Цветочек ментального мага

— Вы здесь? Что-то случилось? — спросила я, когда подошла к нему.

— Отведу тебя на проверку к Энгеру. Хочу лично убедиться, что с тобой все в порядке, — только и сказал Форсберг.

Всю дорогу до лаборатории мы молчали. Похоже, Форсберг думал о чем-то своем, а я не знала, что будет уместно сказать после того, как меня отвергли в столь интимный момент.

В просторной лаборатории все было по-прежнему. Гудение сканеров, рассеянный свет магических светильников, творческий беспорядок и Энгер, склонившийся над приборами и даже не заметивший нашего появления.

Единственным изменением стало возвращение капсулы. Она стояла в углу, сверкая фиолетовым сиянием.

— Флёр! Рад тебя видеть, — Энгер наконец-то обратил внимания на нас.

— Стихийного утра! — поприветствовала его я, не сводя глаз с новой капсулы.

Мурашки пробежали по спине. Вдруг он захочет снова меня туда поместить?

— Как новенькая, да? — спросил Энгер проследив мой взгляд, — ее наконец-то отремонтировали. Пообещай, что в этот раз будешь вести себя смирно и не станешь ломать оборудование, — Энгер подошел к капсуле и распахнул дверцу.

— Я туда не полезу! — я отступила на шаг и чуть не столкнулась с Форсбергом, который стоял позади.

— Полное сканирование — единственный вариант узнать, что с тобой происходит.

— Но ведь в прошлый раз ничего не вышло! Если я еще раз сломаю эту капсулу, Симонсен меня живьем съест.

— В прошлый раз ты запаниковала. Стой смирно, и ничего с тобой не случится.

— Ну уж нет, я туда ни ногой!

— Форсберг, может быть вы попытаетесь ее убедить? — Энгер сделал упор на последнем слове, похоже, имея в виду его дар влияния.

— Этого не потребуется, — ответил Форсберг. Его глаза стали темнее. Похоже, ему не понравилось, что Энгер попросил его об этом.

— Флер, на этот раз все будет в порядке. Просто позволь сделать эту проверку. Пока я рядом, ничего плохого с тобой не случится.

Его усталый тон напомнил мне о том, что, похоже, у Форсберга и без меня достаточно дел. Тем не менее, он нашел время, чтобы с самого утра отвести меня на проверку. Мне стало немного совестно, что я упрямилась, не хотелось доставлять ему лишних хлопот.

Да и было ли в действительности что-то, чего мне стоило бояться? В прошлый раз все произошло неожиданно, поэтому я запаниковала. Но теперь-то я знала, чего ожидать. Ничего страшного со мной не случится, если даже я не усну, просто потерплю.

— Хорошо, — я подошла к капсуле.

Энгер включил ее, и внутри зашевелились фиолетовые нити, похожие на тонкую паутину, колеблющуюся на ветру. Эта штука, как и в прошлый раз, пугала меня. Я оглянулась на Форсберга. — Не волнуйся, все нормально! — подбодрил меня он.

Это помогло мне преодолеть опасения, я доверилась ему и забралась внутрь. Энгер закрыл меня внутри капсулы и принялся задавать настройки на интерактивном экране.

На этот раз вместо фиолетовой жидкости мое тело с ног до головы окутывала вязкая фиолетовая паутина. Она оплетала меня нитями, словно кокон. Интересно, почему теперь все иначе? Энгер использует какой-то другой режим проверки? Не то, чтобы это было приятней, но хотя бы вызывало меньше опасений, что я задохнусь. Когда нити подобрались к горлу, я забеспокоилась. Сердце бешено колотилось, захотелось освободиться от них и вырваться на свободу. Я посмотрела на Форсберга, он выглядел спокойным и невозмутимым. Значит, все нормально, и мне ничего не угрожает. Не хотелось подводить его, поэтому я попыталась успокоиться.

Кокон, который меня окутывал, становился плотнее. Может быть, когда все закончится, я превращусь в прекрасную бабочку? Как и в прошлый раз в какой-то момент меня накрыла волна сонливости, и я не стала ей сопротивляться. Просто позволила этому происходить, парила внутри ментального кокона, словно пушинка на ветру. Эфирные волны мерно колыхались вокруг, успокаивая. Внутри было тепло, темно и уютно, словно в материнской утробе. Веки стали тяжелыми, и я закрыла глаза.

