Мангазейский подьячий

Глава 5

Выйдя от губного старосты я вытер пот со лба. Мысленно, конечно. Не надо давать случайному свидетелю повод задуматься: а чего это англичашка нервничает? А о чем таком он говорил со старостой? А правду ли он рассказал старосте? А не поспрашивать ли его на какой-нибудь дыбе?

Нет, все прошло гладко. Мангазейский погибельный староста поверил в мою дезу про поиски схоронившегося где-то здесь татя, покравшего у царя-батюшки неизвестно что. Дал мне наводку на то, где его можно поискать. В том числе — и Дом. Теперь надо выждать несколько дней, пройтись по другим названным им местам, честно их проверить на предмет нахождения Леньки-Любимца, не найти — Ленька, вместе со всей своей бандой, уже год как гниет в подмосковных болотах — и прийти к старосте еще раз. Чтобы тот ввел меня в Дом. Предлог староста пусть сам придумает, кто я и зачем мне в Дом… Главное — потом самому не запутаться, кто я для кого. Максим Валентинов, она же Викентий Тимофеев, он же Бартоломью Крауч-младший, он же Варфоломей Кравуч, он де Федор Тихонов… Имен как блох на барбоске… кстати, собак здесь Барбосами почему-то не называют. Полканами — бывает, от героя популярного здесь фэнтези-романа «Сказка о Бове-королевиче», песиголовца Полкана. А Барбосами — нет.

Так, не о том думаешь, Полкан.

На то, чтобы проникнуть в Дом — у меня несколько дней. Максимум — две недели. Погибельный староста обязательно, вот просто к бабке не ходи, пошлет в Москву запрос, кто я такой и вправду ли тот, за кого себя выдаю. А так как интернет здесь плохой и покрытие сотовой сетью тоже не ахти — запрос поедет со скоростью конного всадника. Пока туда, да пока оттуда… сколько времени пройдет? Неет, это мы с девчонками на телеге три месяца ехали, а всадник — верхом, да меняя коней на ямских станциях. Да, даже в этом случае до Москвы за неделю он не доберется. А вот, скажем, до Тобольска — сможет. А я не знаю, есть ли возможность связаться на дальние расстояния с помощью амулетов или какого-нибудь Длинного Слова. Из Мангазеи — точно нет. А вот из Тобольска — не факт, не факт… Поэтому я заранее закладываюсь на то, что через две недели погибельный староста узнает, что ему вешали на уши, за неимением здесь лапши — квашеную капусту. К этому моменту мы с девчонками уже должны добраться до Источника и исчезнуть из города. Плюс — через две недели, по рассказам местных жителей, уже может выпасть первый снег. И если мы не сможем к этому моменту утащить Источник — то можно уже и не дергаться, а рвать когти отсюда, чтобы попробовать через год. Зимовать в Заполярье я не хочу…

Староста озадачил меня общественной нагрузкой в стиле «Пойди и найди». Пропадают в Мангзее люди, а ты, подьячий, когда будешь по углам шариться, заодно и людишек этих поищи, может, где завалялись. Хотя ситуация, конечно, интересная. Грабители и разбойники тела обычно не прячут, налетели, перебили — и назад. Маньяки сейчас не в моде, по крайней мере, за год службы в Разбойном Приказе я не слышал о таком. Хе-хе, а само слово «маньяк» — слышал, так здесь падающие звезды называют.

Еще староста обещал послать ко мне человека, который мне расскажет подробности. И человек этот пришел ко мне уже через день.

— Будьте здоровы.

— Будьте здоровы.

Однако. Я ожидал… ну, кого-то типа… типа меня. Розыскника. Сыскаря. Подьячего. Ну а что староста его мальчишкой называет — в его возрасте все, кто моложе тридцати, уже мальчишки. Нет, ко мне пришел натуральный мальчишка. Какой-то Гарри Поттер.

Молодой парнишка, честное слово, даже моложе меня, лет семнадцать максимум. Тощий, чернявый, из-под снятого колпака рассыпались взлохмаченные волосы. И в очках! Точно таких же, какие иногда носит моя Настя. Честное слово, если б у него был шрам на лбу в виде молнии — я бы не удивился.

— Александр Давыдов. Сын купца Давыда Филиппова, прозванием Колокол.

Давыд Филиппов. Один из пропавших. А это, значит — сын…

— Варфоломей Кравуч. Английский дворянин.

Судя по лицу мальчишки он слабо понимал, зачем его отправили к какому-то английскому дворянину. Но задавать вопросы не стал, чем заработал в моих глазах несколько баллов. Тебе сказали, что я могу найти твоего отца? Сказали. Значит, кто я такой — дело десятое. Хоть английский дворянин, хоть китайский священник. Как говорил мой отец: «Вам шашечки или ехать?».

Александр присел за стол и посмотрел на меня, сидевшего напротив. Я сцепил руки:

— Рассказывай.

— Что рассказывать? — вздрогнул он.

Так. Минус балл.

— При каких обстоятельствах пропал ваш отец и те, кто пропал с ним.

— Дядя Игнат и брат Сергей.

Ага. Родственники, значит.

— При каких обстоятельствах это произошло? — я опустил одну руку под стол и так, чтобы парнишка не заметил, показал кулак. Дита, выглядывавшая из стены в углу, показала мне язык, но все же убралась. Наверняка теперь торчит где-то там, где ее не видно и подслушивает, о чем разговор. Своим девчонкам о том, кто это ко мне пришел и зачем, я не рассказал. Из чистой подлой вредности. Вот они и подсылают шпионку, подсыла, как на Руси говорят. Из той же вредности.

— Сначала пропал отец…

Так. Стоп.

— То есть, они не одновременно исчезли?

Я-то полагал, что все трое вместе куда-то отправились и в этой куде — исчезли. А здесь какая-то фигня поинтереснее произошла…

— Нет. Сначала отец, потом, через несколько дней — дядя, и неделю назад — брат.

Оригинально. Я почувствовал совершенно неуместный азарт. Эй, Викентий, ты в Разбойном Приказе больше не служишь и расследовать каждое преступление не обязан. И все равно — инстинкты сыскаря, воспитанные во мне за год службы, уже подняли голову. Мне УЖЕ стало интересно, что же здесь произошло.

— Сначала про отца.

Если кратко — сначала пропал без вести отец Александра. Скромный купец, торговец мехами — то есть, обычное занятие для Мангазеи — вышел из дома… И всё. Больше купца никто не видел. Как корова языком слизнула. Было это с месяц назад, то есть, опрашивать свидетелей по маршруту его предположительного следования бесполезно. Ну, чтобы хотя бы понять — где он еще был, а где его уже не было.

Потом точно также бесследно и на ровном месте пропал дядя Игнат. Разве что отец шел вечером и к какому-то своему приятелю, а дядя — днем и к погибельному старосте, поговорить о том, как продвигаются поиски отца…