Фараон (ЛП)

К счастью, через две ночи мне приснился сон. Мне снилось, что принцессы Беката и Техути вместе со всеми своими многочисленными детьми были захвачены Фарсианскими пиратами и прикованы цепью к скале на краю моря, чтобы умилостивить ужасное морское чудовище, известное как Тарквист. У этого существа есть крылья, с помощью которых оно может летать по воздуху, как большая птица, или плавать по морю, как могучая рыба. У него также есть пятьдесят ртов, которые ненасытны для человеческой плоти и с помощью которых он способен уничтожить даже самые большие корабли, когда-либо построенные людьми.

Естественно, мне очень не хотелось рассказывать Рамсесу о своем сне, но в конце концов я должен был принять во внимание торжественный долг, который я принес царскому дому Египта. Конечно, Рамзес прекрасно знал о моей репутации прорицателя и толкователя снов. Он спокойно, но серьезно выслушал мое собственное толкование сна, а затем, не высказав своего мнения, отправился на нос корабля, где и провел остаток дня. Он вернулся ко мне на корму, когда солнце уже садилось, и не стал тратить лишних слов.

- Я настоятельно прошу вас рассказать мне правду о том, что случилось с моими двумя тетушками, когда они были посланы моим отцом, фараоном Тамосом, в Критскую империю, чтобы стать женами Великого Миноса, царя Крита. Я понял, что они выполнили свой долг, как велел мой отец, и стали женами Миноса, но затем были убиты во время сильного извержения вулкана Кронос. Вот что сказал мне мой отец. Но потом я присутствовал при том, как мой брат Аттерик обвинил тебя в предательстве и лживом обмане. Он говорит, что мои тетки пережили извержение вулкана, которое убило их мужа, Миноса, но потом они пренебрегли своим долгом и вместо того, чтобы вернуться в Египет, сбежали с этими двумя негодяями Зарасом и Хуэем и исчезли. Я отмахнулся от обвинений Аттерика как от бреда сумасшедшего, но теперь этот твой сон, кажется, подтверждает предположение, что они все еще живы.- Он замолчал и посмотрел на меня своим пронзительным взглядом. - Скажи мне правду, Таита, - бросил он мне вызов. ‘А что на самом деле случилось с моими тетушками?’

‘Были обстоятельства, - уклонился я от прямого вопроса.

‘Это не ответ, - упрекнул он меня. ‘Что значит "были обстоятельства"?’

- Позволь мне привести тебе еще один пример, Рамзес.’

- Он кивнул. ‘Я слушаю.’

- Предположим, принц царского дома Египта узнает, что его старший брат, который является фараоном, намеревался убить его без всякой на то причины, и он решил бежать из своей страны, вместо того чтобы остаться и быть убитым. Не сочтете ли вы это нарушением его долга?- Спросил я, и Рамсес, качнувшись на каблуках, изумленно уставился на меня.

Наконец он встряхнул головой, словно пытаясь прояснить ее, а затем мягко сказал: - Ты имеешь в виду, буду ли я считать это смягчающими обстоятельствами?’

- А ты бы хотел?’

‘Думаю, что да, - признался он и усмехнулся. - Полагаю, я уже это сделал.’

Я ухватился за его признание. ‘Очень хорошо. Я расскажу тебе о двух твоих тетушках. Это были прекрасные девушки, верные и преданные, а также умные и очень красивые. Твой отец послал их на Крит в качестве невест Миноса. Меня назначили их компаньоном. Они выполнили свой долг перед твоим отцом и Египтом. Они вышли замуж за Миноса, несмотря на то, что были влюблены в мужчин по собственному выбору. Затем Минос был убит во время извержения вулкана Кронос, и внезапно они оказались на свободе. Они сбежали с теми, кого по-настоящему любили, и я, вместо того чтобы отговаривать их, помогал им.’

Он зачарованно смотрел на меня, а я продолжал: - Ты был правы в своих подозрениях. Обе твои тетки еще живы.’

