Деррида

В силу этих печальных обстоятельств Деррида сблизился с Жаном-Луи Удбином. Член коммунистической партии, организатор журнала Promesse, друг Соллерса и Юлии Кристевой, он регулярно публикуется в La Nouvelle Critique, стремясь сделать журнал более открытым для современных тем. Но задача эта не проста: во время подготовки новой встречи в Клюни Удбин пишет Деррида, что внутри партии по-прежнему ощущается «замалчивание и вытеснение» его дискурса. «Это связано с глубинным сопротивлением, которое крайне сложно преодолеть», о котором его предупреждал Соллерс[551].

Вторая конференция в Клюни, которая проходит со 2 по 4 апреля 1970 года, посвящена теме «Литература и идеология». Деррида в ней не участвует, как и в первой конференции, но о его работе часто говорят на этой встрече, на которой сталкиваются Tel Quel и Action poétique – журнал Анри Делуи, тоже связанный с коммунистической партией, но гораздо более эклектичный. Напряжение настолько велико, что один из участников покидает конференцию. Молодая лингвистка Митсу Рона, подруга Жана-Пьера Файя, получила задание раскритиковать Юлию Кристеву, что она и делает как нельзя более грубо. Элизабет Рудинеско, в свою очередь, берется за Деррида, сравнивая его работу с трудами Юнга, что его немало озадачит.

У Элизабет Рудинеско сохранились отчетливые воспоминания об этих столкновениях: «Вечером участники Tel Quel пожаловались организаторам на ожесточенность атак, которым они подверглись. Митсу Рона и я сама получили выговор и должны были добрую часть ночи провести за переговорами, чтобы он не получил огласки. Кристин Бюси-Глюксман и Катрин Клеман были выбраны, чтобы дать нам на следующий день ответ. Казалось, что мы были в меньшинстве, но на самом деле Tel Quel проиграл сражение за интеллектуальный и литературный контроль над партией. Они стремились навязать свою „линию“, единую жесткую теорию, чего нам совершенно не хотелось. В значительной части именно из-за этого поражения Соллерс в следующем году радикализировался, став еще большим маоистом»[552].

Хотя случается, что в этих спорах взгляды Деррида ставят под вопрос, это на самом деле не его споры, поскольку они очень далеки от проблем, которые его занимают. В 1960-1970-х годах завязываются новые отношения и новые союзы.

В 1969 году началось общение с Жаном-Люком Нанси, молодым преподавателем, руководителем семинаров из Страсбургского университета. Нанси решил сам выйти на Деррида, отправив ему статью, в которой он упоминает его работы, до того, как она была опубликована в «Бюллетене филологического факультета Страсбурга». Деррида отвечает ему длинным письмом, из которого ясно, что он прекрасно знает работы молодого философа:

Я уже знал, поскольку много раз читал вас в Esprit, что мы должны обязательно встретиться или по крайней мере как-то связаться. Ваше письмо и текст дают мне много больше того, на что я надеялся, и я искренне благодарю вас за них. Я не смогу ответить на все вопросы – важные и решающие, – которые вы формулируете убедительно и в то же время не выпячивая их. Я тоже задаю их себе, как вы можете догадаться, и замешательство, о котором вы говорите в своем письме, – вам хорошо известно… что я не могу не разделять его… Да, также по «идеологии» и по «науке». Мы читаем наших «современников» аналогичным образом. Надо работать. Но территория заминирована, и сейчас больше, чем когда бы то ни было[553].

В конце письма Деррида упоминает текст, в котором, как он сам считает, пошел «дальше всего» в плане проблем, поднятых Жаном-Люком Нанси, – »Концы человека», лекцию, которую он готовится прочитать в Брюсселе после того, как она была представлена в Нью-Йорке. Он предлагает отправить ему этот текст, который он не собирается публиковать во Франции, по крайней мере пока: «Публикация меня в этот момент интересует мало и даже тревожит. И думаю, что какое-то время будет так же».

Нанси очень тронут этим письмом; сближение, на которое он надеется, позволяет ему чувствовать себя менее одиноко. Но он не знает, стоит ли добиваться встречи с Деррида, опасаясь, что не сможет «правильно изложить интуиции, которые, возможно, не слишком хорошо проработаны». Среда, из которой вышел Жан-Люк Нанси, существенно отличается от среды Деррида. Он родился в Бордо в 1940 году в католической семье, воспитание получил в Христианском союзе студентов (JEС). После нескольких провалов на конкурсе в Высшую нормальную школу он защитил магистерский диплом под руководством Поля Рикера. Первоначально он приехал в Страсбург, чтобы изучать теологию, но вскоре он от нее отдаляется. Именно здесь Люсьен Брон, в то время преподаватель – ведущий семинаров на филологическом факультете, знакомит его с Филиппом Лаку-Лабартом.

«Мы сразу же подружились, хотя и были очень разными. Филипп был атеистом, более политизированным, чем я, и больше интересовался литературой. Он опубликовал несколько работ в Le Nouveau Commerce и был на короткой ноге с Жераром Женеттом, его преподавателем на предподготовительных курсах в Ле-Мане, а потом он стал студентом Жерара Гранеля в Бордо. Оба мы, хотя и пришли к этой работе разными дорогами, были под большим впечатлением от „О грамматологии“. Деррида для нас был живой философией: был кто-то, кто занимался ею прямо у нас на глазах, производя понятия, с которыми нужно будет отныне работать. Деррида предложил недостающее звено в цепи, которая вела от Гегеля к Хайдеггеру; он дал мне возможность читать Гуссерля. Брон боялся, что я уеду в Нантер, где Рикер хотел взять меня ассистентом. У него было ощущение, что, поскольку он познакомил нас – меня с Филиппом, он может держать нас при себе… Май 1968 года был в Страсбурге очень бурным. Было много споров и сильное желание чего-то радикального. Мы совершенно не доверяли коммунистической партии, маоизм нас немного привлекал, но еще больше мы были захвачены ситуационизмом, особенно Филипп»[554].

В начале 1970 года Нанси и Лаку-Лабарт приглашают Деррида на семинар по риторике, который проходил в рамках только что организованной ими Группы исследований теорий знака и текста. Также на нем присутствуют Женетт и Лиотар. Доклад, с которым выступает Деррида – «Белая мифология», – является фрагментом его семинара в Высшей нормальной школе:

Речь должна будет идти о метафоре в философском тексте, о том, что надо выявить «метафизические» черты понятия метафоры, которое могло бы руководить этой проблематикой и, следовательно, нейтрализовать ее… Предлогом, если не путеводной нитью этого анализа станет один отрывок из «Сада Эпикура» А.Франса (именно так!). А настоящая путеводная нить должна пройти между Ницше и Хайдеггером[555].

В первый раз Деррида приезжает в Страсбург 8-д мая 1970 года. Об этой встрече, во многих отношениях основополагающей, впоследствии было подробно рассказано Филиппом Лаку-Лабартом в тексте памяти Деррида, написанном вскоре после его смерти:

550

La Gazette de Lausa

551

Письмо Жана-Луи Удбина Деррида, 17 марта 1970 г.

552

Интервью с Элизабет Рудинеско. См. также: DosseF. Histoire de la psychanalyse en France, II. P. 544–545; Forest P. Histoire de Tel Quel. P. 350–354.

553

Письмо Деррида Жану-Люку Нанси, 22 апреля 1969 г.

554

Интервью с Жаном-Люком Нанси.

555

Письмо Деррида Жану-Люку Нанси, 21 апреля 1970 г.