Тунгусский след

— Как раз для чистоты-то и не нужно слишком давить ему на психику. Сообщать об отряде в какой бы то ни было связи с Борисовской экспедицией, конечно, не стоит. А перебросить его... да так, чтобы люди Иниева сами ненароком его заметили — можно. Не обязательно поближе, можно и подальше. Пусть это будет братская помощь соседнему краю в наведении порядка. Очередная шумная плановая операция тамошних ментов; "Шмон 98" или, скажем, "Чистота на дорогах".

— Тогда уж "Блатота на дорогах".

— Дождемся, когда вынырнет Борисов, получим информацию из окружения Иниева, и подсунем Штабисту нашу дезу, —сказал Пятницкий.

— По-моему, Иниев не поверит в эту легенду. Слишком осторожен.

— Я тоже так думаю. Но каким бы ни был его авторитет, решающее слово будет не за ним.

Они улыбнулись друг другу, как музыканты, удачно играющие джазовую импровизацию.

Глава третья

ВЕЧНАЯ ПЕШКА

— Сразу, как Вы ушли, в тот же день, приходили рабочие те, что золото ищут. Про Вас спрашивали, — рассказывал Лёня во время первого привала.

— Не лень им было переться к вам в Лосиное урочище? Сколько их было?

— Шесть человек. Только двое рабочих, остальные нет. С Кавказа, которые с ними. Смотрели очень нехорошо.

— В смысле — нехорошо?

— Всегда чувствуется, когда у человека недоброе на уме. Угроза. Нехорошо смотрели, —лицо эвенка во время рассказа оставалось спокойным, трудно было понять, напугал его этот визит, разгневал или оставил равнодушным.

— А с кем они говорили? С Михайлой Потапычем?

Михайла уходил в тот день. Сказал, травы идёт собирать, корни лекарственные, грибы. Надолго ушел. Однако давно так долго не ходил. На третий день только вернулся. Сразу мне, сказал Вас найти и на этот иргис вывести.

— Значит, мы его скоро встретим и дальше с ним пойдем?

— Да, немного осталось, совсем близко уже.

"Совсем близко" составило километров восемь-девять. По сибирским меркам, действительно, рядом. Шалашик Михайлы Потапыча они заметили, только когда подошли к нему вплотную. Старик сидел внутри и дымом своей трубки оборонялся от комаров. На костерке перед шалашом варилась какая-то шаманская похлёбка, вполне съедобная, судя по вкусному запаху мяса.

— Здорово, Потапыч! — весело сказал Борисов.

Старик протянул ему руку, и грасовцы поздоровались с шаманом как старые друзья.

— Что, согласился всё-таки... сводить нас на экскурсию? — спросил майор, усаживаясь близ костра.

Вообще-то он хотел спросить: "Согласился все- таки встретиться с нами Сын Тайги?" — но вовремя вспомнил, что ни Ларькин, ни Лёня не знают об их уговоре. Так что кричать о нем вслух не следовало, по крайней мере, пока.

— Экскурсия, да, — кивнул старик, — Сейцас покушаем и пойдем. Лёня домой пойдет, а мы на экскурсию.

Волшебное сытное варево, а также заветная бутылочка с до сих пор не отклеенной этикеткой "Столичная" прибавили им сил и бодрости. Посидели, поговорили о пустяках, собрались в путь, старательно затушили костерчик и пошли дальше все вместе. Примерно через полчаса старик замедлил шаг — офицеры успели убедиться, что для своих лет он ходит довольно резво — и сказал что-то племяннику по-эвенкски. Тот коротко ответил —кажется, попрощался или пожелал счастливого пути — и пошел дальше в прежнем темпе. Через несколько минут его не стало видно за деревьями. А ещё через некоторое время старик свернул с тропинки, огибавшей старую поросшую тайгой гору с торчавшими там и сям обломками разрушенных скал, и полез прямо вверх по склону.

...Они шли по зарослям довольно долго. Тот бугор оказался частью горного кольца, огибавшего Метеоритную впадину. Вдоль него, по внутренней стороне они лезли по скалам и бурелому уже несколько часов. До какого-то момента майор ещё ориентировался и маршрут не казался ему таинственным. Но вот скалы перед ними словно сомкнулись: впереди и справа нависали каменные стены. Стена слева состояла из хаотично попадавших деревьев, густо заросших колючим кустарником.

