Страница 73 из 95
Если я могу выводить алкоголь из организма, то почему не сделать с точностью до наоборот? Был ведь один умелец, что делал из воды вино, так я чем хуже? Протягиваю нити к генералам и начинаю работу. Пусть будут пьяными до невменяемости, а там и «шёпот» нормально сработает.
— Поднимем ставку на воду, будете ещё больше зарабатывать. — подмигивает Музыченко.
— Только проводить продажи будем через вашу фирму, — поднял палец юрист. — Налоги, сами понимаете. А у вас такая преференция, просто пальчики оближешь.
— Разберёмся, — вальяжно махнул рукой Поляков. — Не бзди, Рома.
— Иностранных граждан тоже через вас? — ухмыляюсь я, держа в руке наполненную рюмку. Пить в этой компании я не собираюсь.
— По той же схеме, — кивнул Музыченко, выхватывая с блюдца дольку лимона. — Запад, Азия, США и Канада. Эти ваши Эрлы и Алики пусть идут лесом. Сами справимся, и гораздо лучше.
— Хм, как интересно... Я вот интересовался по расширению участка земли. Какие есть предложения?
— Не проблема, — начал заново разливать коньяк Поляков. — Только и вам, Руслан Алексеевич, нужно постараться.
— Исцелять больше представителей власти? — понимающе улыбаюсь.
— Именно так, — благожелательно кивнул довольный Музыченко. — Двадцать исцелений от вас, и мы увеличим вашу землю в два раза.
— В принципе разумно. — пожимаю плечами.
— Руслан Алексеевич, подпишите вот здесь. — суёт мне пачку договоров юрист.
— Двадцать исцелений не в месяц. — оскалился Поляков.
— Эм.... Не понял.
— В день, — усмехнулся Музыченко, поднимая наполненную рюмку. — Иначе нельзя. Руслан Алексеевич, вы уже исцеляете по две тысячи нищебродов. Так что не надо мелочиться.
— «Тяни время, разводи на дальнейшие откровения» — требовательный голос Лазаря в ухе.
— Двадцать в день, — задумчиво повторяю, беря ручку из рук юриста. Слегка подключаю «шёпот». — Вам то какой в этом профит?
— Какой профит, говоришь, — рассмеялся Поляков. — Одним махом увеличить на несколько порядков лечение. Да нас президент за это на руках носить будет. А Юрий Геннадьевич пусть и дальше тянет полковничью лямку. Слишком правильных у нас не любят.
— Надо уметь до-го-ва-ри-ва-ться. — по слогам произнёс покрасневший от спиртного Музыченко.
— Руслан Алексеевич, подписывайте уже. — начал нервничать юрист.
Со вздохом поставил рюмку на стол и в очередной раз завис над договорами.
— «Вот же жуки, мля, — рассмеялся Гриша. — Эксклюзивный договор им подавай на десять лет с правом пролонгации в одностороннем порядке. Ещё и раз в год возможность смены процента от прибыли».
— Эм... — указываю пальцем на эти «огрехи» в договоре юристу. — Вот это меня смущает. Не поясните, Роман Тимофеевич?
— Так это... — заюлил юрист. — Такие мелочи, не стоит даже обращать на это внимание.
— Что не так?! — набычился Поляков. — Руслан, не еби мозг. Подписывай.
— Мы уже на «ты», Игорь Васильевич? — ехидно поинтересовался я.
— В одной лодке сидим, — сбавил обороты генерал. — Можно и на «ты».
— «Руслан, не дерзи». — голос Лазаря в ухе.
— Хм... — отложил ручку и взял толстую стопку из договоров, ведущих меня в кабальную зависимость. — Вот смотрю я на вас, и знаете, что вижу?
— Ну давай, поведай. — икнул пьяный Музыченко.
— Пиявки вы. Даже не так. Раковые опухоли на теле государства. — небольшое усилие в руки, и солидная пачка рвётся на две неровные половинки.
— «Руслан, ты что творишь?!» — возмущается аналитик Прохор.
— Что ты сказал?! — орёт взбешённым кабаном Поляков.
— Заткнулись все! — перехожу на крик я, одновременно говоря это как сидящим напротив оборотням в погонах, так и своим соратникам.
Оба генерала так и замерли с открытыми ртами, юрист и вовсе сполз на пол. Дёрнувшиеся к двери спецназовцы, скрывающиеся до поры до времени в соседней комнате, смогли сделать только шаг, как сотни нитей дотянулись до них, погружая в глубокий сон.
— Именно раковые опухоли, пускающие метастазы в разные стороны, — припечатываю я словами. — разрушая всё на своём пути. У вас цель одна — отнять, поделить, отжать. Если только появляется что-то доброе и нужное для государства в общем и для людей в частности, тот такие как вы тут как тут. Людей за людей не считаете, кто не в вашей обойме. Для вас мы обыватели, нищеброды, электорат. Твари вы. Как же я вас всех ненавижу...