Страница 5 из 129
В 1938 г. П. Грациози обнаружил новые изображения колесниц в районе Масуда, правда довольно посредственные. Их авторы не теряли времени на соблюдение ортогональной проекции и перспективы. Для изображения колесниц они пользовались горизонтальной проекцией, как если бы смотрели на них сверху. Колеса и сами лошади изображены в профиль, возница — в фас. Лошадей запрягали по четыре или по две, а иногда даже по одной, смотря по тому, какой была колесница.
В любом случае ее устройство передано очень схематично: ось, соединяющая два колеса с шестью спицами в каждом, и настил, от которого отходят два дышла, заканчивающиеся двойным ярмом на шее лошадей и напоминающие ярмо боевых колесниц Египта эпохи фараонов. Правит этим сооружением один человек, всегда стоя. На других рисунках колеса боевых колесниц имеют всего четыре спицы, а дышла соединены перекладиной — единственным ярмом для всей упряжки, но на настиле стоят два человека, возница и вооруженный воин.
Изображение колесниц
Рядом с этими наскальными рисунками гарамантов было обнаружено значительное количество надписей, выполненных древним ливийским письмом и современным письмом тифинаг. Берберолог Франческо Бегино, в свою очередь, несколько раз побывал в Феццане и скопировал там сотни надписей. Хотя этот любопытный геометрический алфавит уже известен, многочисленным современным лингвистам и дешифровщикам еще не удалось расшифровать язык надписей. Это тем более странно, что древний ливийский язык до сих пор остается живым: на нем еще и сегодня пишут туареги, хотя они пользуются весьма искаженной по сравнению с первоначальной формой. Именно эту, дошедшую до нас, форму письменности и называют тифинаг.
Хотя среди надписей было обнаружено множество двуязычных (на ливийском и пуническом языках), которые изучаются сейчас во Франции, ни одно из сравнительных исследований еще не дало положительных результатов. Ф. Бегино, открывший 200 текстов, надеялся перевести древний ливийский язык с помощью берберского, но французский ученый-берберолог Андре Бассе убедительно опроверг его доводы. Те, кого увлекла эта лингвистическая загадка, продолжают свои поиски на ощупь. Некоторые из них, правда, присоединяются к мнению выдающегося английского дешифровщика надписей А. Эванса, считающего, что древний ливийский язык восходит к древнекритскому.
В 1933 и 1934 гг. экспедиция Итальянского географического общества, возглавляемая археологом Биаджио Паче и его помощниками антропологом Серджио Серджи из Римского университета и археологом, инспектором музеев Джакомо Капуто, начала в уэде Эль-Аджаль раскопки, приобретшие впоследствии большое значение. Этот уэд, длинной бороздой прорезающий центральную часть Феццана и ограниченный на севере дюнами Рамлы, а на юге Хамадой, находился, как полагают, в самом центре страны гарамантов.
На отрезке в 160 км итальянская экспедиция обнаружила самый большой некрополь во всей Африке, насчитывающий около 4500 могил. Раскопки велись из г. Джермы, сохранившего название древней столицы исчезнувшего царства гарамантов — Тарамы.
Эти погребения во всех отношениях похожи на курганы, обнаруженные неподалеку от Гата и в Алжирской Центральной Сахаре, изучением которых занимался Т. Моно. Результаты археологической экспедиции в Феццане оказались поразительными. Постепенно обозначалась вся цивилизация гарамантов; ее похоронные обряды, ремесла, постройки, оружие, процветающая торговля. С. Серджи нашел и исследовал останки древних обитателей Сахары. Тем самым удалось вернуть этому до сих пор загадочному народу его этническую индивидуальность и определить место гарамантов среди населения древнего Средиземноморья.
В Феццане существует несколько видов захоронений: ямы, ящики, камеры с плоской крышей или с куполом. Все они засыпаны курганами различной формы, которые иногда ступенями поднимаются вверх.
Изучение могил показало, что гараманты хоронили умерших в согнутом положении; на восточной стороне могилы они воздвигали стелы либо в форме обелиска, либо в виде рогов, а перед ними ставили столы с небольшими углублениями для ритуальных подношений пищи. Следует отметить необычную могилу в виде камеры, окруженной стеной, перед которой находится атриум. Все это вместе представляет собой погребальный храм под открытым небом, очевидно весьма почитавшийся.
Между культом мертвых, существовавшим у древних ливийцев, и погребальными обрядами в Египте в период неолита было также много общего. По сообщениям Геродота, насамоны сажали умирающих и в этом положении хоронили. Существовали также захоронения в глиняных кувшинах, причем череп отделяли от тела, а кости разбрасывали.
Насамоны, принося клятву, держали руку на могиле своих родных и божились «самыми уважаемыми людьми». Они спали там и молились предкам. А жители оазиса Авгила укладывались спать на могилах, когда хотели услышать во сне пророчество.
Любопытно, что эти же обычаи сохраняются и у нынешних туарегов. Их женщины в праздничных нарядах отправляются к древним «могилам великанов», молятся духам Идебни, а затем ложатся спать, чтобы «узнать во сне о судьбе своих близких». Жители Ахаггара делают это ночью, а жители Аджера — днем. Отставший в пути туарег ложится спать у одной из таких могил и «видит» во сне, где находятся его товарищи. Другие молятся и спят в круге, образованном камнями овальной формы, достигающем 25–45 м в диаметре и окруженном небольшими каменными курганами.
В царстве гарамантов у некоторых негроидных племен, обитавших в пещерах, старикам разрешалось жить только до шестидесяти лет. Когда наступал этот срок, человек должен был удавиться бычьим хвостом. Если же у него не хватало мужества, его под радостные крики и смех душили соплеменники. Напомним, что древние сарды тоже бросали в глубокие ямы своих стариков, достигших семидесяти лет.
Гараманты благородного происхождения с радостью встречали смерть родственника или друга, и его погребение отмечалось большой ритуальной трапезой.
Из некоторых могил гарамантов в уэде Эль-Аджаль было извлечено на свет множество костей животных, несомненно, попавших сюда после погребальной трапезы.
В. гробницах находили также домашнюю утварь: сосуды из прозрачного стекла с высеченным или нарисованным орнаментом; из гладкого или выпуклого цветного стекла; из обожженной глины, напоминающие керамику из Ареция. На амфорах для вина и масла и на их обломках видны римские, пунические и ливийские знаки.
В Уаддане, в оазисе ад-Джофра, на вершине холма в октябре 1929 г. нашли клад, состоявший из небольших золотых предметов общим весом три килограмма. Среди них 101 кольцо, 9 пряжек, 1 спираль, 4 браслета и 10 маленьких идолов, одиночных и парных. Некоторые идолы представляют собой рогатое бородатое божество. Оно напоминает изображение, которое около 1000 г. до н. э. появилось на изделиях, имевших хождение в бассейне Средиземного моря. Учитывая довольно примитивную технику выплавки золота, есть, очевидно, основание говорить о вещах, привезенных гарамантами из финикийских факторий на Ливийском побережье.
Благодаря этим личным предметам, найденным в могилах гарамантов, удалось восстановить ту атмосферу, в которой протекала их жизнь.
Продвижение вглубь Африки по рекам было связано со многими приключениями и опасностями
Гараманты были известны как грабители. Тацит рассказывает, что их воинственный пыл обращался не только против чернокожих. Хорошо зная дорогу к заливам Сирта, они совершали свои набеги и подобно саранче обрушивались на богатые финикийские и римские города побережья, грабили и опустошали их.