Страница 11 из 67
И, слава Древу, сами мы с ними не повстречались, а вот итоги деятельности, предотвратить которую не сумели, заметить довелось. Вьюга всё ещё ярилась, всё сильнее и сильнее занося город снегом, что в наших условиях ещё и значило необходимость ожидать уже завтра, немалые человеческие жертвы среди простецов по всему полису.
Немудрено… централизованное отопление, где оно просто не повреждено вместе с платформами, работает далеко не в каждом районе. Кое-где его просто некому обслуживать, а в других местах нечем топить общие печи, потому как деревяшечники заняты войной, а не производством эрзац-древесины. Это кланам в их небоскрёбах, где установлены отопительные котлы с заточёнными в них элементалями, хорошо. А вот обычные граждане похвастаться такой роскошью не могли, да и до войны всего процентов десять общественных котельных Москвы были модернизированы такими подвинутыми установками.
К тому же при близких разрывах тех же огненных шаров качественно и гарантированно выбивало в ближайших строениях стёкла. Они, с их деревянными рамами, и так были не самой большой защитой от лютых морозов, а с пустыми оконными проёмами помещения и вовсе становились практически непригодными для жизни в сезон Уробороса.
Курьёзно, но в таких условиях люди зачастую массово переселялись на самое Дно. Там и в обычные годы зимой было куда теплее, чем на более высоких уровнях. Но тогда жилищный комфорт был важнее, да и свирепствующие там бандиты не делали Дно популярным место. А сейчас…
Одно только то, что там вполне можно было найти тёплый угол и даже на свой страх и риск жечь костры, на которые шла в первую очередь мебель и книги, принесённые с более высоких ярусов, перевешивало всё остальное. Местные же хозяева только рады были пополнению стада, которое можно было бы доить. Ведь всем надо есть, пить и хоть как-то, но развлекаться, а сколько бы чародеи бандитов ни гоняли, избавиться от всех этих паразитов было совершенно невозможно.
Так вот, зима — это холод. Холод — это умершие от него простецы и духи, а значит, нежить на улицах. Но вот когда сквозь вой вьюги и мельтешащую снегом тьму нижних уровней вдруг громыхнул мощный взрыв… Причём, не так уж и далеко. Сразу стало понятно, что диверсионную группу наши благополучно упустили.
Произошёл он, когда мы практически уже подбегали к нашему небоскрёбу, и я, ориентируясь на силу, даже уже испугался, что подорвали нам именно его, а сейчас он начнёт падать, погребая под завалами всех, кто находился внутри. Но нет!
Слава Древу, пусть это, наверное, и неправильно, радоваться подобному, но рвануло где-то в другом месте. Сильно, громко, но всё-таки не рядом, потому как по алмазным дорогам даже вибрации не прошло.
В небоскрёб я влетел буквально на сверхскорости и тут же бросился в госпиталь, где лежала Дарья. Только и успел, что в лифте стряхнуть с себя снег да, задействовав эго, выжечь грязь на подошвах и высушить свою одежду и обувь. Правда, всё равно чаровники на меня не ругались только из-за особых обстоятельств. Иначе заставили бы меня собственноручно тряпкой мыть пол, не посмотрев даже на то, что я глава клана.
Светлова всё так же неподвижно лежала на операционном столе, в то время как вокруг неё суетилась Ольга Васильевна с парочкой чаровников. Из других же здесь была только Нинка, тихо пристроившаяся на стульчике в уголке. Правда, она сразу поднялась при моём появлении.
— Ну что? — тут же повернулась ко мне кня’жина. — Получилось?
— Получилось, — ответил я, на ходу доставая из внутреннего кармана тряпицу с завёрнутыми в неё яблоками. — Как она?
— Деградация практически завершилась, — поджав губы, сообщил мне один из чаровников. — Минут через пять пациент станет обычным простецом и начнутся дистракционные процессы.
— Кстати, — задумчиво произнёс я, разворачивая хрустальные плоды и любуясь вместе с остальными переливами красок и доминирующим изумрудным цветом в их глубине. — Они так-то — твёрдые! Как нам их её скормить, если она без сознания? Не в пюрешечку же перетереть!
— Н-не думаю, что это сработает, — с очень большим сомнением сказала Ольга Васильевна, тоже с интересом рассматривая яблоки. — А как их Алёна ела.
— Обычно… — пожал я плечами. — Так-то кажется, что они из стекла или хрусталя сделаны, а Алёнка своё хрумкала словно то простой фрукт.
— Понятно… — кивнула будущая родственница. — Значит, процесс сознательный и завязанный на собственную волю. — Тогда, когда деградация завершится, я сразу же попытаюсь вывести Дарью из комы.
Где-то с минуту в операционной царила полная тишина. Разве что тикали висевшие на стене часы, да чувствительному уху чародея было слышно дыхание всех присутствующих. Наконец не выдержав, я решил порадовать учёную.
— Ольга Васильевна, — как бы между делом произнёс я. — Вам, кстати, особнячок в посёлке обнесли. Одни только голые стены остались.
— Сейф, надеюсь, цел в кабинете, — тут же нахмурившись, посмотрела она на меня. — Если уж твой не взломали…
— Цел, — подтвердил я. — Но вскрыть его пробовали.
— Ладно, потом разберёмся, — процедила она. — Интересно, кто это такой смелый…
— Судя по всему, ростовские гастролёры, — ответил я и добавил: — Так тётка Марфа сказала, после того как мы с ними столкнулись. Но можно будет и поподробнее выяснить. Я пленную захватил.
— Выясним… так! Внимание, Дарья превратилась в простеца, — объявила блондинка, глядя на какой-то прибор. — Сейчас постараюсь вывести её из комы… Теперь это не так опасно.
Пробежавшись по цепочке ручных печатей, отчего они засветились розовым сиянием, она положила их на виски лежащей на столе девушки. А через мгновение Дарья открыла глаза, моргнула пару раз и внезапно закричала словно от сильнейшей боли.