Это был явный тупик, путь был открыт только назад, и Борисов с интересом ждал, что же предпримет старик. Шаман показал Виталию на почерневшее от времени, но ещё прочное бревнышко метра два с половиной длиной и сказал, где его нужно упереть торцом в землю. Второй конец бревна он аккуратно прислонил к скале, отошел шагов на пять, разогнался и легко взбежал по бревну. Борисов и Ларькин, внимательно следившие за ним, чуть не ахнули. Михайла Потапович, каким-то чудом сохранив до конца своего трамплина часть инерции разбега, продолжал бежать вверх по почти отвесной скале, помогая себе руками. Когда он остановился, майор понял, в чем затея. Там, метрах в пяти от земли, скала была достаточно неровной, чтобы можно было, цепляясь за выступы, идти вдоль нее траверсом над буреломом.

Он взглянул на Виталия и пошевелил, бровью — давай, мол.

— Рюкзак можно здесь оставить, — сказал сверху шаман. — Никто не возьмет.

— Зачем? — обиделся капитан. — Он совсем не тяжелый.

То, что старик проделал налегке, Ларькину предстояло совершить с двадцатипятикилограммовым рюкзаком на спине. Не говоря уже о пяти килограммах бронежилета под курткой. Он отдал майору ружье и почти без разбега взлетел наверх заученным движением — такой элемент был в полосе препятствий.

— Ты за нас не беспокойся, Потапыч, мы привыкши, —сказал Борисов.

— Как знаете, —отозвался Михайла.

Майор двумя резкими движениями перебросил обе двустволки Виталию и разбежался. Он ещё с земли приметил те ямки и выступы, которыми пользовался старик. Руки и ноги проделали все нужные движения автоматически. Оказавшись наверху, Борисов пришел к выводу, что шаман выбрал оптимальный маршрут, хотя и рискованный с точки зрения скалолазания. Но иначе как на риске его пройти было невозможно. Он взял у Ларькина свое ружье и закинул его за плечо. Они полезли вдоль скалы, отмечая про себя, что с каждым шагом земля внизу, покрытая бревнами и колючками, уходит все ниже, а скала наверху нависает все больше, постепенно закрывая небо. Очередным и довольно неприятным сюрпризом, который их ожидал, был куст терновника, разросшийся на небольшой естественной площадке впереди. Ухватившись за колючие ветки, старик обогнул куст, юркнул за него и исчез. На его месте светло-голубым цветом засиял пустой сектор неба.

— Перцатки нужны, — гулко прозвучали слова старика из-за терновника.

— Да ничего, мы и так... Уй, блин! —произнес Ларькин и тоже скрылся из виду.

"Это мы умеем. Проходили", —подумал майор, отрешенно глядя на светлый участок неба впереди. Сосредоточившись, он приказал коже рук стать неуязвимой. Почувствовав уверенность, что организм выполнил приказ, Борисов шагнул вперед и взялся за ветки. В целом, было совсем не трудно, удерживаясь за куст, перенести тяжесть тела через пропасть внизу и шагнуть в открывшийся вход в карстовую пещеру. Несколько шипов уперлось ему в кисти и запястья, но это было; не больнее, чем уколы юной сосновой хвои.

Здесь, у входа в пещеру, было ещё светло, а дальше ее своды утопали в сплошной темноте.

— Интересная экскурсия, — высасывая рану на ладони и плюясь, проворчал Виталий. —Если не секрет, куда мы идём?

Борисов вопросительно посмотрел на Михайлу, и тот кивнул:

— Можно сказать.

— Идем повидаться с Сыном Тайги.

— А-а, понятно, протянул Ларькин с такой интонацией, что старик засмеялся и пояснил:

— Это великий шаман. Юрий хоцет увидеть и убедиться, цто он есть.

— Фонарик можно включить? —спросил Борисов.

— Можно, — кивнул Михайла.

Они двинулись дальше в том же порядке: впереди - старый шаман, за ним Ларькин, а замыкающим шел майор, освещая стены тоннеля фонариком. Гладкие неровные своды пещеры оставляли места ровно столько, что Борисов ещё мог пробираться в полный рост. А вот рослому капитану приходилось то и дело нагибаться. Путь, по которому когда-то прошла вода, вел их вниз, в толщу скалы.