Страница 17 из 18
— Почему, — ее ногти, главное ее сегодняшнее оружие, снова требовательно впились мне в спину, — у меня такое чувство, что она говорила не обо мне? Объяснишь?..
Объяснение бы вышло весьма неловким. К счастью, от ответа спас звонок. Бродившие по коридору студенты начали торопливо расходиться. Потянув Сашу за бедра, я снял ее с подоконника, и вместе мы нырнули в кабинет, где было занятие у нашей группы. Подозрительно косясь на меня, она направилась к Асе и Яне, с которыми успела помириться, а я — к Дане, надеясь, что хотя бы сегодня мы с ней не вернемся к этому разговору. Саша села за парту. Хмыкнув, Яна тут же придвинулась к ней, а Ася, слегка повернув голову, проводила меня каким-то неопределенным взглядом. Формально мы с ней вроде как тоже помирились — настолько, что практически не разговаривали, а о прогулках через лоджии не было и речи. И все же ее взгляд меня немного напрягал.
Стараясь отвлечься, я подошел к своей парте, казавшейся настоящим островком спокойствия. Вот уж у кого, а у Дани точно не было проблем с девчонками — правда, потому что девчонок у него не было. Облокотившись на потрескавшуюся столешницу, он увлеченно листал глянцевый журнал с Лерой на обложке — тот же выпуск, в чей компании я скоротал вчерашний вечер. Собственно, такие журналы и делаются, чтобы полистать их наедине, но зачем делать это на виду у всей группы?
— И зачем? — кивнул я на журнал, опускаясь за парту.
Даня рассеянно оторвался от цветных страниц.
— Так, домашняя работа. С курсов…
Я покосился на белоснежную майку под его пиджаком с многообещающей надписью “Донжуан за 3 недели”. Интересно, когда эти три недели уже закончатся, что будет? “Ловелас за месяц”? Надо как-нибудь уделить Дане время и помочь найти девчонку. Пусть уж лучше тратит деньги на цветы, конфеты и презики, чем на эту хрень.
— На самом деле то, что они нас не ценят, — заученно произнес друг, обводя глазами девчонок в группе, — это их ошибка, не наша. Мы достойны большего. Девушек с разворотов мужских журналов…
Страницы распахнулись на Лере, кокетливо прикрывающей скрещенными пальчиками грудь.
— Если мы будем готовы к таким, как она, — Данин палец ткнул ей прямо в пупок, — то, такие, как они, — он снова пробежался глазами по одногруппницам, — сами нас захотят! Отбоя просто не будет!..
Видимо, его домашним заданием было себя в этом убедить.
— Честно, не вижу особой разницы, — сказал я, рассматривая едва прикрытые аппетитные полушария, которые сегодня планировал увидеть без цензуры.
— Ты просто тренера не слышал, — немного уныло отозвался Даня, словно и сам не особо верил в эту мантру. — Вот он все понятно объяснил… Жаль только, что такие девчонки, — он кивнул на Леру, призывно улыбающуюся с разворота, — нам с тобой не светят… — и со вздохом закрыл журнал.
Следя, как Лерино лицо исчезает в недрах его рюкзака, я пожал плечами. Ладно, трахну ее еще и за тебя.
В этот вечер лимузин за мной не приехал. А по адресу, который прислала сообщением Лера, не ходили автобусы — ее домик располагался в коттеджном поселке в пригороде. Так что пришлось вызвать такси.
Однако чем дольше я ехал, тем меньше решимости во мне оставалась. Пару раз я даже порывался развернуть машину обратно, представляя свою голую задницу на смартфонах всех знакомых. Максимума это достигло, когда впереди замаячили крыши небольших элитных коттеджей. Поколебавшись, я вытащил из кармана значок и впервые со вчерашнего вечера его нацепил. Взгляд машинально зацепился за зеркало заднего вида, и, поймав там свое лицо, ставшее вдруг удивительно спокойным, я сам не понял, чего парился. Вряд ли вообще кто-то будет смотреть на мою голую задницу — Лерина уж всяко привлекательнее моей. Просто поставлю камеру так, что мой фейс в кадр не попадет — и делов-то!
