Страница 110 из 132
Я слезла с него на свое место, найдя корону в пространстве для ног, куда она в какой-то момент упала. Мы оба одевались молча, но продолжали ловить взгляды друг друга и обмениваться ухмылками.
Когда я привела себя в порядок — если не считать отсутствия колготок, — Орион завел двигатель и поехал дальше по дороге.
— Итак, ты получила какую-нибудь информацию от Полариса во время вашего свидания? — он спросил.
— Ты никогда не успокоишься по воду этого, не так ли? — Я издевалась.
— Меня просто бесит, что ты можешь выходить на публику с ним, а не со мной.
— Ну, вот как это бывает, — вздохнула я, поворачиваясь, чтобы посмотреть в запотевшее окно рядом со мной. Я нарисовала на нем сердитое лицо и написал над ним Орион.
Он оглянулся, выдавив улыбку.
— Так вот как я выгляжу для тебя?
— Не совсем. — Я добавила сердитые брови и клыки, поворачиваясь, чтобы нахально ухмыльнуться ему.
Он засмеялся, и я удовлетворенно улыбнулась.
— Диего почти ничего не говорил о своем дяде, только то, что он мудак. И что его мать и отец иногда уходят с ним, чтобы помочь с его «работой». — Я пожала плечами. — Это полезно?
Орион на мгновение замолчал.
— Да, это дает мне еще парочку фейри для изучения. Как бы мне ни было больно это говорить, я был бы признателен, если бы ты продолжала проводить с ним время. Посмотрим, что еще он скажет о них. Но никаких свиданий.
— Ну, это будет довольно сложно, так как я сильно зла на него, и предполагаю, что он тоже.
— За что он на тебя разозлился?
— Я дала ему пощечину, — призналась я.
— Хорошо, — прорычал он. — Но он заслуживает большего за то, что назвал тебя шлюхой.
— Вообще-то…Я дала ему пощечину до того, как он это сказал. — Я вцепилась пальцами в юбку, когда ярость вспыхнула во мне при этом воспоминании.
— Почему? — спросил Орион.
— Он сказал, что хотел бы, чтобы ты умер, когда напали нимфы, — выдавила я, мое горло сжалось.
Орион крепче сжал руль.
— Я собираюсь убить его.
— Ты не можешь. Он поймет, что я тебе сказала. И я не совсем отрицала, что у меня к тебе что-то есть, если ты придёшь за ним, он может понять, что между нами что-то есть.
— Что у тебя есть ко мне? — Он бросил на меня озорной взгляд.
— Это будет звучать безумно, — медленно сказала я.
— Мне нравится безумие. Разве ты не поняла, когда я пытался поджарить себя?
— Обещаешь, что не будешь смеяться? — спросила я, чувствуя, как жар заливает мои щеки.
— На звездах.
Я кивнула, глядя в окно, чтобы мне не пришлось видеть его реакцию, когда я сказала ему.
— Когда мы были в битве и ты был при смерти, я почувствовала себя обязанным спасти тебя. Как будто… если бы я этого не сделала, часть меня тоже умерла бы. И с тех пор эта часть меня становится сильнее, как будто она стала осязаемой вещью, которая живет во мне. Я никогда раньше не была ревнивым человеком, но когда вижу тебя с Франческой, я словно превращаюсь в животное, у которого нет ничего, кроме основных инстинктов. — Мои щеки горели все жарче, и я не осмеливалась взглянуть Ориону в лицо, не зная, почему открывала ему свою душу прямо сейчас. Я редко кому доверяла настолько, чтобы излить им свое сердце, но всегда хотела этого с ним. — Я же говорила тебе, что это безумие.
Он взял меня за руку, переплел свои пальцы с моими и прижался губами к тыльной стороне моих пальцев. Я случайно взглянула в его сторону, и мое сердце бешено заколотилось, когда я не нашла в его глазах ничего, кроме счастья. Затем он сказал слова, которые заставили мое сердце сиять, как луну.
— Хорошо, потому что я тоже это чувствую.
Калеб
Я вел свою машину по дороге, краем глаза наблюдая за Тори на сиденье рядом со мной, пока она поправляла свою чертову помаду, как будто у нас только что не было самого сумасшедшего гребаного спора в моей жизни на склоне горы. Что-нибудь когда-нибудь беспокоило эту девушку? Или она действительно просто прошла через столько дерьма в своей жизни, что то, что только что произошло между нами, даже не имело для нее большого значения?
