Антимаг

Я зажмурился и присел от страха. В нескольких шагах от меня звонко лопнула гигантская струна, и гудящий шар огня осыпался на землю мириадами искр. А я почувствовал на щеках ласковое прикосновение прохладного воздуха.

– Иди сюда! – опять зарычал Кочет. – Да побыстрее!

Выполняю его приказание, легко пробежав от центра до скамейки. Вытянулся перед учителем.

– Балбес! – затрещина тяжелой длани едва не сорвало голову с плеч. – Ты какого дьявола приседаешь? Сказано стоять – обмочись, но стой!

– Испугался.

– Испугался он! – затопал ногами Кочет, даже руками захлопал по бокам. – Мне нужно определить степень твоей защиты, до какого уровня можно тебя поднимать! Еще раз в тебя пальнуть?

Показалось, что Кочет лукавит. Какая разница, сижу я или парю в воздухе? Насколько известно, радиус действия даже простой магоформы достигает до пяти метров. А огненный шар потерял свою силу, не долетая до меня каких-то жалких трех-четырех шагов. И не взорвался. Просто рассыпался, сдувшись от противодействия моей защиты.

Запинаясь, я повторил то же самое, что говорил мне однажды Забиякин. Кочет нахмурился, и пристроив, наконец, руки за спину, спросил:

– Кто-то тебя обучал основам антимагии?

– Мирон Афанасьевич, – не стал скрывать я. – Он бывший офицер, боевой маг. Но это были не основы, а так… общие фразы, как он сам сказал.

– Забиякин? – оживился Кочет. – Мирон Афанасьевич Забиякин? А откуда ты его знаешь?

– Он в нашем приюте физкультуру преподает сейчас.

– Надо же! – оживился маг. – Я с Мироном два года на Руяне, то бишь на Рюгене, как его на картах обозначают, службу нес. Когда было-то? Десять лет уже прошло, а ведь до сих пор помню! Забавно как! А почему в приюте? Неужели в отставке нечем заняться?

Я пожал плечами. Откуда мне знать, ради чего боевые маги работают в школах или в приютах? Но один вопрос, который до сих пор меня мучил, я задал:

– А откуда у Забиякина ожоги на лице? Где он воевал?

– Так на Руяне мы и получили с ним ранения, – нахмурился учитель. – Датские пираты в тех водах промышляют до сих пор, а тогда спасу вообще не было. Князь померанский Август чуть ли не со слезами нашего императора умолял прислать ему войско в помощь. А остров нам был очень важен для контроля балтийской акватории. Ну и прислали корпус морской пехоты, а нас, магов, прикомандировали к ним. Служба как бы не предполагала боевых действий, разве что патрулирование прибрежной зоны и отслеживание пиратов. Самое главное – защищать остров, если тем вздумается пограбить на суше. Ну, вот они и вздумали. Переоценили свои силы, думая, что одной левой наших морпехов закатают в гальку.

Маг замолчал, глядя куда-то поверх моей головы.

– И что потом? – жадно спросил я.

– Можно сказать, с тех пор даны разрешения у нас спрашивают, дозволено ли им в гости к родственникам на Готланд сходить, – хмыкнул Кочет. – А Забиякин и я попали под плетение «лава». Редкая гадость. Самое интересное, откуда чародеи пиратов столько энергии на нее взяли. Своих ребят мы защитили, а сами не убереглись. Особенно Мирон. Первым стоял на щите, вот и отхватил. Так, а что это ты, новик, рот разинул? Работать!

Он шлепнул меня по животу ладонью, заставив машинально втянуть его внутрь.

