Заговор против Афин

— Соревнования женщин! — раздался позади нее знакомый визгливый голос. Габриэль тревожно оглянулась и увидела Агринона, сложившего на груди руки. — Мне следовало догадаться, что в центре всех бед опять ты!

— Что тут стряслось? — голос Зены заглушил его последние слова.

— Да ничего, — беспечно ответила болтушка и, бросив взгляд на кошелек у своих ног, попыталась улыбнуться. — Ну, может быть, маленькая неприятность, но мы с ней справимся, ведь правда? — Уголки ее губ нервно дернулись, и, перехватив ее взгляд, Зена обернулась к стражам. Теперь их было уже шестеро.

— Послушайте, — спокойно начала она, — я не знаю, что здесь случилось, но, если вы ищете вора, уверяю вас, эта девушка ни при чем. Она странствует со мной и…

— Я же говорил! — довольно перебил Агринон. — Не удивительно, что мы не могли схватить воришку — у него целых две сообщницы!

Зена направилась к нему. Раздался пронзительный свист, и к ее горлу взметнулись шесть острых мечей, со всего рынка на подмогу бежала стража. Воительница осмотрелась и метнула на Габриэль убийственный взгляд. Девушка не знала, расхохотаться ей или расплакаться, и наконец растерянно пожала плечами.

— Ну вот, — произнес Агринон, раздуваясь от сознания собственной важности. — Думаю, такой поворот событий царю понравится!

— Без сомнения, — сквозь зубы пробормотала Зена. — Габриэль?..

— Я ничего не делала, клянусь! — Девушка недоуменно развела руками и тут же опустила их. Так как три обоюдоострых лезвия тотчас повернулись к ней. — Простите! Э-э, не пихайте меня, пожалуйста, этими штуками. Знаете, я только что купила обновку, а кровь ужасно трудно отстирывать, — она сглотнула и перевела взгляд на воительницу. — Сейчас все образуется, я уверена, это ведь просто ошибка, нелепая ошибка. Поедим в тюрьме! Кто знает, когда бы мы добрались до постоялого двора, — Габриэль выжала улыбку, а Зена, смирившись, отдала стражам свое оружие. Агринон с удовольствием забрал у нее меч.

— Может, и поедим, — пробормотала воительница. — Ну и как же ты раздобыла кошелек? — спросила Зена, когда стражи взяли обеих спутниц под руки и вывели их с затихшего, но все еще многолюдного рынка.

Габриэль искоса взглянула на нее:

— Кошелек? Ах. Тот кошелек! Золотоволосый мальчик — помнишь его? — бросил его прямо мне в руки. Ох, доберусь я до проныры! — кипя от злости, вставила она. — Такое выкинуть! Все волосы ему выдерну, поштучно. — Агринон пробурчал что-то нечленораздельное. Однако Габриэль уловила общий смысл и одарила его равнодушным взглядом. — Эй, я назубок знаю весь устав царской стражи. И если ты нарушишь хоть одно правило, немедленно обращусь к кому следует!

— Перестань, Агринон, — поддержал один из охранников, и девушка заметила на его груди знак младшего командира. Агринон скривился и замолчал.

Габриэль устремила взгляд на Зену: лишь бы не видеть рыночных зевак, привлеченных редкостным зрелищем. Лицо воительницы было непроницаемо, но, судя по ледяному выражению глаз, Агринону не помешало бы быть поосторожней.

Глава 1

И правда, Афины сильно изменились с тех пор, как Зена побывала здесь. Теперь рядом с рынком была тюрьма: окруженные сплошной стеной несколько зданий — конюшня, кузница, кухня и склад оружия неподалеку. Сама темница была построена из огромных, грубо отесанных камней, на века скрепленных друг с другом. Пол подземелья был выложен гранитными плитами, а стены состояли из того же почти необработанного камня, что и все здание. Из единственного отверстия в стене сюда проникали свет и воздух. Окно располагалось высоко и было так узко, что пролезть в него не смогла бы даже Габриэль. Из темницы вела только одна дверь, прочная, с толстой решеткой, и за ней раздавались шаги неусыпных стражей. Если прижаться лицом к прутьям решетки, можно было увидеть, как ходят охранники, и почувствовать дуновение свежего ветерка, доносившееся из трех маняще просторных окон тюремного коридора.

