Страница 2 из 3
Андрей выбрал время, толкнул лодку навстречу волне. Лодка подскочила на гребне.
Андрей ударил вёслами, сорвал лодку с гребня, и она понеслась в море.
Прошка толкнул свою лодку. А вода ударила её под днище и выбросила на песок. Прошка стянул лодку с песка, снова толкнул её. Вода опять отшвырнула лодку. В третий раз, когда показалось всем, что Прошка удержится на гребне, с моря — из самой его глубины, что ли? — прикатился гремучий вал. Он ударил Прошкину лодку и выкинул её далеко за чертой пены, за грядой камней на сухой луг.
Прошка поднялся на ноги, стёр мокрым рукавом песок с лица, поглядел на поморов. Дети, испуганно озираясь, девушки, закрыв лица платками, побежали к домам. А старики стояли на прежнем месте и глядели в землю. Но вот и они пошли в село.
Знали поморы, если море не пускает к себе человека, значит, человек когда-то сильно обидел море. А тот, кто обидел море, может обидеть друга, даже может выпить его глоток воды, когда в этом глотке вся жизнь.
После этого ушёл Прошка в леса, и никто его больше не видел.
Но говорили, будто бы каждый год, когда море очищается ото льда и начинается весенний промысел, на берегу появляется человек, похожий на Прошку.
И как встанет этот человек у моря, море начинает гнать к берегу льдины, и на целую неделю снова наступают холода, от которых гибнут птицы, прилетевшие на взморье вить гнёзда.
Зелёная бутылка
В матросском сундучке, обитом медными полосками, между пачкой крепкого табака и тельняшкой, скатанной в трубку, лежала бутылка. Бутылка из зелёного стекла.
Она попала туда после весёлого праздника в честь морского бога Нептуна. На каждом корабле бывает такой праздник, когда корабль переходит из морей северных в моря южные. В тот день матросы сидели на палубе и пели морские песни. На солёном ветру бутылка сама подпевала морякам. И чем меньше вина оставалось в ней, тем громче тянула она своё «угугу».
Матросы были ладные люди. Их кожа потемнела на солнце, их волосы на солнце выгорели. Руками они могли гнуть железо, и этими же руками писали ласковые письма детям и жёнам. Стоит ли удивляться, что бутылке было приятно плавать на одном корабле с ними. Она тоже полюбила плеск и грохот волн, скрип балок в трюме и не боялась, когда матросский сундучок начинал метаться по каюте. Это гулял шторм, что, в общем-то, на море случается часто.
Однажды волны гремели особенно яростно. Сундучок прыгал по каюте, бутылка каталась в нём, натыкаясь то на пачку табака, то на тельняшку. Вдруг сундучок замер на месте. Бутылка испугалась. Ведь это означало, что корабль тоже внезапно остановился. Кто мог остановить его в бушующем море? Может быть, кит? Но киты уплывают от шторма в тихие воды…
Прошло какое-то время, сундучок опять начал качаться, а потом его крышка открылась. Бутылку взял в руки матрос.
«Угугу! Какой страшный ветер! — загудела бутылка. — Как низко идут тучи! Какие огромные волны! Как ломают они корабль, застрявший в камнях!.. Угугу! Как мал остров, на который выбрались матросы, — просто скала в открытом море! Что же станет теперь с вами, храбрые люди? Кто спасёт вас, кто приплывёт за вами к этой скале?»
— Только ты можешь нас выручить, — сказал матрос и поднял бутылку высоко вверх. — Ты из крепкого стекла, из зелёного стекла. Помоги нам, донеси людям весточку о нашем несчастье!
«Угу! — коротко ответила бутылка. — Да. Конечно! Не сомневайтесь! Я буду плыть бесстрашно, как плавали вы на своём корабле. Я доплыву до людей, расскажу о беде. Они придут на помощь».
Матрос вложил в бутылку записку, залепил смолой горлышко, чтобы не попала вода. После этого опустил бутылку в море. Волна подхватила её, подкинула, передала другой волне с белым пенным гребнем. Скоро ничего, кроме гремящих волн, не было вокруг зелёной бутылки. Но она плыла без страха. Страх ведь проходит, когда знаешь, что только ты — и никто другой — можешь спасти товарищей.
Как волны бегут друг за другом, так бежало время. И дни были похожи на белые верхушки волн, а тёмные ночи — на пропасти между водяными валами. Может, неделя прошла так, может, больше.
Но море понемногу успокаивалось.
Заблестело солнце.
Из далёких глубин поднялись к поверхности рыбы. Толпы медуз, выставив на ветер свои прозрачные парусочки, путешествовали по безбрежному царству.
Плыла и бутылка. Ей уж стало казаться, что море потопило все корабли, залило всю землю и есть только она, бутылка, да на голой скале моряки, попавшие в беду. Но земля по-прежнему возвышалась где-то над водой и где-то плыли корабли.
Однажды в тихую ночь бутылка увидела красную звёздочку и зелёную звёздочку. Две звёздочки, не такие, как все, приближались к ней. Это были сигнальные огни корабля. Как обрадовалась бутылка! Наконец-то она поведает людям о моряках, которым нужна помощь!
Корабль подошёл совсем близко. Бутылка видела его круглые светлые окна, шлюпки, затянутые брезентом, видела матросов, облокотившихся на поручни. А матросы не видели её. Они смотрели на небо, усыпанное созвездиями, как серебряным песком. Если бы крикнуть им: «Угугу! Остановитесь!» Но не могла бутылка крикнуть, её горлышко было залеплено смолой.
Тогда она подплыла вплотную к чёрному борту, обросшему ракушками. Стала стучать в него. Только не услышали её. В середине корабля в тысячу раз сильнее стучала машина. Корабль уплыл. Бутылку долго качали волны, поднятые за кормой корабельным винтом.
Дни сменялись ночами. Ночи сменялись днями. Дни и ночи были похожи на волны бегущего времени. Бутылка продолжала плавание.
Как-то на рассвете перед ней открылся берег. К утру она была совсем близко от него. Сразу за полосой прибоя, за жёлтым песком росли пальмы, стояли дома. Из домов к морю шли люди: они были в разноцветных купальных костюмах, на них были лёгкие шляпы с широкими полями, они несли зонтики, пёстрые мячи.
Счастливые люди прыгали в воду, барахтались в ней, вверх летели брызги, в брызгах вспыхивала радуга.
Людям было весело, и никто не догадывался посмотреть в морскую даль. Только мальчик, строивший башню из сырого песка, вдруг посмотрел в морскую даль.
— Мама! — сказал он. — Я вижу, там плывёт бутылка… Может быть, моряки подослали её к нам?..
— Какой ты ещё маленький, — улыбнулась женщина и бросила мяч подруге. — Ты всё ещё веришь сказкам о бутылках…
Как хотелось зелёной бутылке крикнуть в эту минуту: «Поверьте мальчику!» Но она не могла крикнуть.
До самого вечера бутылка плыла вдоль берегов, усеянных людьми. А к ночи подул ветер. Море закачалось, загремело.
И ещё на много дней и ночей бутылка исчезла в морской пустыне.
Снова приблизилась она к берегу только осенью. Берег был закрыт холодным туманом. Над серой зыбью стояла тишина. В этой тишине слышалась песня: