Страница 77 из 813
— Как же я волновалась, — пробормотала Екатерина Алексеевна, погладив ладошку сына. — Ты даже не представляешь…
— Прости, мам, — тихо проговорил мальчик. — Такого больше не повторится.
— Аскольд, — продолжая сжимать руку сына, обратилась ко мне женщина. — Я бесконечно благодарна вам. Я обязана вам жизнью. Скажите, как я могу вас отблагодарить?
Глядя в её искренние карие глаза, я честно ответил:
— При всём уважении, Екатерина Алексеевна, я вступился за Никиту не ради награды.
— Мне приятно это слышать, — улыбнулась она, — но всё же за достойные поступки нужно награждать.
— Счастливая встреча матери и её ребёнка — лучшая награда для меня, — улыбнулся я.
Она перевела взгляд на сына, внимательно слушавшего наш разговор, затем снова посмотрела на меня.
— Хорошо, — кивнула Екатерина Алексеевна, — я сама решу, как вас наградить.
В столовую вошли две служанки, одна из которых катила сервировочный столик. Вдвоём они ловко накрыли на стол, поклонились и удалились.
— Антон, закрой, пожалуйста, двери, — подал голос Никита, обращаясь к дворецкому, который стоял возле дверей снаружи.
Боярыня удивлённо посмотрела на сына, но ничего не сказала.
— Приятного аппетита, — пожелала она, и мы принялись за еду.
Какое наслаждение — ужинать в доме, где отменно готовят! Рябчик — так назвала поданную на стол птицу Морозова, выдался просто отменным. Гедонистическая часть моей натуры была в восторге от еды, которая попадала мне на язык. Я с трудом удерживался от того, чтобы не облизать тарелку, в то время как сама боярыня и её сын аккуратно ковырялись в своих. Причём Никите подали только чай и десерт.
— Ты точно не хочешь есть? — заботливо спросила у ребёнка мать.
— Нет, — отозвался он, перестав мучить яблочный пирог и отодвинув тарелку в сторону. — Только чай.
— Хорошо, — не стала настаивать Морозова.
— Мы ведь поели с Мишей в кафе, — вздохнул мальчонка. — А потом… потом я сбежал. Прости, мам…
— Ничего-ничего. Но больше так не делай, — она погладила сына по волосам. — Но, мальчик мой, почему ты решил сбежать от Глеба и охраны? Я ведь говорила тебе, что нельзя так делать. Да ты и сам это прекрасно знаешь.
— Просто…Ну… Миша дразнил меня… Ну как дразнил, подшучивал, что я не могу без охраны и шага ступить. Говорил, что я боюсь… Что зря боюсь, ничего не произойдёт! А я… Ну… в общем, не выдержал я. Прости, мама… глупо поступил, что в это дурацкое окно в туалете вылез. Мы с Мишей договорились тайком встретиться под той аркой… — Никита начал дрожать. — Вроде испытания на храбрость… Прости, мама…
— Ничего-ничего, я на тебя не злюсь, — ласковым голосом приговаривала боярыня. Поднявшись со стула, она прижала голову сына к груди и продолжила его гладить. — Но, я немного не понимаю, сынок. Почему ты решил именно в то кафе сходить?
— Миша посоветовал… Говорит, был там с семьёй и ему понравилось… Мам? — поднял он мокрые глаза. — С ним же всё хорошо будет? У него телефон не отвечает. Надеюсь, на него никто не напал…
— Да просто батарея села, сынок. Вот и не отвечает. Не бойся, наши ребята присмотрят за ним.
— Хотелось бы с ним увидеться… самому убедиться…
— Увидишься, обязательно увидишься…
Наблюдая за боярыней, я окончательно уверился в том, что Слуги рода ищут или уже нашли этого Мишу.
— Не наказывай Мишу, мам, — неожиданно подал голос мальчик. — Я сам виноват.
— Всё хорошо, сынок, не беспокойся. Ты же знаешь, мама добрая.
— Садись, мам, — попросил Никита. — Я в порядке.
Чуть промедлив, боярыня вернулась на своё место.
— Хорошо, что Миша не пришёл туда, — вновь заговорил мальчик. — Там… там было страшно, — он снова задрожал. — Я даже слова сказать не успел! — внезапно вцепился он в руку матери. — Я видел его тряпку! Я понимал, что если он прижмёт её ко мне, я… Я… — и вот только сейчас юный боярин позволил себе разрыдаться. Резко повернувшись ко мне, мальчик уже мою руку схватил двумя руками. — Аскольд!!! Если бы ты не пришёл, я бы… я бы…. А-а-а-а!!! Было так страшно!!!
Мальчик вскочил с места и уткнулся носом в мою грудь.
— Спасибо, что пришёл! Спасибо, что пришёл! Спасибо, что пришёл! — как заведённый повторял он, а его мать, изумлённо распахнув глаза и рот, смотрела на эту картину. — А-а-а!!! Как было страшно!!!
— Тиши-тише, малыш, — теперь уже я гладил его по волосам, прижимая к себе. — Бояться — это нормально. Только идиоты ничего не боятся. Запомни этот страх, но не дай ему подчинить себя, — ласково приговаривал, повторяя слова своего наставника с родины, старика Бронкса, — используй его. Используй свои страхи, малыш, чтобы стать сильнее. Чтобы управлять ими. И тогда тебе не придётся больше бояться.
— Д-да… — тихо пробормотал он.
— Всё будет хорошо. Ты жив, и это главное. Впереди у тебя долгая и прекрасная жизнь.
— Д-да…
Ребёнок не спешил отпускать меня, а я и не думал его отталкивать, продолжая гладить по голове, пока он не перестал дрожать. А через пятнадцать секунд, он засопел.
— Уснул почти что стоя, — удивлённо прошептала боярыня.
— Нужно отнести его в постель, — улыбнулся я, подхватив на руки спящего мальчика. — Покажите дорогу?