Страница 5 из 76
Все тут же уставились на меня, все, кроме Мертвяковой, продолжавшей вскрытие.
Полётов растерянно осмотрелся:
— Это ваш наставник, князь. Где же он?
— Да-да, мой наставник! — вспылил я, — Вы не додумались мне представить его сразу, Ваше Высочество?
Я только теперь сообразил, что этот бич и правда был моим наставником. Словеновым, единственным в мире специалистом по Лунным магам, тем самым, которого держали сначала в дурке, а потом в плену вместе с Шамановым и Глубиной. И только сейчас его наконец освободили и доставили мне.
И вот я, наконец, мог повысить свой ранг и нормально начать культивировать. Если бы мой наставник не сбежал...
— Да куда он делся? — заорал я, — Телепортировался?
— Словенов не умеет телепортироваться, — объяснил мне Шаманов, — По-моему, этот мужик и говорить-то не умеет. Он ни слова не сказал с тех пор, как его освободили из тюрьмы.
Но я уже не слушал, я уже на ауре летел к выходу из кургана. Тая и Шаманов бросились за мной следом, но я крикнул им на бегу:
— Нет, друзья! Я сам. Оставайтесь в кургане!
Я выскочил наружу, в лицо мне ударил ледяной ветер со снегом.
Словенова я увидел сразу, он стоял на берегу, созерцая воды океана, все еще черные от крови Лешего.
Вообще, уже было одиннадцать вечера, но снаружи было все также светло — здесь все еще длился полярный день.
Словенов стоял спиной ко мне, на нём был дешевый бурый овечий тулуп, какие носят разночинцы и такие же штаны, да и сапоги были самыми дешевыми. А шапка у Словенова вообще была обычной пидоркой из синтетики.
Неудивительно, что я не воспринял его всерьез и сразу не догадался, кто передо мной.
— Глеб Львович! — закричал я, — Стойте...
Но Словенов явно не собирался стоять. Вместо этого он активировал свою серебристую ауру и бросился в ледяной океан.
Через мгновение Словенов, активно работая руками и ногами, уже плыл куда-то в сторону Норвегии. Вот только до континента тут плыть таким макаром пару месяцев...
Мда. Похоже, что Павел Вечный не зря упрятал Словенова в дурку. Мой наставник был совершенно отбитым.
Впрочем, пусть ублюдок не надеется уйти от меня, я и сам не лыком шит. Как говорят китайские культиваторы, алчущий знания должен проявить упорство...
Я скинул с себя шапку и термошинель, разогнал свою ауру до максимума, а потом бросился в океан.
Вода обожгла меня своей ледяной свежестью, неодаренный бы вероятно сразу пошёл тут ко дну от холодового шока и судорог. Но меня согревала моя магия, кроме того, я рванул вперед так резко, что плыл со скоростью настоящего катера.
Океан тем временем все бушевал, по Баренцеву морю ходили двухметровые волны. Видимость была околонулевая, но я плыл, упорно держась того направления, в котором удирал от меня наставник.
— Глеб Льво... Блядь! — волна захлестнула меня, легкие наполнились солёной водой.
Из-за крови лешего, растворенной в воде, Баренцево море теперь еще и воняло, как будто в него насрал миллион шимпанзе разом.
Но через минуту слева от меня мелькнуло бурое пятно — явно овечий тулуп Словенова. Превозмогая ветра и течения, и бросился туда, еще через мгновение я ухватил Словенова за ногу.
— Ну уж нет, наставник, вам не уйти от меня...
Словенов безуспешно пытался сбросить сапог, чтобы освободиться от моего хвата, но у него ничего не вышло. Сапог был явно тесным, а я был мощнее моего наставника в сотни раз. Оно и неудивительно — я последние недели только и делал, что сражался, прокачивая МОЩЬ, а Словенов тем временем последние три года провёл в клетке. Да еще, видимо, и подвергся пыткам, тем же, которыми мучили Шаманова и Глубину.
Через пять минут погоня была окончена. Я вылез на берег, шатаясь от холода и усталости и таща за собой Словенова, извивавшегося, как змея.
— Лучше активируйте ауру, чтобы не скопытиться от холода, — посоветовал я.
У меня самого зуб на зуб не попадал, но я уже последовал собственному совету. Я надел на себя шапку и термошинель, а потом врубил свою магию на манер печки. Высох я быстро, всего за несколько секунд...
Из кургана тем временем высунулся Шаманов.
— Порядок, — крикнул я ему, — И не мешай мне, Акалу. Мне предстоит серьезный разговор с наставником.
Или не предстоит. Ибо Словенов и не думал сушиться. Оставаясь все еще мокрым, он стал на глазах леденеть на заполярном ветру, его одежда покрывалась коркой льда. Вместо того, чтобы сушиться аурой, Словенов вдруг выхватил из кармана тулупа кухонный нож — явно украденный в той тюрьме, где его держал Павел Стальной.
Этим ножом Словенов попытался перерезать себе горло, вот только я одним резким движением выбил у наставника его оружие.
— Отлично, — пробормотал я, — Мой наставник страдает суицидальными наклонностями.
Не, я, конечно, знал, что прошаренные наставники почти всегда или безумцы, или пьяные мастера или вообще хранят у себя в монастыре коллекцию юри-комиксов...
Но всему же есть предел!
Мне особенно не повезло. Словенов реально напоминал безумного бомжа, его борода была такой неаккуратной, что походила на какую-то лежалую шерсть, а его взгляд блестел чистым первозданным сумасшествием...
Вдобавок ко всему, Словенов еще и упорно молчал, даже ни разу не вскрикнул, возможно, на самом деле был немым или просто забыл, как разговаривать, пока сидел в дурке. Тогда все совсем паршиво.
Рядом со мной раздался хлопок, из голубой вспышки вывалилась Тая.
— Ну что тут у тебя?
— Тая, я же сказал, чтобы мне не мешали. Иди в курган.
— Там скучно, — махнула рукой девушка, — Мертвякова говорит, что мозги из Рюрика надо вынимать еще целый час, какая-то сложная процедура. А дедушка бьется в истерике и просит не вскрывать голову Рюрика.
— Ага, пусть лучше Мертвякова покопается в башке вот у этого психа, — я указал на Словенова, который пытался на карачках уползти от меня в сторону океана, — Этот поехавший весь мокрый и упорно отказывается сушиться. Еще пара минут — и у меня будет ледяная статуя вместо наставника.
— А ты вообще уверен, что это твой наставник...
— Глубина сказал, что Глеб Львович — единственный, кто знает, как работают Лунные маги, — я пожал плечами, — И, клянусь, я положил сотни человек, чтобы добраться до этого Словенова. Так что если Глубина меня подвёл, то я вернусь в курган и отрежу ему серпом Мертвяковой яйца. И я не фига не шучу.
— Ладно, не кипятись, Нагибин, — Тая хихикнула, — Надо его согреть, вот что.