Я не знал. И я не мог этого понять. Она была закрытой книгой, и это сводило меня с ума. Девушки обычно преследовали меня, но с ней я, честно говоря, чувствовал, что она даже не интересовалась половину времени. Что не имело смысла, потому что я был чертовски веселым, а секс был чертовски умопомрачительным, так чего же еще она вообще хотела?
Ее окно было открыто, и она все еще не пристегнула ремень безопасности. Что она имела против ремней безопасности? Клянусь, у этой девушки было больше загадок в ее предпочтениях, чем у меня за всю мою жизнь.
Мы повернули в сторону ярмарки, и тротуары медленно заполнились людьми. Я нажал кнопку рядом с собой, чтобы закрыть ее окно, и она бросила взгляд в мою сторону краем глаза, ее пальцы согнулись, как будто она хотела нажать кнопку, чтобы немедленно опустить его снова. Но если она не хотела, чтобы ее лицо было по всему завтрашнему «Целестиал Таймс», тогда ей лучше было бы спрятаться за тонированными окнами.
Я проехал прямо мимо знака «проезд транспортных средств запрещен» и продолжал двигаться мимо толп людей, идущих на ярмарку пешком, пока не повернул направо у ворот, где уже были припаркованы машины других Наследников. Охранник неодобрительно посмотрел на мою машину, его губы сжались в тонкую линию, но он не сделал никакой попытки подойти и сказать мне, чтобы я ее убрал. Если бы он хотел, чтобы я это сделал, ему пришлось бы заставить меня, и он знал, что недостаточно силен для этого.
— Полное раскрытие, пресса узнает мою машину. Ты хочешь попозировать для фотографий или позволишь мне унести тебя подальше от них? — спросил я, поворачиваясь, чтобы посмотреть на Тори, и заглушил двигатель.
Она выглянула через тонированное стекло, и я проследил за ее взглядом. Конечно же, я заметил нескольких папарацци с камерами, которые уже с надеждой наблюдали за машиной.
— Ну, поскольку пресса, похоже, думает, что я сексуально зависимая, тебе может быть нехорошо, если тебя увидят со мной, — прокомментировала она. — Они подумают, что ты мое последнее завоевание.
— Так и есть, — сказал я с усмешкой, которая вызвала у нее смех. — Означает ли это, что ты принимаешь мое предложение отнести тебя?
— Я думаю, да. — Тори посмотрела на меня, ее взгляд скользнул вниз к моей груди, когда она поджала губы.
Я тоже посмотрел вниз и выругался, заметив пятна крови по всей моей белой футболке. Девушка чертовски сильно ударила меня этой веткой. Было довольно жарко.
— Похоже, ты грязный едок, — поддразнила она. Ее пальцы рассеянно коснулись шеи там, где я ее укусил, посылая молнию энергии прямо через мое тело к члену.
Я прочистил горло, заглядывая в заднюю часть машины, как будто мог найти что-то в крошечном пространстве между сиденьями, во что можно было бы переодеться. Я заметил свою куртку для питбола и подцепил ее, натянул на плечи и застегнул молнию, чтобы скрыть пятна крови. Я также нашел там ее Атлас и вернул его ей, не упоминая о том, что «я выхватил его, как сумасшедший», ранее.
Темно-синяя куртка была отделана серебряными полосками, а на спине блестящими серебряными буквами было написано мое имя. Это было едва уловимо, но меня все равно всегда узнавали, куда бы я ни пошел, так что особой разницы это не имело.
— Ты выглядишь как актёр из «Бриолина», — сказала Тори, ухмыляясь мне.
— Ты что-то имеешь против того, чтобы быть моей Сэнди? — спросил я, отстегивая ремень, когда наклонился над ней, чтобы открыть ее дверь.
Она фыркнула от смеха, когда я обхватил ее руками за талию, не дав на это ответа. Но я был совершенно уверен, что это фырканье означало, что она не считает меня таким уж Дэнни. «Справедливое замечание». Он никогда не похищал Сэнди и не высасывал из нее кровь, как серийный убийца. Или, наверное, Сэнди никогда бы не смогла справиться с таким мужчиной, который сделал такое, так что я предположил, что Тори тоже не была такой уж Сэнди. Если не считать кожаной куртки и обтягивающих джинсов, жаль, что они тоже не были кожаными…