Страница 5 из 15
Одаренный?! Кипяток? Одни пятерки? Под интервью других школьников я продолжал рвать на себе волосы. С этим миром точно что-то не так. Он одновременно похож на тот, в котором я вырос и одновременно совершенно другой. Да я и сам тут вломил своему главному школьному врагу, хотя в истинном мире только мечтал об этом. И что значит «одаренный»?
Едва мое возбуждение прошло, и я откусил очередной кусок от своего советского тоста, как на экране появилась девочка.
— Как тебя зовут?
— Меня зовут Настя.
— Откуда ты?
— Из Санкт-Петербурга.
— Ты тоже хочешь поехать на новогодний бал в Москву?
— Конечно, — отозвалась девочка. — Любой одаренный мечтает стать участником этого невероятного события. Мои родители наняли репетитора для дополнительных занятий по целительству. У меня уже есть успехи. И, если честно, я даже немного опережаю школьную программу по этому предмету.
— Император России обещал подумать над тем, чтобы увеличить количество квот для школьников, которых сможет принять на новый год Кремль. Но и количество желающих, как вы видите, также возросло, — договорила новость ведущая и перешла к другой. — Отряд специального назначения по указу Императора России Бориса Ельцина…
Дальше я не слушал. Хотел перемотать назад, но не знал как. Это была моя Настя. Это точно она! И я не думал, что когда-нибудь еще увижу ее. Живую. И ее предки всегда были такими. Успешными и готовыми сделать ради дочери все. Вот и репетитор подъехал. Мне на такое, конечно, рассчитывать не приходится. Но я однозначно должен оказаться на этом чертовом балу и завоевать ее! Снова!
— Ты чего разорался, шкет? — протирая глаза, на кухню вошла моя сестра.
Я потерял дар речи. Наши отношения в прошлой жизни не сложились, и я не видел ее лет десять. А сейчас она стояла передо мной в своих шортах и белой футболке, больше напоминая мне младшую сестру, а не старшую. Шестнадцатилетнюю девчонку, которая просто пошла не по тому пути. И нормального отца у нее не было, чтобы ее наставить на правильный путь.
Вот же он! Шанс сделать все по-другому. Вылезти из бедности, вылечить мать, позаботиться о сестре и попасть на этот новогодний бал… Не говоря уже о том, что сейчас у меня огромное преимущество — знания, которые помогут разбогатеть и стать по-настоящему кем-то великим.
— Ты онемел? — сестра блеснула своими зелёными глазами, поправила резинку на волосах и заглянула в холодильник. — Опять свой хлеб жрешь? Подожди, я сейчас блинчики сделаю.
Она достала из холодильника два яйца и разбила их над кастрюлей. Молока нет, но она всегда делает их на воде. И дешево, и сердито…
— Что сегодня проходили в школе? — спросила Машка и бросила на меня уже проснувшийся взгляд. — Что у тебя с носом? — вдруг встревоженно выпалила она, кинула ложку в кастрюлю и подбежала ближе. Схватила прохладными ладонями за щеки. Даже боль притупилась от холода. Нужно было сразу приложить лед.
— Надрал кое-кому зад, — сухим голосом ответил я.
— А ну покажи зубы, — она схватила меня за подбородок и приподняла верхнюю губу.
— Ай, — вскрикнул я от боли.
Похоже Кипяток приложился мне по челюсти. Хотя жевать было не больно. Или я просто не почувствовал боли?
— Еще и зуб сломал, — продолжала ворчать Машка. — С кем подрался? Отвечай, быстро!
— С Парфеновым, — бросил я и откусил кусок от своего тоста. Он звонко хрустнул на всю кухню. Пережарил. Так даже вкуснее.
— С Парфеновым? — изумленно повторила она. — Я надеюсь, ты…не ударил его?
В каком смысле? Ты моя сестра или чья? Смотреть на избитого собственного брата и интересоваться судьбой ублюдка, который нападает со спины? Я уж и забыл из-за чего мы с Машкой перестали общаться. Похоже, как раз из-за подобных случаев.
— Я разбил этому козлу нос, — гордо произнес я и нарочито громко отхлебнул из чашки.
— Вот черт… — сестра схватилась за голову и попыталась успокоиться. — Сколько времени? — она посмотрела на настольные часы. — Мы уже не успеем вернуться до девяти. Я сейчас же позвоню в поместье Парфеновых, и ты извинишься за то, что сделал.
Да что у них тут после девяти вечера? Алкоголь перестают продавать? В последний раз в моем мире так торопились успеть до определенного времени именно по этой причине.
— Я? Извинюсь? Похоже ты меня с кем-то перепутала, — пожал плечами я и даже не сдвинулся с места.
— Да что с тобой происходит? — она внимательно посмотрела в мои глаза как будто не признала.
Не удивительно. Внутри этого десятилетнего ребенка, который шел всегда у всех на поводу теперь сидит взрослый мужик. И он не собирается плясать под дудку остальных. Поплясал уже однажды. Хватит.
— Ладно, — выдохнула брюнетка. — Сама извинюсь за тебя перед Александром Николаевичем. Потом спасибо скажешь.
— Перед отцом этого малолетнего ублюдка? — возмутился я.
Но след сестры уже простыл. Она выбежала из кухни, а через десять секунд появилась со старинным телефоном в руках. Красный с черным круговым номеронабирателем. Вот это древность! Я уж и забыл, что такие бывают. Люди, у кого в номере телефона была цифра ноль, сразу попадали в мой черный список.
Маша приложила трубку к уху, а второй рукой держала телефон.
— Алло? Это Мария Ракицкая. Могу я поговорить с Александром Николаевичем.
И я должен смотреть, как моя сестра пресмыкается перед семьей этого мудака? Слушать эти мольбы? Да уж. Это выше моих сил.
— Алло, Александр Николаевич? Это Мария Ракицкая, сестра Кости. Да, он уже рассказал, что они с Егором подрались. И он очень сильно извиняется. Говорит, что это совершенно случайно получилось. Он абсолютно не хотел драться и тем более бить вашего сына. Не знаю, что там произошло, но все это — нелепое стечение обстоятельств.
А вот это уже наглая ложь. Извиняться за меня, ну…из каких-то неизвестных мне побуждений можно. Но стелиться перед пузатым мужиком и говорить, мол я не я. Не позволю.
— Да, он сам обязательно извинится. Просто сейчас вышел, чтобы выбросить мусор. Сами понимаете, время до девяти доходит… — солгала Машка.
— Я вернулся, — я показал сестре жест и попросил отдать мне трубку.
— Ой! Костя как раз вернулся. Сейчас, передаю трубку.
Машка с широко открытыми глазами беззвучно открывая рот еще раз приказала мне вести себя нормально и вручила гладкую трубку нашего телефона.
Я потрогал языком кончик своего обломанного зуба, чтобы напомнить себе, что за мудозвон это Кипяток, цокнул и заговорил.