‘Откуда ты это знаешь?- потребовал он от меня.

- Потому что не далее как месяц назад я обсуждал этот вопрос с их мужьями. Я хочу, чтобы ты поехал со мной навестить их. Ты можешь путешествовать инкогнито, как капитан "Мемнона", а не как принц царского дома Тамоса. Тогда ты будешь в состоянии судить их и сравнивать их решение исчезнуть с твоим собственным решением сделать то же самое.’

‘А что, если я все еще думаю, что мои тетушки нарушили свой царский долг?’

‘Тогда я проплыву с тобой через Врата Хатхор и прыгну с тобой за край мира в вечность.’

Рамзес громко расхохотался, а когда к нему вернулось самообладание, он вытер со щек слезы веселья и спросил:’ "Ты знаешь, где найти этих двух неуловимых дам?»

- Я знаю.’

‘Тогда покажи нам дорогу, - попросил он меня.

Через два дня мы достигли устья Нила без дальнейших серьезных задержек. Флот гиксосов был уничтожен, и на плаву не осталось ни одного корабля, который осмелился бы оспорить наше право на путь, ибо Мемнон правил рекой точно так же, как его тезка правил сушей. Перед нами лежало Срединное море. Мы прошли через Фатническое устье, самое большое из семи устьев реки Нил, и мое сердце радовалось тому, что я снова плыву по волнам величайшего из всех морей.

Я знал, что если мы пойдем на север, то окажемся вне поля зрения Земли на несколько дней, а может быть, и на целую неделю. В это время года облака, вероятно, закрывали солнце на несколько дней. Навигация всегда была проблемой в таких обстоятельствах, так что пришло время показать Рамзесу мою волшебную рыбу. Это было дано мне много лет назад одним африканским знахарем. Я спас его старшего сына от смерти от укуса змеи, и он был мне очень благодарен.

Эта волшебная рыба вырезана из редкого и увесистого черного камня, присутствующего только в Эфиопии над последним нильским водопадом. Он известен туземцам как "камень возвращения домой", так как с его помощью они могут найти дорогу домой. Есть много людей, которые пренебрегают мудростью черных племен, но я не из их числа.

Моя волшебная рыбка длиной с мой мизинец, но толщиной всего лишь в щепку. При необходимости я приклеиваю его к куску дерева, вырезанному в форме корпуса лодки. Эта миниатюрная лодка с рыбой на борту плавает в круглой чаше с водой. Чаша также должна быть сделана из дерева и украшена эзотерическими африканскими узорами в ярких тонах. Теперь наступает волшебная часть. Резная каменная рыба медленно, но упорно плывет к самой северной точке на окружности чаши, независимо от того, в каком направлении направлен нос корабля. На этом отрезке нашего плавания нам оставалось только слегка отклонить нос "Мемнона" влево от того направления, куда нацеливался нос рыбы. Ночью или днем волшебная рыба непогрешима. На обратном пути мы просто направим нос Мемнона в обратном направлении; это всегда предполагает, что мы когда-нибудь вернемся в Египет.

Рамзес усмехнулся над моей маленькой рыбкой. - Может ли он также спеть оду богам, или принести мне кувшин хорошего вина, или указать путь хорошенькой девушке с киской, сладкой, как мед?- он хотел знать. Я был глух к такому неприличному легкомыслию.

В нашу первую ночь в открытом море небо было полностью закрыто облаками. Не было ни солнца, ни луны, ни звезд, которые могли бы вести нас. Мы плыли всю ночь в Стигийской тьме, и только камень возвращения домой указывал нам путь. Задолго до рассвета мы вдвоем поднялись на палубу и уселись над деревянной чашей, глядя на нее в слабом свете потрескивающей масляной лампы. Рамзес коротал время, отпуская за мой счет все больше своих маленьких шуточек. Он пришел в ужас, когда рассвело и облака рассеялись, и стало ясно, что "Мемнон" и моя маленькая рыбка держали точный курс чуть западнее Севера.