Страница 37 из 86
23. жертвоприношение
Благодаря своему необыкновенно острому зрению, я даже с этого расстояния смог различить удивление и тревогу на их лицах. Несколько мальчиков стали показывать на меня пальцами, пока высокая женщина, по всей видимости мать, не ударила их по голове. Старуха в тряпье и вовсе свалилась на колени, сложила руки и стала отвешивать поклоны. Вскоре её примеру последовали остальные. Жители города один за другим падали на сухую землю, как будто соревнуясь в раболепии.
Я немного растерялся и между делом заметил ещё одну занимательную вещь. Все они были очень худыми. Бледные и впалые щёки, тощие руки, дрожащие колени... С большим трудом можно было найти на улице хотя бы даже одного полного человека. На скотине, ослах и лошадях, выступали кости.
По всей видимости, в городе либо начинался, либо уже наступил голод... Наконец из деревянного замка в спешке стала спускаться ряженая фигура в сопровождение свиты из дюжины воинов. На голове у неё была костяная корона, заплетавшая целую кипу густых чёрных волос. На секунду мне показалось, что это был тот самый вождь, но почти сразу иллюзия развеялась. На расстоянии их черты действительно были похожи, но этот король был ещё совсем юноша.
Он спустился на главную площадь, поклонился в мою сторону и оживлённо замахал руки. После этого люди стали приподниматься. Их лица, прежде бледные, теперь краснели от волнения.
Не успел я опомниться, как народ собрался в шествие, вышел из города и направился в сторону поля. Посреди последнего находился каменный алтарь, представляющий собой помост, на котором торчали тонкие деревянные колонны.
За собой люди тащили животных — несколько свиней, козлика и хромого, еле волочащего свои ноги быка. Их разместили на площадке, после чего воины из княжеской свиты стали завязывать на их шеях верёвки. Наконец, после непродолжительного спора, люди вытолкали на помост юную девушку, которую тоже посадили на ярмо. Затем они снова мне поклонились и, озираясь, стали торопливо возвращаться в город.
Через пару минут возле алтаря остались только бык, козлик, девушка и три свиньи.
Я неуверенно поморгал, а затем повернул голову и посмотрел на кости, которые валялись в пещере.
Так вот что здесь происходит...
В моей голове как будто вспыхнула лампочка.
Я присел.
Значит первый бык действительно не был обыкновенным подарком... Это было подношение — первое из великого множества, судя по грудам костей, которые усеивали пещеру.
Хм... Интересно, жители города приносили жертвы из давней благодарности, или потому что боялись зверя и хотели его ублажить, дабы последний не набросился на их собственные жилища? Возможно я совершил ошибку, когда позволил им поселиться у логова ужасного монстра...
Которого, очень может быть, я же сам и сотворил...
Мой взгляд снова опустился на фигурку привязанной девушки.
Ладно, пусть. Сам эту кашу заварил, самому её теперь и расхлёбывать.
Я расправил крылья, ощутил лёгкую невесомость и бросился вперёд. Через пару секунд я промчался над зеленеющей долиной и приземлился против алтаря. Последний напоминал сценку, театральную композицию, которая немедленно ожила после моего появления.
Свиньи загомонили.
Старый бык попытался приподняться, поморщился и снова лёг.
У козла застучали зубы.
Девушка зажмурилась.
У неё были длинные золотистые волосы, аккуратное личико с немного впалыми щёчками и изящные, хотя и сухие губы. На вид ей было примерно шестнадцать лет, и здесь я рискую произвести... Немного неправильное впечатление из-за моей, скажем так,
Я подошёл поближе. Девушка, видимо, услышала мой шаг и ещё сильнее зажмурилась. На её лице читались отрешённость, смирение, но и лёгкая толика раздражения, как будто всё происходящее ей было совершенно не по вкусу. Кажется, она даже сопротивлялась, когда её садили на ярмо, а значит это была безвольная жертва.
Я посмотрел на неё... И вдруг почувствовал голод. Моя слюна брызнула на землю и зашипела, превращая нежную траву в зеленовато-белую пену. Сработал инстинкт. Я проголодался. Стараясь удержать себя в лапах, я повернулся и сосредоточил свой голод на быке. Последний смотрел в никуда. Я наклонился и откусил ему голову, а затем быстро разделался с остатки зверя.
Теплая, ещё трепещущая туша прямо в моей глотке расплавилась в сладостный сок и как будто только подогрела мой аппетит.
Я немедленно вытянул шею и проглотил свинью. Затем ещё двух. Всё это время испуганный козлик отчаянно блеял. Наконец испуг в нём пересилил всякие зачатки разума, и он, поджав ножки, соскочил с помоста.
На секунду мохнатый зверь оказался посреди воздуха, но затем ярмо потянуло его назад. Он едва не сломал себе шею, повис, завопил и раскачивался до тех пор, пока не залетел прямо в мою глотку.
Только после этого хищный зверь внутри меня немного успокоился... Я снова посмотрел на девушку. Всё её тело сотрясала дрожь. Я подвёл свою голову прямо к ней и увидел, как подрагивают её длинные золотистые ресницы. Тогда я раскрыл пасть, плюнул на верёвку, на которую она была привязана, схватил её в свою лапу и устремился в небеса.
Несколько времени спустя я приземлился на каменный утёс и поставил свою ношу перед собой, на выступе, уходящем в ясное небо. Девушка свалилась на землю. Её длинные волосы разметались во время полёта, а платье помялось в моих лапах. Она напоминала испуганного зверька. Но затем дунул ветер, откинул золотистые волосы в сторону, и её глаза осторожно приоткрылись.
Она посмотрела на меня и снова зажмурились.
Затем снова открыла глаза.
Опять зажмурилась...
Я терпеливо ждал и не шевелился...
Наконец я услышал, как её трепещущее сердце начинает постепенно замедляться. Девушка пришла в себя и посмотрела сперва на меня, с лёгкой растерянностью, потом вокруг. Когда взгляд её обратился с утёса вниз, её зрачки немного расширились. Девушка тут же отскочила и ударилась о мою лапу. Тогда она опять отскочила, ножка её скользнула по горному снегу, и она с криком полетела вниз. В последнюю секунду я удержал её тело от падения в смертоносную пропасть и поставил назад.