Бездна кошмара

44. мир

Чем больше я размышлял обо этом, тем сильнее мне казалось, что я нахожусь на пороге знаменательного открытия.

Я мысленно сделал себе заметку перечитать записи предшественника касательно силы веры и влияния, которое образ в сознании других людей оказывал на мою туманность.

Сейчас же я мог провести ещё один небольшой эксперимент...

Я посмотрел на Пирайю, которая терпеливо дожидалась моих слов, и прорычал:

— В этот раз я пробудился раньше, ибо грядут великие перемены, Пирайя. Звёзды меняются, луны меняются, мир не стоит и не может стоять на месте. Возрадуйся, ибо как дни становятся всё длиннее по мере приближения лета, так Крылья Света вскоре возобладают над мраком. Последний превратятся в бледную тень перед ясным солнцем нашей мудрости.

Я старался говорить высокопарно и образно, ибо образы оказывали особенно сильное влияние на сознание Пирайи и её соплеменников.

И действительно: старушка задрожала, пока меня слушала, и глаза её засияли ярким светом.

— Пусть об этом узнает каждый: дети, взрослые, старики. Устройте великий праздник. Но сперва нам хотелось бы многое у тебя спросить, Пирайя. Все эти годы мы делились с тобой своей мудростью — теперь пришло время нам снова проверить твои знания.

Давным-давно мы задали тебе несколько вопросов: чем живёт ваше племя, кто его соседи, есть ли среди них странные и удивительные существа, и что представляет собой мир, в котором вы живёте. С тех пор прошли годы. Скажи, Пирайя, изменились ли твои ответы?

Приём старый, но рабочий. Если тебе нужно расспросить собеседника, но при этом ты не хочешь демонстрировать ему своё невежество, просто сделай вид, что проверяешь его знания.

Пирайя оживлённо закивала и попросила отлучиться. Когда она вернулась, за ней следовали мужчины, которые тащили груды свитков.

Пирайя приказала положить их на пол, а затем стала развёртывать один за другим и, щурясь, зачитывать содержимое. Сам я присел на задние лапы и слушал её с внимательным интересом, время от времени задавая уточняющие вопросы.

Наша беседа продолжалась целый день, на протяжении которого солнце медленно карабкалось по небосводу. В какой-то момент я заметил, что у Пирайи появилась отдышка и вообще она выглядит уставшей, и позволил ей отлучиться. Старушка помялась и кивнула.

На следующий день слуги принесли еды, и наша беседа возобновилась.

Чувствуя, как съеденный бык стремительно растворяется в моём желудке, я слушал о военных походах, с помощью которых племя Пирайи превратилось сперва в княжество, а затем и целое царство Парнас, власть которого распространялась на все земли в долине чёрного камня, что на границе северной горной гряды; я слушал о жрицах великого царства, слава о таинственной силе которых, целебной для союзников, смертоносной для врагов и питательной для урожаев звучала во всех концах известного мира, начиная от великих песков на западе и заканчивая вольными городами зелёного побережья.

В этом отношении они не уступали заклинателям песка и чародеям чёрного леса. Впрочем, добавила Пирайя, когда я уже намеревался спросить, кто это были такие, все они были обыкновенными шарлатанами.

Тьфу — плюнула старушка и растёрла свой плевок тросточкой.

А вот её чары — те были настоящими. Именно благодаря ним Парнас и превратился в грозную силу. В мирное время жрицы призывали дожди и благословляли урожаи; в час войны они насылали ужасные ненастья на своих противников. Вскоре даже самые гордые народы стали падать ниц, стоило им только завидеть девушку, облачённую в серую робу.

Не меньшим уважением они пользовались и среди своих соплеменников. Даже царь и его семья кланялись перед великой жрицей. Казалось, Храму Великих Крыльев стоило только пожелать, и он возьмёт в свои руки абсолютную власть, но желания этого не было, и Пирайя вместе со своими ученицами исполняли скорее покровительственные роли.

Жрицы редко покидали каменные свободы родного храма, что вовсе не мешало им считаться хранителями великой мудрости.

Раскрывая свитки своей тросточкой, Пирайя демонстрировала мне разнообразные карты. Некоторые из них были сделаны на папиросе, другие — на глиняных табличках, третьи напоминали берестяные грамоты, а четвертые — одежды с узором, вышитым золотистыми нитями.

Мир был велик, и царство Парнас занимало лишь малую его часть. Вдоль его границ тянулось три других королевства срединной равнины. За ними тянулось побережья, усеянное городами-государствами. Пирайя показывала на них тросточкой и называла: Мархан, Насабар, Гераклион... Несколько карт изображали большую землю на запади и на юге, за морем, но про них было почти ничего не известно. Редкие моряки могли пересечь великое воды.

Разглядывая карты, я вдруг заметил интересную вещь. Все они как будто намеренно упускали северные территории. Казалось бы, ничего необычного, ведь там пролегала плотная горная гряда, но разве не с той стороны предки Пирайи много лет назад пришли на эти земли? Странно, что про этот регион было совсем ничего неизвестно.

Когда я сказал об этом Пирайе, старушка нахмурилась и медленно присела на отполированную каменную поверхность. Она приоткрыла губы и уже собиралась завести рассказ, как вдруг её голова повернулась, а взгляд сделался орлиным.