Деррида

Он был одним из первых гостей небольшой «исследовательской группы», которую нам тогда удалось организовать, мне и Жану-Люку, после 1968 года. Меня поразили три вещи, незабываемые: бесконечная грусть в его глазах, когда он выходил из вокзала с Женеттом и еще не видел нас с Жаном-Люком, приехавших встретить его; это был взгляд Кафки на фотографиях, а также Целана (кроме того, из его первых слов мы узнали о смерти Делана, о которой его самого только что известили). Второе – его невероятные зрелость, авторитет и убедительность во время лекции «Белая мифология», которая меня просто оглушила, сразила, так что, когда вскоре мне надо было взять слово, я устыдился и начал заикаться (но ответом мне тут же стала его искрящаяся благожелательность, доброта, нечто гораздо большее понимания и внимания – его улыбка…). Наконец, третье, когда пришел вечер, – его совершенно неожиданная веселость, живость или скорее радость, которая внезапно в нем обнаруживалась, как нечто свойственное только ему[556].

За несколько месяцев до создания этого текста памяти Деррида, во время его последнего приезда в Страсбург, Филипп Лаку-Лабарт и Жан-Люк Нанси вместе описали некоторые другие моменты этого визита:

Мы помним, как гуляли вместе вдоль реки Илль: Филипп шел впереди с Женеттом, а Жан-Люк следом за ними с Деррида (Лиотар тогда еще не приехал). Женетт и Филипп были знакомы и болтали друг с другом, тогда как Жан-Люк открыл для себя способность Деррида к молчанию и был слегка встревожен тем, что его роль сводилась к тому, чтобы указывать время от времени на дворец Роан, на собор, старую таможню, что, в общем-то, не требовало никаких ответов… Зато через какое-то время он разговорился и рассказал нам недавнюю историю об одном из своих сыновей, очень юном, который без разрешения выехал на велосипеде на национальную трассу. Страх, который он испытал из-за этого происшествия, все еще ощущался и в тот момент. Нас что-то смутно удивило: мы начинали понимать, что с философом не обязательно говорить о философии и что работа осуществляется через тексты[557].

Связи с Нанси и Лаку-Лабартом вскоре укрепятся, что приведет к многочисленным совместным проектам.

Примерно в тот же период Деррида знакомится с Сарой Кофман, которую он вскоре представит двум друзьям, недавно обосновавшимся в Страсбурге. Кофман, родившаяся в Париже в 1934 году, дочь раввина, арестованного и высланного в 1942 году, провела конец войны, будучи ребенком, которого прятали, в весьма драматических обстоятельствах, о которых она расскажет только в своей последней книге «Улица Ордене, улица Лаба» (Rue Ordener, rue Labat). Ее знакомство с Деррида произошло в 1968 году, когда она работала над диссертацией «Ницше и метафора» под руководством Жана Ипполита. После смерти последнего она просит Деррида стать ее научным руководителем, но, поскольку у него нет необходимой степени, в итоге эту роль возьмет на себя Жиль Делез. Это не мешает Саре Кофман стать одной из самых постоянных слушательниц семинара на улице Ульм и сблизиться с Деррида.

В июне 1970 года Деррида больше всего беспокоит состояние здоровья отца, которое быстро ухудшается. С какого-то момента Эме Деррида страдает от почечных колик и стремительно худеет. Врачи выявляют у него язву желудка, а потом депрессию. Лето омрачено этой болезнью, которая становится все серьезнее, тогда как врачи не могут поставить точный диагноз. Жак раздражен, измотан, не может работать над текстом о Кондильяке, который привез с собой в Ниццу. «Болезнь моего отца настолько встревожила меня и продолжает тревожить сейчас, что это отнимает у меня все силы и весь настрой», – пишет он Жану-Люку Нанси[558].

Эме Деррида, госпитализированный из-за плеврита, умирает 18 октября 1970 года «после двух месяцев страха, неопределенности и даже тайны»[559]. На самом деле он, вероятно, болел раком поджелудочной железы, от которого умрет и сам Жак в том же самом возрасте[560]. В последние недели перед смертью отца Деррида очень часто наведывался в Ниццу; он продолжает регулярно ездить туда, чтобы поддержать мать, но эти поездки становятся еще более изматывающими потому, что он все еще отказывается летать на самолете. Глубоко потрясенный этой кончиной, к которой он не был готов, он чувствует себя разбитым, потерянным, «едва ли способным поддерживать профессиональный уровень»[561].