Сейчас западный ветер дул вдоль стен тюрьмы и, проникая в мрачное подземелье, нес сюда пыль с улиц и запах конского навоза. Зена знала, что в конюшне стоит ее Арго. Лошадь не хотела разлучаться с хозяйкой, и воительнице пришлось долго шептать что-то ей на ухо. Стражникам ужасно не понравилось своеволие Зены, но в конечном итоге оно всем сэкономило время. «Иначе все стражи мигом распластались бы на земле. Арго напала бы первой, двадцать увальней нам с лошадкой вполне по силам. Да еще у нас есть Габриэль», — размышляла Зена, время от времени бросая взгляд на свою застывшую на месте подругу. Габриэль была не в лучшей форме: бледная от ярости, она то и дело бормотала какие-то проклятия — вероятно, в адрес золотоволосого воришки.

«Да, пожалуй, мы могли бы затеять драку, — думала Зена. — Я, Габриэль и Арго, несомненно, вышли бы победителями. Но теперь я не убиваю без веских причин. Слишком много было вокруг невинных людей, не стоило их втягивать в потасовку. Вот если б я была один на один с этими тупыми, упрямыми охранниками, исход оказался бы другим. — Зена глубоко вздохнула, чтобы подавить закипавшую внутри злобу. — Да нет, стражники просто выполняли свой долг. Нельзя же убивать людей только за то, что они мне не нравятся». Зена успела еще о многом поразмыслить. Воительница отметила и то, что стражи все же хватили через край, и главным из них, разумеется, был Агринон. «Запомню это имя», — со зловещей улыбкой решила она.

Конечно, она могла бы заставить себя уважать, даже рыночные стражники вспомнили бы правила поведения. Может, стоило проломить пару твердых голов и высказать пяток отборных словечек? Самые способные быстро усвоили бы урок: не надо без причины бросаться с оружием на незнакомцев. А что до остальных — они долго в царской страже не продержатся: либо их убьет кто-нибудь с силой и характером Драконта, либо сам Тезей образумится и пошлет их пасти стада.

Зена твердо знала, что, отказавшись от драки, она поступила правильно. Тезей уже не тот, что раньше. Он не позволит колотить своих солдат. Воительница вышла из задумчивости, расправила плечи и принялась изучать обстановку. Она увидела с дюжину оборванных грубиянов, часть из которых была основательно пьяна. Четверо оценивающе рассматривали ее, но, встретив взгляд Зены, отвели глаза и занялись своими делами. Пятый едва держался на ногах — от него исходил запах прокисшего вина; он брел к скамье у дальней стены, поддерживаемый двумя приятелями.

Среди узников были и женщины. Они без конца переходили от группы к группе, сопровождаемые раскатами хохота и горящими взглядами. Кричащая одежда, ярко накрашенные лица и отчаянная грубость этих дев не оставляли сомнений относительно рода их занятий, а заодно и относительно причин, по которым они сюда попали. Изможденный мужчина в коричневом рубище жреца не сводил глаз с одной из этих пташек, пока другой узник, намного сильнее его, не постучал беднягу по плечу, помотав головой.

В стороне от этой суеты, на длинной низкой скамье в углу кто-то спал. Зена долго вглядывалась, но так и не смогла ничего различить: фигуру спящего скрывал сумрак темницы; нельзя было определить даже, женщина это или мужчина. А может быть, лежащий там человек уже умер.

Габриэль тревожно осмотрела помещение и по примеру Зены остановила взгляд на темном углу. «Надеюсь, здесь не опасно!» — вздохнула девушка, пытаясь подбодрить себя, искоса бросила на подругу смущенный взгляд и направилась к свободной скамье напротив двери. Там она и устроилась, поставив ноги на сиденье, обхватив колени руками и привалившись спиной к стене. Зена что-то пробормотала вполголоса и последовала за ней.

Габриэль подавила вздох и закрыла глаза, прислонив голову к холодному камню стены. «Как же мне ее убедить, что я не виновата? Что мне было делать? Между прочим, Зена сама напрашивалась на неприятности, а я стояла себе в сторонке. Не будь воительницы, я бы, конечно, побежала выручать бедного паренька, но ведь мне не пришлось этого делать. Я держала Арго, никого не трогала, а этот паршивый воришка!..» — Взгляд ее помрачнел — и потом вдруг озарился улыбкой: Габриэль представила себе, как могло бы окончиться происшествие на рынке. Златовласый вор навзничь распластался на земле, у горла острие меча великой Зены, а стражник вырывает кошель из его бесчувственных пальцев. Или так: Габриэль кидает сверток обратно воришке, и он стоит, окаменев, пока не подойдет грозный страж. Или… «Что угодно, только не это, — мрачно подвела итог Габриэль. — Мы сидим здесь, бедняга Арго мечется в стойле, а Агринон ходит по городу, кичась своей удачей. О боги, Зена вне себя!»