Девятые Звездные войны

Пис услышал, как захлопнулась дверь звездолета. Он обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как длинный железный ящик взмыл в небо по дуге, представленной мгновенно исчезающими копиями его самого, и исчез, не оставив Пису никакого другого выхода, кроме как последовать за лейтенантом Мерриманом навстречу новым приключениям, заготовленным для него судьбой злодейкой.

Поначалу Пис никак не мог заставить себя пригнуться, но свист, издаваемый пролетавшими над ухом металлическими предметами, быстро переубедил его. Он попробовал ползти, но тут же выполз из ботинок, оставив их позади. В конце концов Пис нашел подходящий способ передвижения вприсядку, и стал похож на танцора-украинца. Несмотря на потрясающий воображение вид, ботинки причиняли Пису массу неудобств, и он горько пожалел, что выбросил удобные гражданские штиблеты.

Из такого положения Пис мало что мог разглядеть. Отряд двигался по открытой местности, сплошь заросшей растениями одного вида, с широкими листьями. Единственное, что было приятно — так это изобилие табачного дыма и, догоняя товарищей, Пис с благодарностью вдыхал его. Через несколько минут он вспотел от усилий и начал догадываться, что это отнюдь не газовая атака местного значения. Ульфанцы совершили тактическую ошибку, полагая, что табачный дым выведет из строя всех землян, но при таком размахе операции они могли особенно не беспокоиться.

Горя желанием увидеть врага, Пис рискнул даже выпрямиться. Теплый ветерок на мгновение поднял дымовую завесу, и Пис разглядел покрытую теми же желтоватыми растениями холмистую равнину, на которой торчало несколько невысоких конусообразных сооружений. Один из конусов светился приятным для глаза розоватым светом. Завороженный пейзажем чужой планеты, Пис для лучшей видимости приставил ладонь козырьком ко лбу, не обращая внимания на резкое усиление активности металлических шершней.

— Ложись, идиот! — крикнул Мерриман.— Ты привлечешь к нам огонь!

Пис рухнул на землю и быстро дополз до какого-то свежего на вид укрытия, в котором уже устраивались его товарищи. Всего там было около двадцати легионеров, некоторые прикрывали лица газовыми масками, и вот к ним-то Пис и стал приглядываться с особым интересом. Если не считать лейтенанта Мерримана, а его можно было не считать, они были первыми ветеранами, встреченными Писом, и даже грязь, полностью покрывавшая их одежду и оружие, не умаляла окружающего их ореола славы. На прибывшее пополнение ветераны не обратили ровным счетом никакого внимания. Появившийся неизвестно откуда капитан зашагал было по направлению к Мерриману, но остановился около Писа и та часть его лица, которая не была закрыта маской, выразила крайнее неодобрение.

— Что ты скрючился, как испуганный заяц? Какой из тебя солдат? Боже, до чего дошла гордая Терра!

Пис хотел отдать ему честь, но передумал.

— Лейтенант Мерриман приказал мне, сэр...

— Не смей обвинять офицера Космического Легиона в том, что у тебя кишка тонка!— прошипел капитан.— Клянусь Юпитером, ты не достоит жить на гордой Терре, но я уж постараюсь, чтобы ты умер за нее! Обещаю!

И, не дожидаясь ответа, капитан удалился.

— Ты точно, сэр!— упавшим голосом сообщил Пис капитанской спине.

— Не повезло,— сказал Бенджер, на четвереньках подползая к Пису, однако выражение сочувствия на его физиономии быстро сменилось удивлением.— Слышь, Уоррен, где эта Терра, про которую они все время долдонят?

— Откуда мне знать?— Пис был слишком встревожен развитием событий, и такие мелочи его не интересовали.

— Терра — это Земля,— сообщил им ветеран, покрытый самым толстым слоем грязи.— Все офицеры называют ее Террой. Никто не знает почему, но советую привыкнуть к этому поскорее. Те, которые называют ее "гордой Террой" — самые худшие.

При этих словах ветеран подмигнул Пису, которого уже начала бить легкая дрожь.

— Ты и вправду думаешь, что капитан сдержит слово? Он уже записал меня?

— Вряд ли, Хэнди не имеет ничего против тебя лично.

— Слава богу, а то мне уже показалось...

