Страница 3 из 76
— Нет времени ничего обсуждать, — отрезал Полётов, — Так что если хотите болтать, господа — покиньте курган. Ибо здесь будет сейчас происходить МИСТЕРИЯ.
Глубина, Шаманов и неизвестный бомж все трое уставились на погребальную ладью, освещенную нашими аурами.
Разноцветнобородые Кабаневичи уже давно пялились на эту ладью круглыми глазами, судя по всему, они-то знали, куда пришли. А вот моих друзей Полётов, видимо, не известил заранее о том, куда им предстоит телепортироваться.
— Это чего... — перепугался Шаманов, — Это...
— Это Рюрик, — коротко объяснил Полётов, — И тот факт, что я привёл вас к нему, показывает
— И я это отметил, князь, — подтвердил я, — Спасибо.
Глубина подошёл ближе к ладье и хохотнул, указав на мертвую эксимоску:
— Шаманов, вон ваша бабка лежит.
— Бабка? Ей по виду лет меньше, чем мне! — Шаманов пришёл то ли в ужас, то ли в восторг.
— В прежние времена барышни выходили замуж и рожали рано, — заметил Кабаневич, — Так что она вполне может быть вашим далёким предком, Шаманов. Впрочем, я не уверен, что она из Гренландии, скорее похожа на американскую индианку... Стоп. А где её украшения?
Взгляд герцога заметался по телам жен Рюрика, которые на самом деле лишились всех своих цацок.
— Украшения перешли к наследнику, — я похлопал себя по набитым золотом и серебром карманам, — И к его жене, герцог.
Я указал на Таю. Костяное колье эскимоски теперь болталось у моей жены на шее. В сочетании с термошинелью полярных ЧВК оно смотрелось дико, но в целом Тае вполне себе шло.
— Так вот чем вы тут занимались, пока нас не было, грабили мертвецов... — хмыкнул Кабаневич.
— Мы не только этим занимались, деда, — заметила Тая, нежно вынимая у меня из носа кусок Слизевика и отряхивая от того же Слизевика плечи моей шинели.
Похоже, что мы и правда все извалялись в Слизевике, пока придавались любви. Я только сейчас заметил, что у Таи эти Рюриковы сопли застряли в волосах...
И я очень надеялся, что они не впитаются через тело. Насколько я помнил, Тая Слизевик не употребляла, как не употреблял его никто из Кабаневичей.
— Князь, перекусите пока, — Полётов швырнул мне картонную коробку — обед из финской закусочной «Ижоры-Обжоры».
Коробка вроде бы была даже еще теплой.
— А вы приступайте к делу, — приказал Полётов одетой в черное девке.
Я вскрыл коробку, обнаружив внутри пирожки с лососем, теплый морс с травами и две порции рагу по-карельски.
Я поделился едой с Таей, и сам жадно набил рот рагу, тем не менее не сводя глаз с готки. Я указал на её парку, расшитую черепами:
— Госпожа Мертвякова, я полагаю? Череп же герб Мертвяковых? Вы Имперский гаруспик?
— Да, я Мертвякова, — не стала отрицать девица.
Она подошла ближе к погребальной ладье, потом извлекла из-под своей парки небольшой чемоданчик — черный и предельно мрачный, как и его владелица.
— Она не совсем Имперский гаруспик, — не слишком охотно пояснил Полётов, — Она мой личный гаруспик. Но занимается она тем же самым, что и все Мертвяковы, верно. Она извлекает из мертвых магократов их сердца и желудки. Однако в данном случае, нам потребуются не только они, но и мозг покойного...
Мертвякова открыла свой чемоданчик, достала из него покрытые рунами серебряные инструменты — какие-то ножи, иглы и серпы, потом принялась снимать с мертвого Рюрика портки и рубаху.
— Господи, божечки, — Тая подавилась куском говядины из карельского рагу, — Я, пожалуй, доем снаружи...
— Как хочешь, синяя косица, — пожал я плечами, поедая свои пирожки, — Но я лично собираюсь остаться и посмотреть, что внутри у моего предка. Зачем вам вообще ливер Рюрика, Полётов?
— Нужен, — Полётов, как и всегда в таких вопросах, был предельно лаконичен.