– Ну-ка, сядь на скамейку! – приказал Кочет, а сам стал расхаживать мимо меня, заложил руки за спину, сразу став похожим на нашего преподавателя по родной речи, который вел занятия в приютской школе. – Об антимагии нам известно очень мало, и поэтому я не буду уделять много времени теории. Итак, антимагия воспринимается среди чародеев как некий атрибут отрицания магических проявлений между собой. Если силы Стихии взаимодействуют с собой на основе принципов изначальной энергии планеты, то антимаг призван разрушать все связи между ними. Ну, как призван? Он не виноват, что приводит к разрушению основы чародейских плетений, заготовок магоформ и других вещей, дающих магу преимущество. Что такое разрушение? Если выражаться научным мирским языком, придуманным физиками, то происходит полная аннигиляция: взаимное уничтожение магической и антимагической энергии. Поэтому твоя аура должна быть абсолютно белой. В старинных книгах людей, подобных тебе, называли «священниками» или «жрецами», в зависимости от того, кому служит Разрушитель. Для своих ты «священник», для чужаков – «жрец». Это тебе понятно?

– Да, – кивнул я, внимательно слушая неторопливую лекцию Кочета.

– Как думаешь, есть ли разница между мною и тобой? – вдруг спросил учитель.

– Ну… Не знаю, – я почесал затылок, усиливая мыслительную деятельность. – А я могу пассировать руками, чтобы создать форму защиты?

– Конечно, – подтвердил Кочет.

– Тогда принципиальной разницы нет, – с умным видом заявил я. – Я создаю магоформу общего разрушения, а противник – магоформу уничтожения любого тела. Наложение этих форм приводит к аннигиляции магического воздействия.

Очень уж мне понравилось заумное словечко «аннигиляция»!

– С этим разобрались, – учитель усмехнулся. – Теперь ты знаешь, какое оружие находится в твоих руках. Для антимага так же важны атрибуты помощи, как и для нас, магов. Мы используем амулеты из камней, костей и металла, напитанные энергией. Такие же вещи должны быть и у тебя. Дело в том, что в нашем мире существуют чародеи, чьи силы превосходят твои возможности. Но это говорит лишь о том, что ты существенно можешь снизить урон, наносимый сильным магом. И помогут тебе личные атрибуты: кольца, перстни, амулеты. Хорошо гасит магоформы лед и его жидкое состояние – вода. Можешь использовать малахит или белый нефрит. Из металлов поможет серебро.

Я слушал внимательно, затаив дыхание. Кочет знал гораздо больше, чем Мирон Афанасьевич, и говорил с удовольствием, словно вспомнив интересную историю, читанную в детстве.

– Скажу откровенно: я не уверен в том, что сейчас тебе говорю, – учитель остановился передо мной. – По антимагии очень мало знаний. Манускрипты, написанные двести-триста лет назад, достать очень трудно, даже невозможно. А новейшие исследования по этой тематике сталкиваются с неразрешимыми проблемами. В действительности никто не знает, из чего черпает свою энергию антимаг, ведь он не связан с потусторонним миром, его аурное поле может быть как отрицательным, так и положительным. Есть версия, что Солнце помогает насыщать контур тела необходимой силой. Тогда антимаг по логике должен слабеть ночью, но этого не происходит. Почему? Опять вопрос.

Кочет развел руками.

– А как быть с некромантией? – задал я волнующий меня вопрос.

– А что некромантия? – насторожился учитель. – Ты уже сталкивался с ее проявлением? Где? Когда?

– Недавно, – я решил признаться, потому что Дима-кощун меня изрядно напугал. А как противостоять мертвой магии, я вообще не знал. Погибать от дурости одного болвана не хотелось. Очень уж страшно выглядели призванные тени. – Вы знаете Диму? Я его встретил в доме Ивана Олеговича. Мы немножко повздорили, и он решил проверить на мне свои магоформы. Он же кощун?

Кочет хлопнул себя по лбу и тихо простонал что-то вроде «идиот малолетний», и сел рядом со мной, обхватив за плечи.

– Никому больше не говорил?

– Нет, – я был честен. – А кто такой Дима?

– Племянник Ивана Олеговича, младший сын его брата Владимира, – ответил рассеянно Кочет. – И он в самом деле получил мертвую искру. Дмитрий – кощун, ты прав. Следующая ступень – некромант. Про его возможности никто не знает за пределами подворья Булгаковых. И тебе стоит тоже прижать язык, иначе лишишься не только его, но и головы. Я не пугаю, мальчик. А с его отцом я поговорю. Надо же было до такого додуматься, при незнакомом человеке вызывать «духов изнанки»! Уф!