Страница 11 из 76
— О, — Словенов хохотнул, — Вот тут, князь, мы уже выходим из сферы конкретики и встаём на путь догадок в тумане. Я этого не знаю. И никто не знает, кроме Либератора и его сектантов. Я могу только предполагать. И я предполагаю, что во время битвы Либератор все же смог откусить кусок Перводрева.
Так он получил магию, первым среди белой расы, даже раньше самого Рюрика. Вот только Древо не признало Либератора своим владельцем, хотя оно и колебалось, как говорит сага. Поэтому Либератор получил слабую и искаженную магию.
Но достаточную, чтобы укрыться в другом мире. А дальше Либератор просто научился прогрызать себе пути между мирами, как крыса прогрызает себе дорогу в кладовую. Собственно, твоё попаданство в этот мир — лишь часть плана Либератора по его возвращению. Ты долото, князь. Отбойный молоток, которым Либератор ломает стены мира. И твой Павел Стальной тоже.
Вы все попаданцы, расчищающие дорогу для Либератора.
— Ага, — ответил я с отвращением, — Это мне известно. Один из сектантов Либератора уже рассказывал мне. Но, насколько я понимаю, душу девы не получили ни Рюрик, ни Либератор? В саге говорится, что она раскололась на двенадцать частей и утопла в океане. Душа девы — это и есть духовное Перводрево? Путь к той же МОЩИ, что была у Рюрика?
— Нет, конечно, — Словенов теперь сурово смотрел мне прямо в глаза, отчего мне стало не по себе, — Не к той же МОЩИ, князь. Не забывайте, что у Рюрика было лишь материальное Перводрево. А духовное Перводрево — это путь к абсолютной власти. К реальной божественности. Это всемогущество, как таковое.
— И...?
— И оно раскололось во время древней битвы. На двенадцать частей. И теперь, чтобы обрести его, все части должны быть собраны воедино. Рюрик пытался это сделать, но не смог при жизни. Крокодил прикончил его. И тогда дело Рюрика продолжили его лесничие. Те, кто распоряжался лесами Рюрика. Теми самыми лесами, в которых Рюрик и его люди, первые маги, собирали и ели первые трикоины...
— Лесничие? — я, похоже, начал понимать, — Подождите-ка. От лесничних ведут своё происхождение масоны-магократы...
— Именно, — подтвердил Словенов, — И они справились с задачей. Они собрали духовное Перводрево. Вот только они и сами были разъединены. Они раскололись на три секты, каждая из которых собрала по четыре Тайны. А нужно было всего лишь объединиться, и тогда бы они обрели истину во всей полноте. И всемогущество вместе с ней. Но три части по четыре куска каждая — совсем не то, что двенадцать вместе, князь.
— Леший меня побери! — выдохнул я, — Значит, масонские Тайны — и есть куски духовного Перводрева? И достаточно узнать их все, чтобы обрести абсолютную власть?
— Да, — Словенов нахмурился, — Вот только пока что не было ни одного человека в истории, который бы проделал это.
— Но Алёна Оборотнич...
— Знает о духовном Перводреве и двенадцати Тайнах. И собирает их. И когда соберет — настанет конец света, князь. Для всех, кроме самой Алёны. Ибо не будет больше в мире ничего, что могло бы противостоять ей.
— Вот дерьмо, — я теперь видел смысл в действиях Алёны, я наконец стал понимать суть её игры.
Сначала она участвовала в операции «Шерпунь», пыталась втереться ко мне в доверие. Но не ради информации о пилюльном бизнесе, это было лишь прикрытие. Моим пилюльным бизнесом интересовался тогдашний Шеф Охранки Соколов. Но для Алёны это всё было детскими играми.
Нет, её интересовали не пилюли, а радикальные масоны. Алёна хотела получить их Тайны через меня. А когда осознала, что я просто лох, далёкий от мистерий Либератора — попыталась выйти через меня на моего дядюшку. Но это ей не удалось. И тогда она взялась за консервативных масонов, а они оказались слабы и раскрыли Алёне свои Тайны...
Теперь всё встало на свои места.
— Алёна уже знает Тайны консерваторов, — доложил я, — Все четыре. И я уверен, скоро доберется и до либералов с радикалами.
— Четыре из двенадцати, — кивнул Словенов, — Треть всех Тайн. Это много, князь, ты прав. И это тревожно. А как насчёт тебя?
— Меня?
— Да. Покопайся у себя в кармане. Достань то, что ты украл у Яромилы.
— У кого, блин?
— У Яромилы. Старшей жены Рюрика. Она была дочкой вождя ильменских словен, которых покорил Рюрик. Браком с ней он укрепил свою власть над покоренными. А ты украл её ожерелье.
— А, точно. Прошу прощения, учитель. Нехорошо вышло.
Я достал из кармана термошинели ожерелье, состоявшее из серебристых бусин неправильной формы.
Металл ярко блестел в свете фиолетовой Луны, но само украшение выглядело архаичным, даже грубым. На каждой бусине была выгравирована руна, всего бусин было двенадцать.
— Верно, князь, — подтвердил Словенов мои догадки, — Рюрик знал о двенадцати Тайнах, составляющих духовное Перводрево. И он увековечил их в украшении своей любимой и самой верной жены. Какие Тайны ты познал, князь?
— Да я в общем-то...
— Какие Тайны ты познал, князь? — перебил меня Словенов, таким лютым басом, что у меня мурашки побежали по коже, причем совсем не от холода.
— Тайны консервативных масонов, — признался я, — Моя жена Маша подсмотрела их, когда консерваторы открывали их Алёне Оборотнич. И потом передала мне.
— Консервативные масоны... — пробасил Словенов, — Самое новое направление. Эти появились в России в девятнадцатом веке. А все их Тайны собраны Павлом Вечным и его соратниками, найдены в древних книгах или у русских кланов, хранивших отдельные Тайны еще со времен Рюрика. Их мудрость — книжная мудрость. Но все же мудрость. Так какие Тайны ты познал, князь?
Вспомнить это было легко, каждая масонская Тайна навечно впечатывалась в память, не на уровне слов или образов, а на уровне чувств и подсознания. Как будто тебя резанули ножом по мозгу, и там остался духовный шрам.
— Я познал первую Тайну — тайну гавваха, как превращать страдание в МОЩЬ, — произнёс я, стараясь, чтобы это не прозвучало слишком пафосно.
— Ты и правда познал эту Тайну, князь. Смотри!
Наставник взял у меня из рук бусы Яромилы и приложил палец к одной из бусин.
— На ней Руна Боли, — объяснил Словенов, — Боль — самая грубая и темная материя. А Тайна гавваха — самая примитивная и злая из Тайн.
Бусина вдруг зашипела под пальцем Словенова, она источала пар и плавилась, обугливаясь на глазах и становясь черной.
— Не такая уж она и злая, — не согласился я, — Я, например, извлекал МОЩЬ, причиняя боль себе самому, а не другим.