Останься со мной

Я не могу сейчас вывалить на нее эту информацию. Не могу рассказать о том, что узнал, потому что это слишком… мерзко. Мне нужно ее подготовить, дождаться, пока она будет в том состоянии, когда сможет принять информацию адекватно. Пока что слишком рано, если судить по тому, что я успел увидеть в палате.

Когда получаю ноутбук, вставляю флешку и запускаю первое видео. Оно — с документами. Покупка недвижимости на его имя, подвального помещения, гаражей.

— И что это? — хмыкает. Я не вижу.

— Я думаю, следующее видео все прояснит.

Открываю. На экран не смотрю, слишком мерзко, а вот за реакцией Тагаева наблюдаю. Он ставит на паузу в середине и спрашивает:

— Откуда у тебя это?

— Принесли. Ты думал, я ничего не найду? Серьезно? — хмыкаю. — Ты, блядь, дочь держишь под замком.

— Тебя это не касается.

— Теперь, когда Лиза родила мне сына — мое. Ты, блядь, ничего решать не будешь, потому что это, — я тычу в экран. — Статья. Серьезная, знаешь. Тебя за это посадят и вряд ли ты долго проживешь в тюрьме. Там с такими извращенцами быстро расправляются.

Тагаев впервые бледнеет. Думаю, в красках представляет, что с ним сделают заключенные. Все-таки, бордель с несовершеннолетними — не равно своровать пару миллионов. Ему за это пожизненное светит, только на зоне ему и месяца не прожить, стоит заключенным узнать, по какой статье он присел.

— Что ты хочешь?

— Хороший разговор, мне нравится, — киваю. — С этого момента ты оставляет Лизу. Насовсем. Ты, нахрен, к ней даже не приближаешься.

— Я ее отец.

— Мне насрать, кто ты. Она в ужасном психологическом состоянии из-за тебя и вряд ли ей захочется возвращаться в ту клетку, что ты ей приготовил. Да и я не позволю.

— Ей девятнадцать.

— Взрослая совершеннолетняя девушка. Вправе решать, как ей поступать, не считаешь?

— Не считаю.

— Зря… стоило бы. И у девчонок, которых набрал в свой сраный притон, тоже мнения стоило спросить. Не думаю, что ты это сделал.

— Я могу грохнуть тебя прямо здесь, — скалит зубы.

— Можешь. Завтра эти видео будут на столе у прокурора. Рискнем?

— Ты гарантируешь умолчать, если я отпущу Лизу?

Мне становится противно. Сидеть в его машине, разговаривать с ним и обсуждать это. Мерзко.

— Я даю тебе возможность закрыть притон и помочь девчонкам, которых ты там запер. Действуй. За ним следят. Не советую избавляться от участников.

Конечно, Тагаев понимает, о чем я. Ему страшно. По-настоящему. Я же осознаю, что не смогу это скрыть. Обнародую, как только Лизе станет легче. Такой мрази, как Тагаев, нельзя оставаться на воле и ходить по земле рядом с другими людьми. Ему нельзя дышать с ними одним воздухом.

— Думаю, мы договорились.

После этого покидаю его автомобиль и иду в больницу. Уверен, проблем с ним больше не будет.

Глава 45

Когда на выписку за мной приезжает Тарас, я все еще не верю. Осматриваюсь по сторонам, думая, что прямо сейчас откуда-то из-за угла выбегут амбалы отца и заберут нас с сыном. Похоже на паранойю, но я не верю, что отец так просто меня отпустил, хотя Тарас несколько раз сказал мне, что проблем не будет.

— Привет, — Тар улыбается и с легкостью берет Матвея на руки.

Когда-то давно мама говорила, что отец боялся взять меня на руки, потому что я была крохотной. Тарас не боится брать Матвея, хотя я точно была больше него, не такой маленькой и сморщенной. Иногда мне самой страшно быть с сыном, но Тарас словно ничего не боится. Уверенный в себе, в том, что делает. Я часто ему завидую, потому что совершенно не такая. Я не умею быть такой, как он, хотя стараюсь. Не обращать внимания на обидные слова матери, не думать о том, что от меня отказались подруги. Все, кроме Иды. Она единственная до сих пор мне звонит и спрашивает, как мои дела. Остальные отвернулись, стоило мне сказать о беременности. Мы в одночасье стали другими. У нас больше нет общих интересов, ничего нет. Мы разные. Впрочем, мы всегда такими были. Пока они сменяли одного парня на другого, я сидела взаперти и смотрела сериалы, грезила о свободной жизни.

