Антимаг

– Да это же Жирдяй! – воскликнул кто-то из младших пацанов. – Я его знаю! Глисты тебя мучают, что ли? Похудел, в натуре!

Славенские заржали, оценив удачную шутку своего товарища.

Надо же, а мне кличку уже в городе дали! Известной личностью становлюсь! Знать бы, за какие заслуги. Особо-то нигде не засвечивался, жил тихо, как сверчок за печкой.

– Короче, гони монету и дергай отсюда, – Гридя цапнул меня за шею и толкнул в сторону арки, чтобы не торчать на видном месте. – Или чем будешь расплачиваться?

– Ничем, – ответил я, оценивая ситуацию. Придется драться, чего я не очень хотел. Забиякин нас, конечно, учил кулаками махать, но против десятка человек не выстою.

– Босяки, давайте, – хмыкнул Ушак.

Он вместе с Гридей отступил в сторону, давая место пацанам для маневра. Я тут же прижался к холодной обшарпанной стене арки и изобразил стойку, чем вызвал смех. Забавно выгляжу, да? Не раздумывая, делаю короткий шаг вперед и впечатываю кулак в нос самому прыткому и неудачно оказавшемуся на «линии огня». И мгновенно отступаю назад, снова прилипая к стене. Пацан заорал от боли, схватившись за переносицу, марая своей кровью лицо. Это стало сигналом к атаке. Другие дружно бросились на меня, сотрясая арку дикими воплями, и стараясь достать своими руками. Пару раз мне здорово прилетело: в глаз и в ухо. Пока изучал искорки на сетчатке, кто-то изловчился врезать ботинком по ребрам. Я зарычал от боли и стал пробиваться из окружения, размашистыми ударами доставая каждого, кто оказывался поблизости. С удовлетворением заметил, что трое или четверо отвалились, изображая муки боли, а кто-то и вовсе грохнулся на выщербленный асфальт.

И тут мне путь перегородил Ушак. Его треугольное лицо исказилось от непонятной мне радости.

– Куда намылился, пузырь? Щас я тебе…

– Что здесь происходит? – звонкий девчачий голос разнесся по арке, заглушая крики и ругань дерущихся. – Немедленно прекратите драться!

Я замер, глядя на тонкую фигурку девочки в нарядном светло-зеленом платьице. Нескладная, длинноногая с выпирающими коленями, с забавными косичками, перетянутыми бантами под цвет платья, в потертых туфельках – эта картина промелькнула передо мной в одно мгновение. Я запечатлел образ нежданной помощницы, и он врезался в мою память, а вот лицо плохо различил. Тень от здания скрывала его черты.

А девчонка смело шагнула в арку.

– Отпустите его! – приказной тон прорезался в ее голосе.

– Барышня, вали отсюда, пока мы добрые, – Гридя перегородил ей путь. – Иди, куда шла! До греха не доводи…

– Я требую! – топнула она ногой. – Иначе…

– Дура, что ли? – разозлился один из пацанов и толкнул ее в грудь.

– Обалдел? – возмущенный голос незнакомки, едва не упавшей, завибрировал. – На кого руку поднимаешь, простолюдин?

Что-то непонятное закружилось в воздухе, превращаясь в буро-коричневую кляксу. Рука девчонки вылетела вперед, толкая перед собой спрессованную массу странного порождения магии. Раздался треск, усиленный эхом арки. Грохнуло так, что все попадали на землю. Гридя с криком согнулся пополам, так как стоял ближе всех к девчонке, и схватился за уши. Обидчика девчонки и вовсе смело с пути, потому что вся энергия техники предназначалась этому идиоту.

Я же, оглянувшись в поисках врага, с удовлетворением заметил, что все они лежат, испуганно замерев. Переступив через Ушака, пнул его по тощему заду, и схватил за руку спасительницу, тоже ошалевшую от эффектно проведенной техники, потащил ее по улице подальше от злополучного места.

– Да отпусти ты меня! – завопила она, когда мы очутились на оживленном месте среди гуляющих людей. На нас смотрели с подозрением. – Сейчас городовой появится, потом будешь доказывать, что ты не собирался меня грабить!

Я разжал пальцы, выпуская запястье девчонки.