— Она уснула? — спросил Форсберг.

— Похоже на то, — отозвался Энгер.

Но они ошиблись, я не уснула полностью, скорее погрузилась в состояние между сном и явью. Я осознавала, где нахожусь, и что происходит. Слышала их голоса словно бы из-под воды, но не могла открыть тяжелые веки или пошевелиться.

— Я боялся, что она не уснет, как в прошлый раз. Эта штуковина очень сильно пугает ее. Но на этот раз Флер вела себя намного спокойней. Кажется, вы нашли к ней подход, раз получилось уговорить ее добровольно войти в капсулу?

Форсберг промолчал.

— Так что там с ней? — спросил он через какое-то время. Я погрузилась в состояние полудремы, но, услышав его голос, снова попыталась сконцентрироваться на разговоре.

— Пока не знаю, но кажется, есть какие-то изменения, — ответил Энгер. — Сосуд резервуаров — это нестабильная структура, требуется время, чтобы просканировать все тело полностью и составить представление о ее состоянии.

Какое-то время ничего не происходило. Я слышала только мерное колыхание эфира, отраженного от стенок капсулы, и то, как Энгер касался пальцами интерактивного экрана.

— Вы сказали, она вчера пополнила ваш опустевший резерв? — спросил Энгер.

— Не знаю, как она это сделала, но это так. К тому же, это не принесло ей никакого дискомфорта. У нее вышло легко и естественно, словно между нами имелся стабильный канал связи.

— Быть такого не может! — возразил Энгер. — Стабильный канал связи появляется только после ритуала, а ментальщикам он и вовсе не светит. — Вы сами говорили, что в архивах были свидетельства об особенных резервуарах, которые всю жизнь взаимодействовали с ментальщикам, не разрушаясь и не испытывая боли. Может, Флер — тот самый случай.

— Но ведь она испытывала боль от подключения ментальщиков, когда пополняла резерв в нижнем секторе. Почему тогда с вами все было иначе?

— Не знаю. С Флер творится что-то странное. Я хочу разобраться, что именно.

Какое-то время они молчали, я слышала только мерное гудение сканера и снова погрузилась в сон.

— Невероятно! — воскликнул Энгер откуда-то издалека.

— Что!?

— Если бы лично не увидел своими глазами, не поверил бы. Ее энергетический сосуд полностью восстановился!

— Вы уверены? — переспросил Форсберг.

— Сами посмотрите! У нее не только не осталось никаких следов опустошения, но она также полностью вернула свой энергетический потенциал.

— Значит, ее состояние меняется? — уточнил Форсберг.

— При поступлении в исправительный центр на приемке ее неправильно оценили, не разглядев в ней элитного резервуара. А я ломал голову, почему. Ведь она — элит, и это было видно невооруженным глазом, когда я осмотрел ее перед началом экспериментов в лаборатории. — Но от чего это зависит? — спросил Форсберг.

— Точно не знаю, — ответил Энгер, — возможно, от ее эмоционального состояния. Я бы предположил, что Флер умеет каким-то образом частично закрываться, и это позволяет ей уменьшить последствия от негативное ментального воздействия. Возможно, поэтому она испытывает меньше болезненных ощущений при пополнении резерва. Так или иначе, все это очень странно! Мы обязаны досконально изучить этот случай. Она снова может вернуться в эксперименты, раз она восстановилась. Я внесу это в протокол осмотра. Предлагаю не откладывать это дело в долгий ящик. Начнем завтра?

— Экспериментов больше не будет.

— Что!? — переспросил Энгер.

— Оставим это между нами, хорошо? — попросил Форсберг.

— Но как же так? Мы ведь я много лет искал подобного резервуара, нельзя упускать такой шанс!

— Флер для меня не просто резервуар.

В лаборатории повисло молчание.

Энгер отключил капсулу. Я какое-то время парила в невесомости. Вскоре нити, окутавшие меня, исчезли. Ко мне вернулось сознание, и я снова стояла на ногах, правда неуверенно. Ноги были словно ватные, и плохо слушались.

Энгер распахнул передо мной дверь. Я шагнула наружу, и пошатнулась. Комната пошла кругом. К счастью, Форсберг вовремя оказался рядом и предупредительно поймал меня до того, как я успела растянуться на полу.