Заговор против Афин

— Ты… — прошипел Агринон, и глаза его превратились в узкие щелки.

— О, дружище! — ухмылке Габриэль позавидовала бы сама Мегера. — Хочешь сравнять счет? Ставлю два к одному, что победа за мной!

Агринон в ужасе отступал, пока не зашел в дальний угол, ударившись спиной о стол с тяжелым бронзовым кувшином. Главарь махнул рукой, и стражники бросились закрывать двери. Тогда он заорал:

— Взять ее! Взять обеих!

— Четырнадцать против одной? — спросила Габриэль, размахивая посохом. — Плохой расчет, Агринон, у меня перевес. Стой на месте, я сама подойду.

Ипполита скользнула за трон, и девушка рискнула бросить на нее беглый взгляд:

— Правильно, побереги себя, сестра! Я сама с ними справлюсь, легко, — но царица и не думала бежать. Габриэль широко раскрыла глаза: держа в руках два скипетра, Ипполита приготовилась к бою. На одном из жезлов был тяжелый серебряный шар, другой венчала статуэтка вздыбленной лошади. Царица зловеще усмехнулась, Габриэль воскликнула: — Вот так да! Отличный чобос!

— Сгодится, — мягко подтвердила Ипполита и одним прыжком подскочила к ближайшей троице стражей. Замелькало оружие, раздались глухие удары, и трое противников со стоном повалились на пол тронного зала. Габриэль сильно ударила Месмера и бросилась вперед, огрев одного стражника посохом по шее, а другого стукнув прямо в живот. Сзади подошла Ипполита и встала спина к спине.

Хотя царица чувствовала себя неплохо после рождения первенца, ей было нелегко. Подумав об этом, Габриэль покрепче уперлась в пол, чтобы выдержать тяжесть навалившейся на нее Ипполиты. Девушка чуть не упала, когда царица вдруг, выкрикнув резко что-то, отскочила прочь и ринулась в атаку.

В углу зала исходил от злобы Агринон: семеро стражей бросились в бой, и трое уже валялись на полу. Похоже, оклемается только один. Остальные четверо бросились к двери и с радостью выскочили б вон, если бы не окрик начальника. По его приказу стражники, охранявшие дверь, многозначительно обнажили кинжалы. Один из «храбрецов» заметался в поисках пути к отступлению. «Балкон», — беззвучно выдохнул он и, осторожно обогнув Габриэль и метнув опасливый взгляд на неподвижного царя, скрылся за тронами. Раздался сильный удар и звук падения, Геларион выглянул в зал с довольной улыбкой, в руке у него была огромная ваза. Габриэль улыбнулась в ответ и тут же развернулась обратно: кто-то вцепился в ее единственное оружие.

Она изо всех сил рванула на себя посох, а стражник — тот самый, с которым она дралась сегодня на рынке — ухмыльнулся и тоже дернул свой конец. Габриэль подскочила к нему, двинула локтем в живот, вырвала палку и с размаху опустила оружие ему на голову. Отскочив прочь и не переставая вертеть посохом, она поискала глазами Ипполиту.

Царица отошла в сторону, встав между стражниками и Тезеем. Левой ногой она упиралась в трон, в умелых руках мелькал чобос. Никто из вояк не осмеливался даже приблизиться к ней. «Замечательно, — подумала девушка. — Ипполите надо беречь силы. Надеюсь, Геларион догадался спрятать малыша перед тем, как совать нос в сражение». Закончить Габриэль не успела, потому что двое стражей с криком бросились на нее.

Багровый от ярости Агринон проревел очередной приказ, едва выговаривая слова от душившей его злобы, и Габриэль удивилась, как это солдаты понимают командира. Ей это совершенно не удавалось. Один из охранявших двери стражей встал посередине створок, второй поудобней ухватил меч, вытащил кинжал и принялся пробираться в противоположный конец зала, задумав обойти трон. Габриэль отвлеклась, а когда снова решилась посмотреть в его сторону, увидела, как Ипполита, — прижав стража к стене, держит клинок у горла бедняги.

