Страница 3 из 15
Черт. Ну развод же, ну. На кой я тогда вообще тут стою, если той же дорогой идти нужно? Ну раз уж остановился, может чего дельного про мать скажет. В этом мире магия все-таки есть. Может и цыгане не только деньги считать умеют.
— А мать?
— Ты мне на сестру денег дал. Про мать разговора не было.
Протягиваю еще сотню.
— Смотрите матушку.
Цыганка ухмыляется и сверкает золотыми зубами. Смотрит на ладонь.
— Мать тебя рано оставила. Уйти хочет, да ты ее не отпускаешь.
— Без намеков, — сжимаю зубы. — Как ее найти?
— Если сама не вернётся, ты ей не поможешь.
Что и следовало ожидать.
— Давайте так. Скажете, где искать сестру, дам еще столько же, — достаю пятьсот рублей одной бумажкой, протягиваю и сую женщине в карман платья.
Глаза цыганки расширяются.
— Флорика меня зовут, — взбудоражено произносит она и внимательно смотрит на ладонь. Ведет по ней пальцем.
— Костя, — без энтузиазма в голосе представляюсь я.
Замолкаем. Слышу, как издалека, из ларька с аудиокассетами доносится песня «Красок». Машина скользит по гололеду. Собака из сектора деревянных домов за забором на кого-то лает. Вдруг Флорика вздыхает.
— Что там? — поднимаю на нее глаза.
— Бери свои деньги, — бросает мне купюры и начинает уходить.
Я не двигаюсь. Смотрю ей вслед. Вдруг она останавливается. Медлит. Оборачивается и подлетает ко мне вплотную. Так, что я чувствую ее дыхание.
— Горе на мир обрушишь, если неправильно свои силы используешь! — шипит она на меня. — Мать не ищи. Она сама тебя найдет, если сможет! Сестру спасти шанс есть, но я в это дело вмешиваться не стану!
Затем цыганка снова вырывает у меня деньги, мнет их в кулаке и уходит.
— Вот так дела… — бурчу себе под нос и смотрю, как она исчезает в толпе проходящих по торговому ряду людей.
Но что-то она все-таки увидела… Надо хвататься за ниточку, пока она есть. Машку вытаскивать надо.
— Стойте!
Бегу вслед за цыганкой. Никогда бы не подумал, что окажусь тем, кто гадалку преследует, а не убежать от нее пытается.
Пробираюсь сквозь толпу, ориентируясь на мерцающий красный платок. Цыганка выходит с рынка и ныряет в поток переходящих дорогу людей, возвращающихся с утренней смены на городском заводе.
Бегу за Флорикой, стараясь не упустить из виду. По пути отмахиваюсь от забулдыг, которые разложили старые кассеты, фонари и другой антиквариат прямо на бордюре и продают все по одной цене. Собираюсь перебежать дорогу, но большой «КАМАЗ» сворачивает во двор и перекрывает мне путь. И видимость. Застревает. Дрейфует на льду. Жду несколько секунд, психую и обегаю его. Озираюсь.
— Черт…
Ушла. Вокруг ходят только редкие прохожие в пуховиках и старых советских шубах. Но красного платка нигде нет.
Торопливо иду вперед, все еще осматриваясь и пытаясь найти хоть какой-то след. Останавливаюсь у арки, ведущей во двор. Чувствую запах дыма. Опускаю взгляд. Окурок еще дымящейся сигареты. Сажусь на корточки и поднимаю фильтр. «Ява». Значит цыганка свернула во двор. Ныряю следом.
Старый советский двор. Несколько турников на детской площадке, песочница и качели. Два гаража построенных прямо во дворе — их снесут через пятнадцать лет, видимо не найдя документов, разрешающих постройку. Лишь бездомный гремит чебурашками у мусорных баков, да вороны каркают, перекликаясь друг с другом на старом дубе возле гаражей.
Прохожу глубже. Уже начинаю сомневаться, что цыганка зашла сюда. Но уходить сейчас — поздно. Если она пошла в другую сторону, я уже не догоню. Нужно, по крайней мере, все тщательно проверить тут.
За гаражами единственное место, где можно спрятаться. Если, конечно, не забраться на дерево или не зайти в один из подъездов. Но она бы не успела до них добежать.
Захожу за гараж. Вонь бросается в нос, едва я успеваю заглянуть за него. Ну, конечно. Это излюбленное место для каждого прохожего для того, чтобы справить нужду. Единственное чем тут не пахнет — Флорикой. Хотя…Это что такое? Пятьсот рублей, которые я засунул цыганке в карман? Видимо, не достаточно глубоко.
Наклоняюсь и подбираю. В это время вороны на дубе начинают каркать еще громче. Поднимаю глаза. Птицы столпились на карнизе старой железной постройки и пялятся на меня. Я убираю купюру в карман.
В этот момент десятки ворон срываются с места и закручиваясь в едином порыве, поднимают в воздух смерч из мусора, снега и черт знает чего еще. Машинально закрываю рукой лицо, чтобы защитить глаза, а когда убираю ладонь вижу Флорику. Вот это фокус.
— Зачем преследуешь меня, мальчишка? — огрызается женщина и протягивает руку, чтобы получить свои деньги.
— Костя. Меня зовут, — достаю деньги, протягиваю, но не выпускаю. — Хочу, чтобы вы помогли мне сестру найти.
— Я не хочу иметь дел с аристократами, бастард, — огрызается она.
— Пять тысяч.
— Что?
— Я дам вам пять тысяч, если поможете мне.
Цыганка задумалась. Деньги. Что еще может больше замотивировать?
— Деньги сейчас.
— Нет, — мотаю головой я. — Когда собственными глазами увижу сестру.
— Откуда у тебя столько?
— Какая разница? Платить я могу, вы сами видели.
— Хорошо! — шипит Флорика, кажется, противясь самой себе. — Мне нужна будет какая-нибудь вещь девчонки.
Я впадаю в ступор. Кажется ничего такого у меня с собой нет, но если сейчас отпущу гадалку, то потом вряд ли найду.
Снимаю с плеч рюкзак. Расстегиваю молнию и начинаю перебирать вещи. Дневник, тетради, учебники, тамагочи, императорские фишки… Черт. Ничего, что принадлежало бы Машке.
— Ничего нет? — ехидно интересуется цыганка, бросая свою тень, на раскиданные вещи. — Дым без огня не живет.
— Стойте! — я вспоминаю о том, что кое-что у меня все-таки есть.
Вскоре после пропажи сестры, я обнаружил в учебнике по Порталогии фотку Машки. Одну из тех, которыми Кипяток тряс перед моим носом, чтобы разозлить. Она затерялась среди страниц учебника, и я все забывал избавиться от нее. В конце концов я засунул фотографию подальше под обложку учебника и больше не вспоминал.
— Фото подойдет? — я достал снимок своей сестры, и протянул его Флорике.
Цыганка не ответила. Она взяла фотографию в руку и пристально посмотрела на нее. Накрыла ладонью второй руки. Закрыла глаза.
Молчание затянулось.
— Я сама найду тебя! — вдруг сказала она.