Страница 17 из 83
И получилось у пугза довольно точно и красочно. Фрегат медленно разгоняясь отваливал от станции. И тут у него ожила радиостанция. Автопереводчики обычно справлялись с любыми языками сектора Отау, но сейчас из динамика раздавались непонятные щелчки и потрескивания. Но Рыжик и так догадался, что требовало командование ширедов — объяснить, что на станции происходит и куда вдруг намылился фрегат. Можно было попытаться отмолчаться. А можно сделать так, чтобы командованию стало резко не до фрегата в самоволке. Рыжик пошел вторым путем.
Миниатюрный «Ключик» врубился в борт станции. И тут же, по запущенной Рыжиком программе, его фетуциевый реактор ушел в перегрузку. Фетуция в нем была крупинка, но невыносимый для зрения, ярчайший белый шар взрыва поглотил всю космостанцию целиком.
— Положительно, — оценил старания пугза и пиротехническое шоу механид. Гневные щелки в рации сразу затихли. Одним из последствий фетуциевого взрыва являлось жесткое излучение на корню глушившее всякую связь. Теперь запросов от ширедов можно было не опасаться и то, что убегающий от станции фрегат отмалчивался тоже не должно было их насторожить. К месту гибели станции слетались истребители ширедов, однако они не обращали внимания на устремившийся к границам системы фрегат. Потеря командной цепочки для любой военизированной организации тихий ужас и кошмар. Но это счастье не могло продолжаться вечно — излучение рванувшего осколка ядра звезды потихоньку снижалось, еще немного и связь между кораблями бы восстановилась. Грозное щелканые раздалось в рации снова, когда фрегат уже готовился совершить переход. Рыжик включил видеоряд принимаемого вызова. Щупальца у ширеда начали завиваться в кольца, когда он увидел в рубке фрегата пугза и механида. От удивления и возмущения он выдал трель щелчков со скоростью пулемета!
Пугз же вздыбил шерсть как боевой кот и выдал ширеду прямо в лицо:
— Не стрекочи, засранец, — пугз произнес «заср-р-р-ранец» копируя Семеновича, — мы еще вернемся, и ты мне ответишь за братьев и сестер!
Выдать новую тираду ширед не успел — фрегат ушел в прыжок. Пугзу вдруг захотелось, чтобы злые ширеды за ним последовали. Григорий Семенович уже успел подготовить Викторию к обороне. Заявись ширеды хоть на флагмане, их бы ожидал теплый прием. И гадские осьминоги ответили бы за ужас, который они натворили в Лиироно!
Мечтам его не суждено было сбыться. Фрегат в Виктории вышел из перехода один. Видимо ширеды решили не рисковать. Зато Рыжик оказывается рисковал конкретно — прямо перед носом фрегата разорвалась торпеда. Да так близко что заставила засиять его щиты в передней полусфере. Нервное поведение защитников было объяснимо, министерство обороны ожидало вторжения и недвусмысленно намекало неизвестном кораблю, что ему следует немедленно застопорить двигатели. И вообще вести себя как можно более прилично.
— Это мы! Мы вернулись! Не стреляйте! — завопил пугз, надеясь, что система автоперевода связи в порядке и на то, что ширеды для общения между собой использовали неизвестный ей язык.
— Мы… это кто? — ласково поинтересовался в эфире Семенович.
— Мы это Рыжик и Первый!
— Ага-ага, — не менее ласково продолжил разговор Семенович, — а «Винт» так в полете разожрался?
— Мой корабль называется… точнее назывался «Ключ», — поправил Григория Рыжик.
— Ладно, но если вас держат в заложниках — мигните.
— Эээ, — пугз посмотрел на оптику механида, — мы не умеем.
— Но вы не захвачены?
— Нет.
— Правда? Ааа, черт! Даже если неправда, вы не сможете сказать! Ладно — повисите пока. И щиты снимите, сейчас к вам ребятки прилетят и все решат.
«Ребятками» ожидаемо оказался десант механидов. Жуки пробежались по отсекам и не найдя ничего подозрительного доложились, что с фрегатом полный порядок. Но Семенович перестраховался и приказал корабль ширедов оставить на рейде. А пугза и механида доставить на десантном боте на Викторию. С собой они захватили и добытые в Лиироно трофеи.
— Это что? — спросил Семенович, когда перед ним выгрузили пирамиду и хранилище личностей.
— Это наш банк. А это… какой-то прибор ширедов.
— Люблю я тебя рыжий проказник! — хохотнул Семенович, — отправляли тебя за хранилищем. А ты припер какую-то черную штуку, да еще и корабль вдобавок! Молодец! Хвалю! Крути дырочку на мундире!
— Для чего? — спросил пугз у которого то и мундира никогда не было.
— Как для чего? Награждать тебя будем! Деяния твои минимум на орден тянут!
— Мне нужна лаборатория. И три помощника, — пугзу была чужда тяга к блестящим побрякушкам на груди. У него была другая мания — разбираться в неизвестных и сложных устройствах. Он не сомневался, что пирамида была именно сложным устройством. Правда не знал, будет ли она работать или нет, после того как Первый припечатал ею ширеда. Но даже если она повреждена, пугзу было важно понять, зачем злобные осьминоги ее вообще подключали к банку данных.
— Лаборатория на Вере будет. Целый модуль выделим. С помощниками сложнее. Пугзы заняты все поголовно — мы строим новую Адмиралтейскую Верфь. Исследовательская группа Белки улетела к пиополи. Рук не хватает тотально.
— У нас еще есть фрегат. И труп ширеда в нем, — пугз напомнил, что объектов для исследования было несколько.
— Тааак, в кораблике этом есть что-нибудь интересное? Оружие какое-нибудь уникальное?
— При его изготовлении использовались новейшие технологии, но ничего такого, что мы не могли бы воспроизвести, в нем нет.
— Значит фрегат подождет. А вот ширед ждать не может. Хорошо, даю тебе еще трех помощников. Ребята толковые, но молодые. Только-только из ВУЗа. Но их учила Белка, значит не совсем балбесы. Будут ждать тебя уже на Вере. Когда полетишь?
— Сейчас. Челнок дадите?
— Говорить пугзам, что от работы без отдыха даже кони дохнут — бесполезное занятие. Бери вон тот шаттл, — Семенович указал на стоящую на взлетке машину, — грузовик отправляется на Веру через час с небольшим. Удачи, держи в курсе, если найдешь что-нибудь интересное — сообщай.
— Понял.
— Ну а ты, — обратился Семенович к молчавшему до этого момента Первому, — за мной. Будем решать задачи повышения обороноспособности наших станций и планеты.
— Мы высадки ожидаем?! — удивился не успевший уйти пугз.
— На войне надо всегда готовиться к худшему, — назидательно произнес Семенович, — тогда противник не сможет тебя удивить.