Страница 6 из 33
Я взглянула на свое голое запястье, затем на браслет, сиротливо лежащий на столе, и душа снова заныла. В жизни слишком многие вещи безжалостно уносит время. Не утерпев, я яростно вонзила ногти в покрасневшую кожу. Мне было больно, но на моих губах блуждала задумчивая улыбка.
Неважно, насколько тяжело расставаться, насколько мне больно. С этого момента я должна отбросить все до конца, иначе в будущем могу навредить не только себе, но и ему. Хватает и императорского престола, ни к чему усиливать ненависть еще и мне.
Еще до наступления Праздника фонарей[7] я положила браслет за пазуху и стала носить с собой. Однако праздник давно прошел, и четвертый месяц уже был на носу, а восьмой принц по-прежнему оставался в своем поместье и никого не принимал. Я много размышляла об этом, и мне казалось, что причина не только в тяжелой скорби, плохом моральном и физическом состоянии. Должно быть что-то еще. Во-первых, он не хочет вызвать подозрений. В тот раз, когда наследный принц впервые лишился титула, восьмой принц пострадал. Поэтому сейчас он подумал, что после вторичного лишения наследника титула ему стоит отсидеться дома, тем самым избежав неприятностей. Во-вторых, сыновняя почтительность была основным принципом, с помощью которого управлялась Великая Цин. Своим поступком восьмой принц желал снискать добрую славу и добиться расположения образованных людей.
Если все так, он в ближайшее время точно не придет во дворец. Поразмыслив, я поняла, что буду вынуждена затруднить четырнадцатого принца просьбой. В один из дней, увидев десятого и четырнадцатого принцев, я осторожно убедилась в том, что они одни, и торопливо догнала их, чтобы поприветствовать.
Закончив с приветствиями, я принялась болтать с ними и обмениваться шуточками, одновременно подавая знаки четырнадцатому принцу, чтобы тот отослал десятого. Четырнадцатый только хмурил брови, давая понять, что не собирается помогать и мне придется самой что-то придумать.
Мне оставалось лишь умоляюще взглянуть на десятого принца и с улыбкой произнести:
– Не мог бы ты один покинуть дворец? Мне нужно кое о чем поговорить с четырнадцатым принцем.
– Когда я нужен, ты беседуешь со мной, а когда не нужен, торопишься удалить меня, – сердито произнес десятый. – О чем таком вы собираетесь говорить, что мне нельзя слышать?
И он гневно воззрился на четырнадцатого принца.
– Я здесь ни при чем, – поспешно ответил тот. – Я и сам не знаю, что ей понадобилось мне сказать. Если хочешь пожирать кого-то взглядом, то пожирай ее.
Десятый принц вперил в меня взгляд. Тоже мне, напугал! Уставившись на него в ответ, я сказала:
– Перед Праздником фонарей я издалека увидела вас с десятой госпожой. Не успела я подойти для приветствия, как ты уже удрал, таща ее за собой. Говори, почему прячешься от меня? Уж объясняться – так сразу во всем!
– Не буду я препираться с тобой о всякой ерунде, тебя все равно не переспоришь! – сконфуженно выпалил десятый. – Говорите о чем хотите!
Затем развернулся и быстро зашагал прочь.
Глядя ему вслед, я не удержалась и начала хохотать. Четырнадцатый принц с улыбкой спросил:
– Ты издалека увидела десятую госпожу и не спряталась, а, наоборот, желала подойти и поприветствовать ее?
– Просто хотела припугнуть его, – смеясь, ответила я. – Тогда я действительно стремилась избежать встречи. Не ожидала, что десятый принц тоже меня заметит и, загородив меня от ее взгляда, скроется с ней еще быстрее.
– Не знаю, когда тревоги десятой госпожи наконец рассеются, – улыбаясь, покачал головой четырнадцатый принц. – Мы с тобой уже давно поняли, чтó на сердце у десятого брата, но им самим, похоже, невдомек.
– Со стороны всегда виднее, – вздохнула я. – Но когда придет время, они обязательно поймут.
– Так что же ты хотела мне сказать? – все так же с улыбкой спросил принц.
Я немного постояла, не говоря ни слова, а затем извлекла из-за пазухи завернутый браслет и протянула ему. Взяв его, четырнадцатый принц тут же принялся ощупывать сверток.
