали, а результата нет. Вот ты и цепляешься за каждую возможность. - Олег широко улыбнулся: - Не так, разве?
- Ты что такое говоришь? – возмутился Игорь. – Мы же с тобой друзья-товарищи!
- С каких пор? – уточнил бывший опер. – С того момента, как в ресторане однажды посидели? Нет, дорогой, мы не друзья, и не товарищи. Если хочешь, чтобы я тебе агентурно-боевую группу подарил, плати. Если денег нет – нам с тобой разговаривать не о чем. В субботниках я не участвую – старый уже. На пенсии.
Расстались, не пожав друг другу руки.
Котлов чувствовал себя опущенным ниже канализации.
***
После совещания Исмаилов попросил Котлова остаться. В последние дни управление «жило на работе», люди практически не покидали свои рабочие места, решая массу различных задач, внезапно появившихся в ходе реализации «специальной военной операции» - как назвали войну по целому ряду политических и социально-экономических причин. Но, как бы её не назвали, она оставалась войной, и с жадностью Молоха пожирала людей.
Первые дни операции, когда инициатива во многих случаях оставалась за наступающей стороной, сотворили настоящую беду: войска, ориентированные в основном на лёгкий поход, рвались вперёд, практически нигде не закрепляя достигнутый результат. Окрылённые мнимым успехом, многие командиры полагались на то, что раз противник пропустил передовые части вглубь своей территории, то и на уже «освобождённой» территории сопротивления оказывать он не будет. Это ошибочное мнение привело к катастрофе.
Растянутые тыловые колонны стали гореть одна за другой, логистика наступающих войск была нарушена, и как следствие, войска встали, часто на невыгодных позициях. Встали без топлива, боеприпасов, сухпайков, и самое главное – без возможности быстро эвакуировать раненых в специализированные медицинские учреждения. Началось избиение.
Встретив неожиданное для себя сопротивление, многие командиры растерялись, и не могли эффективно действовать в условиях, которые вдруг стали сильно отличаться от ранее запланированных. Массово стало проявляться отсутствие у высоких командиров должной самостоятельности. Настоящие офицеры стали поговаривать, что как бы сейчас ни было тяжело, но война очень хорошо вывернула наружу «новый облик» - показывая, кто на что способен. Раскрывая, кто купил свою должность для «службы» в мирное время, а кто реально достоин её в бою. Уже в первую неделю СВО по войскам прокатилась волна снятий с должностей, и ещё больше – отказов от исполнения обязанностей, и не только среди рядового состава, но и среди больших командиров, вдруг осознавших, на что они реально пригодны в этой жизни.