Хотя Высшая нормальная школа после 1968 года находится в постоянном брожении, в начале 1971 года возникает по-настоящему кризисная ситуация. В феврале стачка растягивается на несколько недель. Комитет действий «Дамокл», который руководит движением, принимает решение организовать большой праздник в честь столетия Коммуны. Вечером 20 марта 1971 года в Школе собирается более 5 тысяч человек. Но организаторов вечеринки никто не слушает, и ночь заканчивается погромом. Изуродован памятник павшим, многие помещения разграблены, в том числе библиотека, поступает сообщение о пожаре. Утром в воскресенье 21 марта Школа выглядит как поле битвы. Президент Жорж Помпиду, сам выпускник Высшей нормальной школы, шокирован произошедшим. Он делает беспрецедентный шаг – просит министра национального образования Оливье Гишара закрыть Школу на две недели. Возмутившись тем, что Робера Фласельера во время этой злополучной вечеринки не было на рабочем месте, президент требует его отставки. Считается, что пост руководителя Школы займет Пьер Обанк, с которым Деррида достаточно близок. Но Помпиду предпочитает обратиться к «касику» своего собственного набора, специалисту по античности Жану Буске, чтобы восстановить порядок в заведении[562].

Через несколько недель после этих событий Деррида отправляется вместе с Маргерит, Пьером и Жаном в Алжир, где они должны провести две недели. Он должен выступить с рядом лекций в университете Алжира, но особенно он рад вернуться в места своей молодости, впервые с лета 1962 года. К сожалению, побывка оказалась не слишком удачной, о чем Деррида рассказывает Роже Лапорту:

Поездка оказалась во всех отношениях болезненной. Тяжелое возвращение к «архаичным» местам моего детства; страна, которую радостно видеть независимой и в целом работоспособной, но в то же время увязшей в ужасных проблемах (безработица, перенаселенность и т. д.), которые заметны с первого взгляда; университет, который вот-вот лопнет (18 тысяч студентов), но без политических свобод (профсоюз студентов распущен, очень суровый идеологический контроль, права на политические собрания и распространение листовок отменены и т. д.). К тому же с детьми было неудобно, почти все время шел дождь. В общем, мы вернулись раньше предусмотренного срока[563].

Это не помешает Деррида в следующие недели ощутить сильные приступы «ностальжерии». В письмах своему другу Пьеру Фуше, который давно уже преподает в Алжире, он говорит о том, насколько «все это вытесненное прошлое работает [в нем], тихо, но мощно»[564]. «Иногда у меня такие ностальгические приступы, что я едва не падаю, потеряв сознание. Почти не преувеличиваю. При первой же возможности (по погоде и деньгам) поеду туда на несколько дней»[565].

Жерар Гранель, как и многие другие его современники, пережил серьезный интеллектуальный кризис после мая 1968 года. И если раньше он, похоже, почти не задумывался о политике, то теперь он придает ей первостепенное значение. Он посылает Деррида свои недавно опубликованные работы и задает ему несколько вопросов, начиная с вопроса о «загадке его молчания по поводу Маркса»[566]. Конечно, не он первый поднял этот вопрос, но он единственный, кому Деррида потрудился ответить подробно и честно. «Если бы я понял, в чем именно состоит „главное“ у Маркса и во всем том, что разыгрывается под прикрытием его имени, если бы смог предложить такое прочтение всего этого поля, которое не было бы отступлением от того, что „я“ пытаюсь сделать в других местах… тогда я бы высказался по Марксу», – пишет он Гранелю[567].

556

Lacoue-Labarthe P. Hommage // Salut à Jacques Derrida. Rue Descartes. n° 48. P. 75.

557

Nancy J.-L., Lacoue-Labarthe P. Derrida à Strasbourg // Penser à Strasbourg. R: Galilée, 2004. P. 14–15.

558

Письмо Деррида Жану-Люку Нанси, 13 сентября 1970 г.

559

Письмо Деррида Роже Лапорту, без даты (октябрь 1970 г.).

560

Интервью с Маргерит Деррида.

561

Письмо Деррида Филиппу Лаку-Лабарту, 5 ноября 1970 г.

562

Более подробную информацию см. в книге: Flacelière R. Normale en péril. R: PUF, 1971, a также в статьях: Hottin С. 80 ans de la vie d’un monument aux morts, le monument aux morts de l’École normale supérieure. http://labyrinthe.revues, org/indexsôq.html; Petitmengin P. Georges Pompidou vu de l’École. http://www.georges-pompidou.org/prixgp/ens.htm.

563

Письмо Деррида Роже Лапорту, 21 апреля 1971 г.

564

Письмо Деррида Пьеру Фуше, 14 июня 1974 г.

565

Письмо Деррида Пьеру Фуше, 2 марта 1975 г.

566

Письмо Жерара Гранеля Деррида, 28 января 1971 г.

567

Письмо Деррида Жерару Гранелю, 4 февраля 1971 г.