– Похоже на браслет. Что это должно означать? – спросил он.
– Пожалуйста, передай это ему, – попросила я. – Но не спеши, дождись, когда он будет в хорошем расположении духа, и только тогда отдай.
Разумеется, четырнадцатый принц знал, кого я имела в виду, и понимал, почему я возвращаю ему браслет. Его улыбка поблекла. Некоторое время он стоял, глядя в никуда, после чего произнес:
– И зачем заставлять меня выполнять такое неблагодарное поручение? Верни сама.
С этими словами он протянул сверток мне обратно. Резво сделав пару шагов назад, я сказала умоляющим тоном:
– С тех пор как его матушка почила с миром в прошлом году, он болеет и не выходит из дома. Ну куда я могу пойти, чтобы вернуть браслет? Кроме того, тебе не придется ничего говорить: стоит ему увидеть браслет, как он тут же сам все поймет.
На лице четырнадцатого принца отразилась нерешительность. Какое-то время он задумчиво молчал, а затем вдруг расцвел улыбкой и прошептал, глядя мне за спину:
– Сюда идут четвертый и тринадцатый братья.
Хотел обманом заставить взять браслет обратно, но обхитрить меня было не так-то просто.
– Брось эти шуточки, – сердито проговорила я. – Такие приемы на меня не действуют.
Четырнадцатый принц спрятал браслет и, поклонившись, приветственно произнес:
– Всех благ четвертому брату, всех благ тринадцатому брату!
Только тогда я почувствовала неладное и, обернувшись, торопливо поприветствовала подошедших принцев. Тринадцатый принц, приподняв брови, смотрел на нас с четырнадцатым полушутливо-полусерьезно.
– Поднимитесь, – сказал четвертый принц.
Мы с четырнадцатым принцем выпрямились. Я чувствовала себя не в своей тарелке, а потому продолжила молча стоять с опущенной головой. Улыбаясь, четырнадцатый принц спросил у четвертого:
– Покидаете дворец?
– Позже, – ответил тот. – Еще нужно навестить матушку.
– В таком случае я откланиваюсь.
С этими словами он церемонно попрощался с четвертым и тринадцатым принцами, а затем, проходя мимо меня, понизил голос и произнес:
– Не принять дар было бы непочтительностью с моей стороны. Премного благодарен!
Я печально вздохнула про себя. Эх, четырнадцатый, уходишь – и иди себе, зачем создавать недоразумение этим притворством?
Как только он удалился, повисло неловкое молчание. Тринадцатый принц прекратил улыбаться и, развернувшись, отошел. Я топталась в замешательстве, не зная, какое объяснение стоит дать четвертому принцу. На его лице, как всегда, было самое равнодушное выражение, а взгляд устремлен куда-то вдаль.
Я вновь опустила голову, размышляя о том, что же сказать ему. Пока я колебалась, он спросил:
– Не можешь объяснить?
Помедлив, я решительно проговорила:
– Если господин поверит мне – хорошо, не поверит – и ладно. Недостойная скажет лишь одно: это совсем не то, о чем господин мог подумать.
– Еще даже не начал допытываться, а ты уже так прямо призналась, – насмешливо произнес четвертый принц. – Получается, у вас с четырнадцатым братом действительно что-то есть.
Я испуганно ахнула, а он продолжил:
– Я подумал, раз вы с десятым и четырнадцатым братьями всегда хорошо ладили, тогда нет ничего удивительного в том, что вы дарите друг другу подарки. Ты, однако, решительно опровергла мои догадки. Редко можно увидеть подобную откровенность и живость ума!
Смеясь и раздражаясь одновременно, я сердито проговорила:
– И почему ты вечно дразнишь меня? Только четырнадцатый принц сказал мне, что вы идете, а я ему не поверила, думая: он обманывает меня. Это все из-за тебя.
Уголки губ четвертого принца едва заметно приподнялись, и он сказал:
– Я никак не могу повлиять на четырнадцатого брата, да и не хочу. Водите с ним дружбу сколько угодно, дарите друг другу подарки, болтайте и смейтесь, но я больше не желаю видеть сцены гнева и рыданий, подобные прошлой.
7
Праздник фонарей (кит. 元宵节) – отмечается в первое полнолуние года, на 15-й день первого лунного месяца, знаменует окончание Нового года. В этот день принято зажигать разноцветные фонари.