Расплатившись, я вышел из машины к невысоким железным воротам. По сравнению с другими домами, Лерин заметно выделялся. Если соседские коттеджи походили на аккуратные домики с пасторальных открыток — с садами, качелями и беседками, то особняк Леры напоминал стильный хай-тековый бункер из стекла и бетона, словно всем видом говорящий, что здесь живут не обычные люди — здесь живет Звезда. Я бы даже не удивился, если бы увидел золотую звезду с ее именем на фасаде.
Подойдя к воротам, я нажал кнопку домофона и, глядя в глазок висящей над ним камеры, помахал в объектив.
— Заходи! — буркнул динамик голосом Леры, и тяжелая железная дверь загудела, впуская меня внутрь.
Надеясь, что сама хозяйка будет так же гостеприимна, я прошел по небольшому вылизанному двору, где для полноты картины не хватало только красной дорожки, ведущей на крыльцо. Поднявшись по ступеням, я позвонил уже во входную дверь дома. Та мгновенно распахнулась, и на пороге появилась хозяйка — босиком и в легком шелковом халатике до середины бедра. Начало мне уже нравилось.
— Одна живешь? — спросил я, переступая порог.
— Ты поболтать сюда пришел? — проворчала Лера, захлопывая дверь. — Пойдем, у меня нет времени на прелюдии!..
Однако время похвалиться своим домом у нее нашлось.
— Там столовая, — ее рука деловито махнула влево. — Там мини-студия, где я пишу, — рука показала вправо. — Между прочим, одна из лучших в городе. Оборудование в Штатах заказывали…
Идя за ней, я вертел головой по сторонам, сам не зная, на что смотреть. Стены были густо завешаны ее фотографиями в золоченных рамках, вырезками из газет со статьями о ней и обложками журналов с ее лицом — этакая своеобразная галерея имени себя, чтобы было легче гордиться достигнутым. В редких просветах между Лериными снимками висели сияющие золотые и платиновые пластинки, а целый угол комнаты занимал огромный белоснежный рояль.
— Я, конечно, понимаю, — сказала Лера, как-то по-своему растолковав мой взгляд, — что это не самый роскошный дом на свете… У Люци куда лучше. Но я еще только начинаю…
Ну не знаю, у меня дома нет столовой — только кухня с обеденным столом. Глаза замерли на картине над роялем, где нарисованная Лера в меховой накидке гордо позировала с чем-то золотым и блестящим на голове.
— Это что корона? — не понял я.
— Диадема, — коротко бросила она.
Некоторое время я озадаченно рассматривал ее портрет, изумительно красивый и в то же время какой-то сюрреалистично неправильный.
— Кажется, ты тут немного на себя не похожа.
Лера снисходительно фыркнула.
— Это идеальная я, — заявила она таким тоном, будто я сказал полную ерунду, — к которой надо стремиться. Мотивационный портрет. Люци подарила, чтобы я не забывала!
В нижнем правом углу этого шедевра была размашисто выведена подпись художника — “Люци”. Я невольно хмыкнул. Этот “мотивационный портрет” скорее напоминал укор, что невозможно все время выглядеть как отфотошопленная фотография. Крепко же ее демон в нее впился. А ведь мозгов у Леры, как мне показалось, побольше, чем у Люци. Правду говорят, тщеславие ослепляет.
— А трахаться мы где будем? — спросил я, отворачиваясь от картины. — Можно на рояле. Просто взорвем интернет…
— Меня потом от этого рояля тошнить будет! — поморщилась она. — А он ручной работы, между прочим, тридцать штук на весь мир… Все, пойдем! Спальня на втором этаже.
Пока мы поднимались по лестнице, мои глаза то и дело скользили с ее обтянутых шелком бедер, плавно покачивающихся передо мной и немного оголяющихся от каждого шага, на стены со снимками, где Лера позировала в томных позах, собрав, видимо, всю коллекцию своих фотосессий. Ей что так нравится на себя смотреть? Халатик слегка задрался, на миг обнажив упругое полушарие. Хотя мне на нее смотреть нравилось.
Поднявшись на второй этаж, Лера широко распахнула дверь.
— Вот здесь и будешь меня трахать…
В первое мгновение мне показалось, что я попал в фотостудию. Шторы внутри были плотно задернуты, а комнату освещали только лампы под потолком и два больших черных зонтика на стойках. Атмосферу интима тут создавала лишь кровать, широкая и просторная, уже расправленная — явно чтобы не терять время. А прямо перед ней на штативе стояла увесистая камера с огромным объективом, на которую по ощущениям можно было снять и полнометражку.