Страница 41 из 71
Так что отец Стефани, так звали мою возлюбленную, догадался, кем на самом деле был я. Я же в тот период самонадеянно предполагал, что мы, оборотни, венец творения природы, и нет никого совершеннее и могущественнее нас. На этом и прокололся. В один из дней, я направлялся обусловленное место на свидание со своей любимой. Однако вместо неё там меня ждала засада из отряда хорошо подготовленных людей. Меня поймали, как зверя в капкан, сковали цепями, и мне не удалось ни сбежать, не вырваться. А дальше начался ад. Отец Стефани оказался фанатиком. Он решил углубить и проверить на практике, переданные ему древнейшие знания. И я стал для них подопытным. На мне ставили эксперименты.
Мужчина задрал полу своего пуловера, и я вздрогнула от увиденного. Вся его грудь и живот была в искорёженных шрамах.
— Но как такое возможно с регенерацией оборотня?
— Серебро. Они испытывали на мне, что нам оборотням доставляет наибольшие мучения и хуже всего заживает. Но не это самое страшное…
— А что?
— Вначале я думал, что больнее всего предательство любимой. Она была на некоторых экспериментах с отцом, и равнодушно смотрела на мои мучения. Оказывается, ей внушили, что я оборотень, а не человек, и не достоин её сострадания и любви. И она это приняла, поверила и равнодушно наблюдала за происходящим. Я очень в ней ошибся. Ненавижу после этого людей! Но и это, как выяснилось было не самым страшным.
— Что ещё?
— Получив определенные знания на мне, как подопытном, священник насобирал целую армию людей и неожиданно напал на мою стаю. Стреляя серебряными пулями, сжигая, уничтожая. Из нашей небольшой стаи, состоящей из тридцати оборотней, живыми осталось лишь пятеро. Не считая меня. Четверым удалось сбежать. И они обратились к главе международного клана оборотней за помощью.
Мишель тогда лишь только занял этот пост. И он помог вытащить из плена меня и еще одну молодую самку. Её не убили, во время расправы над нашей стаей, а взяли, чтобы проводить новый эксперимент. Девочке было шестнадцать. По меркам оборотней совсем ребёнок, ведь наши девушки созревают лишь в двадцать пять. Но этим озабоченным фанатикам разве объяснишь? Они насиловали ребенка, проверяя совместимость с людьми, и возможность зачатия совместных детей, над которыми планировались новые опыты. Поэтому у меня долг жизни перед Мишелем. Но не за себя я ему больше всего благодарен, а за ту девочку. Дети для нас бесценны.
Он замолчал. А я переваривала его рассказ, не зная даже, что ему сказать на это. Моя мама человек, и я всегда очень возвышенно и благосклонно думала о людях. Но то, что он рассказал, ужасно.
Я опустила голову, и невольно мой взгляд вновь вернулся к полотну с нарисованным пейзажем. Глаза сами по себе так и тянулись рассмотреть картину повнимательнее… Это не укрылось от мужчины.
— Нравится? — спросил он, видя моё любопытство.
— А можно рассмотреть получше? — Оборотень утвердительно кивнул, и я подошла к полотну, теперь уже во все глаза, разглядывая картину.
Несмотря на то, что она написана маслом широкими мазками по холсту, в ней превосходно прорисованы детали, например, узоры на коре дерева, или его тень, падающая на водную гладь.
— Вы очень красиво рисуете, реалистично… — С восторгом в голосе проговорила я.
— Пишу, — поправил меня художник. — Мы, художники, говорим, что пишем маслом картины… Рад, что тебе понравилось. Ты ведь не против, что мы на ты?
— Нет не против. — С этим после его рассказа уже практически знакомым незнакомцем, было общаться очень легко. Как будто мы с ним уже давно знакомы. Не зря он все-таки омега.
— Меня зовут Виолетта.
— Я знаю, что ты… знакомая альфы, которую он привёз из России. Я почувствовал на тебе его запах. Да, и когда много лет живёшь в одном месте, несложно определить, когда появляется новичок.
Я смущённо потупила глаза. А он продолжил.
— Меня зовут Поль. Рад, что ты появилась в нашей стае…
А вот это было удивительно слышать. Не ожидала, что кто-то мне здесь рад. Но в тоже время очень приятно об этом узнать.
— Если Вы… то есть ты не против, я посижу там, в сторонке. Не буду мешать твоему творчеству…
— Ты и не мешала. И я точно не против такого милого общества.
— Спасибо.
Я отошла подальше от Поля, практически на другой конец поляны, и присела на упавший ствол дерева. Постаралась расслабиться. Вроде у меня это получилось… И я стала мысленно представлять перед собой образ той девушки, которая по моим предположениям является истиной Пьера…