Девушка перевела глаза на Агринона; тот крался к дверям и, судя по выражению лица, намеревался улизнуть. Она быстро махнула посохом вправо-влево, расчищая дорогу, и кинулась вдогонку. Главарь испуганно посмотрел на нее и, подняв меч, снова вжался в угол. Глаза его метались вдоль стены, где находился потайной ход: вероятно, трус надеялся миновать Габриэль, но это было исключено. На ногах оставалось всего четверо стражников, а большей части тех, кто упал, уже не суждено было подняться. Попытайся Агринон схитрить, она заметит: ей больше не нужно следить за дюжиной противников. А попробует убежать — наткнется на Гелариона.

Ипполита резко скрестила оба скипетра, стиснув между ними голову несчастного стража, только что добравшегося до нее от дверей. Два мгновенных сильных удара — и противник отлетел к стене, безжизненно сполз по ней вниз. Царица снова встала перед троном, защищая Тезея. Она сильно побледнела, и по лбу ее катился пот.

— Разделаемся поскорей? — прокричала она.

— Отличная мысль! — ответила Габриэль и сделала выпад в сторону приблизившегося стража. Тот отшатнулся, и она, резко меняя тактику, нанесла сокрушительный удар. Схватившись за посох обеими руками, девушка широко размахнулась, и палка опустилась на голову вояки, стоявшего у нее за спиной. Страж отлетел, сбив с ног двоих товарищей.

Агринон в открытую направился к дверям — и замер в нескольких шагах от них: стража не было, а тяжелый засов оказался задвинут. С проклятием главарь ринулся к двери, бросив кинжал на пол, чтобы открыть засов, но планка не двигалась с места. Тогда он бросил и меч, вцепившись в перекладину обеими руками, но тщетно.

— Где Гнериос? — заорал Агринон. — И кто посмел задвинуть засов?!

— Я, — звонко ответил Геларион, заставив Габриэль подскочить. — И молотком закрепил.

Легко и грациозно уклонившись от стражей, юноша вышел на середину зала. Пунцовый от ярости Агринон проревел что-то нечленораздельное. Геларион скорчил рожицу, рассмеялся и непостижимым образом скрылся из глаз.

— Держи его!

Но тем, кто ринулся выполнять приказ, сначала надо было обойти Габриэль. Она усмехнулась и ударила одного из вояк посохом в лоб, потом по коленям. Глядя на это, второй покачал головой, бросил оружие и широко развел руками; сдавшись на милость победителя, он уселся на пол. Габриэль окинула взглядом внезапно затихший зал, заваленный неподвижными телами. Ипполита торжествующе, но слабо улыбнулась, опустилась на царский трон и выронила скипетры. Габриэль удовлетворенно кивнула, потом посмотрела на закрытые двери и, держа наготове посох, с мрачным блеском в глазах направилась к Агринону. Тот попятился в облюбованный угол, а когда оказался там, почувствовал, как по его плечу барабанят чьи-то пальцы. Затравленно вскрикнув, он обернулся и увидел Гелариона, с блаженной улыбкой занесшего над его головой огромный бронзовый кувшин.

— Держи, — сказал он и отпустил тяжелое орудие. Кувшин опустился на Агринона, закрыв его по самые локти, а потом дно с приглушенным звоном ударилось о голову горе-вояки. Колени стража подогнулись, и он, обмякнув, рухнул на пол.

Повисло молчание. Габриэль глубоко вздохнула и оперлась на посох, потом тревожно оглядела поверженных противников и, пробираясь меж их телами, подошла к царице:

— Ты в порядке? — во время побоища они с Ипполитой перешли на ты.

— Немного… устала, — задыхаясь, ответила царица. — А так в полном порядке. Меня беспокоит Тезей.

Габриэль похлопала ее по плечу:

— Все с ним нормально. Он придет в себя, я уверена. Первым делом нужно разобраться с этими вояками, с меня хватит одной драки, — девушка обернулась и осмотрела зал. Пропавший Геларион вдруг вышел из-за тронов, держа в руках корзину. Он поставил ее у ног царицы, улыбнулся младенцу и взглянул на Ипполиту.

— Даже не проснулся.

— Вылитый отец, — ответила царица. Обернувшись к Тезею, она пожалела о своих словах: афинский царь бессмысленным взглядом смотрел на стену перед собой. Ипполита горестно вздохнула и указала на стражей: — Габриэль права. Что будем с ними делать?

Девушка покачала головой, подбоченилась и погрузилась в размышления. Как назло, в голову ничего не приходило. Наконец она спросила:

— Во всем дворце найдется хоть один человек, которому можно доверять?