— Все в порядке?

— Да.

Я думала, родители приедут. Больше, конечно, ждала того, что попытаются сломать план Тараса забрать меня к себе, но так же думала, что приедут. Хотя бы мама. Она, в отличие от отца, так и не видела внука. Не захотела. Я до сих пор об этом вспоминаю. О ее приходе в мою палату и о нашем непродолжительном разговоре.

«— Папа сказал, ты уедешь с ним…

— Да, уеду.

— Почему?

— Потому что хочу. Потому что Матвей его сын.

Потому что люблю, но это говорю уже про себя.

— И что, что сын? Он тебе не пара.

— Почему?

— Потому что! — восклицает мама. — Ты — Тагаева!

— Я — Рахманина.

Мама морщится, словно от пощечины. Не слушает меня совершенно. Нервно поправляет платье и садится на соседнюю кушетку.

— Послушай… мы с отцом поговорили. Он найдет тебе мужа. Хорошего мужчину, не слишком взрослого, умного, надежного и… нашего круга. Он примет ребенка. Зря, конечно, ты сказала этому своему, но мы можем устраивать их встречи тайно, как-то договоримся с твоим мужем и…

— Нет! — резко отсекаю.

Стараюсь не думать о том, что услышала, потому что вся ситуация слишком мерзкая. Выйти замуж, чтобы спасти отцу репутацию? Тайные встречи Тараса с сыном. Даже подумать о таком страшно.

— Но почему?

— А почему я должна? Для чего? Назови мне хотя бы одну причину, почему я должна выходить замуж за незнакомого человека и делать вид, что счастлива?

— Ты — Тагаева, — повторяет мама, как заведенная.

— Я сменю фамилию, если вам так хочется, но никакого замуж не будет.

Мне сложно противостоять маме. Я дрожу вся во время разговора. Тарас не раз говорил мне быть сильной и верить ему, он обещал, что заберет меня, но когда я вижу маму, как всегда уверенную в себе, собранную, мне хочется спасовать.

— Зря ты так… ребенку уход нужен будет. Внимание постоянное. Когда тебе этим заниматься в бедности?

Мне становится смешно, потому что Тарас точно не бедствует. Да, конечно, у него не тот уровень жизни, какой у меня был прежде, но мне это и не нужно. Я просто хочу чувствовать себя спокойно и ходить туда, куда хочу.

— Ты видела внука? — спрашиваю.

— Боже, Белла! Умоляю, не произноси это слово! Я слишком молода, чтобы меня звали бабушкой. Надеюсь, этого никогда не произойдет.

Она говорит это совершенно уверенно, и я понимаю, что да… такого никогда не произойдет, потому что мой сын с этой бабушкой не познакомится.»

Я забираюсь в машину на заднее сидение. Беру Матвея на руки, прижимаю к себе крепче. Всю дорогу мы не разговариваем. Если честно, я вообще не понимаю, о чем говорить и что будет дальше. Мы не обсуждали формат наших отношений, не говорили, конечно же, о чувствах. Я понимаю, что люблю Тараса. По-настоящему и сильно. У меня при виде него сердце сжимается и такое тепло внутри разливается. Он — мой первый мужчина. Первый человек, который увидел во мне меня, а не богатую наследницу огромного состояния. Да и вообще он разглядел во мне женщину. Не думаю, что это основная причина моей к нему любви. Просто он… особенный. Как его можно не любить, когда даже будучи гораздо менее влиятельным в этой стране он все равно находит управу на моего отца? Делает так, что меня отпускают. Он держит слово. Что бы не пришлось сделать.

Когда машина заезжает в незнакомый мне двор, напрягаюсь. В первые мгновения думаю, что Тарас снял нам квартиру. Решил, как он и обещал, дать мне абсолютную свободу и оставить жить одной. Я сразу же паникую, когда останавливаемся вообще боюсь выходить, но все же делаю это. Запрокидываю голову и смотрю на высотку. Элитная, красивая, в стиле минимализм. Раньше Тарас жил в другой, в более простой и скромной, вряд ли здесь его квартира. Неужели и правда снял?

Поднимаемся в лифте. У меня, честно говоря, сердце не на месте. Я была готова справляться с ним. Рука об руку. Рядом. Не самостоятельно. Я думала, он будет активно участвовать в воспитании Матвея, помогать.