– Синяк же будет! – пожаловалась она, оставаясь рядом со мной. – Смотри, вон скамейка! Пошли, сядем! У тебя кровь со лба течет! Вытереть надо.

– Бровь рассадили, – пробурчал я, невольно подчиняясь звуковым вибрациям спасительницы.

Она усадила меня на скамейку под густой шапкой акации, оглянулась по сторонам, словно что-то искала, и раздраженно произнесла, топнув ногой:

– Ни одной водоколонки рядом! Когда нужно, ничего не найдешь!

Сжатый в ее руке платок странным образом набух водой; легонько отжав его, девчонка аккуратно стерла кровь с лица и приложила к ссадине на брови.

– Держи, – сказала она. – И не отпускай пока. Я не могу затянуть твою царапину. Нет целительской искры.

– Спасибо, – поблагодарил я, разглядев, наконец, свою спасительницу. – Все равно бы не помогло.

Миленькая, с тонкими чертами лица; изящно изогнутые брови в виде застывших волн придают лицу немного удивленный взгляд. Скулы слегка выпирают вперед. Глаза чуть растянуты по-кошачьи, а в них плещется мягкая бархатистая ночь с золотистыми искорками.

Мой взгляд смущенно нырнул вниз, и я еще больше запаниковал. Натянутая ткань платья обрисовала волнительные бугорки, ходившие вверх-вниз от пытающегося войти в норму дыхания. Нет, не подумайте чего. Я же знаю, что там у девчонок находится. А тут совсем рядом…

Бац! Оплеуха прилетела незамедлительно.

– Ты куда пялишься, дурак? – прошипела моя спасительница.

– Меня Викентием зовут, – ни с того, ни с сего признался я, совсем поплыв от непонятного состояния. – Можно просто: Вик. Спасибо тебе за помощь. Я бы сам, конечно, разобрался…

– Ага! – фыркнула незнакомка, откидывая косицы за спину. – Месили тебя как тесто под скалкой! Кстати, почему ты остался стоять на ногах? Я же применила «хлопок крыльев бабочки», от которого все валятся на землю!

– Повезло, – начал увиливать я. – А что за название такое дурацкое?

– Сам ты дурацкий! – заволновалась девчонка и гордо вздернула нос с мелкими точками веснушек. – Это мое изобретение! Сама сконструировала плетение! Кстати, почему ты утверждаешь, что целительство не поможет? Магия не берет?

– Берет, еще как берет! – испугался я. – Говорю же, случайно так вышло!

– Расскажи это моей бабушке, – вдруг весело хихикнула незнакомка. – А я Светлана.

И добавила зачем-то:

– Булгакова.

– Булгакова? – я замер, пораженный. – Однофамилица тех самых…

– Ага, конечно! – засмеялась Света. – Я дочь Ивана Олеговича. А мой дедушка – Глава Рода.

– Ничего себе, – я от волнения провел замаранным в крови платком по щеке, оставляя на ней влажный бледно-красный след. Еще бы, княжеский род Булгаковых – владельцы Транссиба, могущественный военный клан, потомки Гедиминовичей, точнее одна из их ветвей! И внучка князя Олега Семеновича здесь сидит, рядом со мной! – А что ты делаешь в Новгороде? У вас же родовое имение в Москве!

– В гости к бабушке по маминой линии приехала, пока каникулы, – просто ответила Света, болтая ногами. – Она здесь неподалеку живет, на Рогатинской. Так что тебе повезло, что я рядом оказалась.

Девчонка посмотрела на меня внимательным, оценивающим взглядом, снова заколдовывая меня мягкой чернотой зрачков.

– А ты кто? Как твоя родовая фамилия?

– Волховский, – честно ответил я. – Викентий Волховский. Но лучше называй просто – Вик.

– Как забавно! – улыбнулась Света. – Никогда не слышала такую фамилию. Ты из купеческих или простолюдин? Одежда у тебя странная. Откуда сам?

– С Плотницкого конца, – я решил не говорить Свете, что из приюта. Раз она приезжая, и не узнает по одежде, откуда я, то и незачем открываться. Меня вдруг стала тяготить мысль о своей ущербности. У кого-то есть семья, бабушки, дедушки, мамы-папы…. – Я там живу.