— Ему нет нужды куда-нибудь тебя записывать,— продолжал легионер.— Капитан собирается прикончить всю вашу компанию, так что ему совершенно не обязательно обращать на кого-то специальное внимание.

Пис изо всех сил сжал приклад лучевого ружья, словно надеясь набраться от него храбрости.

— Кое-кто так легко не умрет!

— Когда тебе прикажут бежать на пулеметную точку, ты вскочишь и побежать как все. Умрешь ты легко.

— Я больше не могу слушать все это,— пробормотал Бенджер.— Меня сейчас вырвет.

Он уполз в кусты, и скоро оттуда донеслись звуки, свидетельствующие о том, что предчувствие Бенджера не обмануло.

— Но ведь не могут же офицеры хотеть, чтобы всех солдат поубивало...— желая составить для себя целостную картину окружающего. Пис приблизился к собеседнику.— Где твой значок с именем?

— Зовут меня Вад Динкл, а значок оторвало лет сто назад. Барахло!

Пис посмотрел на свой значок и впервые заметил, что он прикреплен только крохотной булавкой и кусочком пластыря телесного цвета. Пластырь начал уже отклеиваться и пластиковый прямоугольничек покосился. Пис поправил его и прижал пластырь, надеясь таким образом прикрепить его навечно.

— Не поможет,— сказал Динкл.— Сами приказывают носить его, а сами...

Тут он замолк и уставился на свои грязные ногти, пережидая серию оглушительных взрывов. Пис, уверенный, что среди всего этого грохота он расслышал чей-то предсмертный вопль, нервно огляделся, но дым стал плотнее, и видно сквозь него было всего шагов на двадцать-тридцать.

Он потянул Динкла за рукав.

— Сколько еще продлится эта газовая атака?

— Газовая?— Динкл поспешно ощупал маску.— Никто вроде не заикался про газ... Что хоть за газ?

— Да вот все это вокруг...

Динкл оставил маску в покое и сурово посмотрел на Писа.

— Издеваешься?

— Да нет же! Лейтенант Мерриман сказал...

— Этот недоносок! Разве он не говорил, что вся планета такая?

— Вся планета?

— Обычная ульфанская атмосфера.— Динкл оторвал лист одного из вездесущих желтых растений и сунул под нос Пису.— Нюхай!

Пис сделал, что ему было велено.

— Табак?

— Верно, сынок. Табаком покрыта вся поверхность Ульфы, а когда вулканы начинают брызгать лавой и швыряться горячими головешками... Что с тобой?

— Ничего,— ответил Пис, уткнувшись в ладони.— Я представлял себе это по-другому... Где слава? Где величие?

— Обыщи меня!— сказал бесчувственный Динкл.— Я здесь для того, чтобы воевать.

— Незачем?

— Я знаю только, что ульфанцы первые начали. Единственное, чего Земля требует от планет Федерации, это чтобы они признавали Хартию Равноправия и уважали Договор и Свободной Торговле. Справедливо, не так ли?

— Конечно,— ответил Пис, стараясь придать голосу спокойствие.— А чем же занимались ульфанцы — работоторговлей? Пытали политзаключенных?

— Хуже, Уоррен! Они отказались выполнять Договор о Свободной Торговле! Не желают импортировать свою квоту земных продуктов!

Странные интонации в голосе Динкла заставили Писа насторожиться.

— Каких продуктов?

— Сигарет и сигар.

— Сигарет и сигар?

Динкл серьезно кивнул.

— И не только это! Им хотелось наполнить Федерацию табаком за бесценок!

Грозное выражение на лице Динкла выглядело чрезвычайно патриотично.

— Негодяи заслужили наказание!

— Но ведь их точка зрения совершенно ясна,— сказал Пис,— я имею ввиду...

— Кому понятна их точка зрения?— прищурился Динкл.— Кто ты, Уоррен? Релятивист? Зеленый?

— Нет! Вернее, я не знаю. А кто такие зеленые?

— Понятно — проверка...— сказал Динкл.— Я сразу подумал, что ты, Уоррен, не похож на легионера, а то, что я назвал лейтенанта Мерримана недоноском, так это выражение дружеских чувств. Я называю так только своих лучших друзей.— Он дохлопал по плечу сидевшего рядом ветерана.— Верно, недоносок?