Страница 20 из 55
— Нет, не просто! Не просто! Я же вижу! И видела! И чувствовала!
— Чего ты там чувствовала?
— Ты как будто пытался раскачать мир! Тебя не было, ты уехал, а потом началось дёрг, дёрг, дёрг… Я сначала испугалась, а потом поняла и испугалась ещё больше!
— Что ты поняла?
— Что ты пытаешься сделать референс. Но здесь нет Аллаха, который мог бы посмотреть твоими глазами.
— Ничего, обойдусь своими. Только отдохну.
— Что ты там делал?
— Пытался спасать детей.
— Спас?
— Некоторых. Не всех. Совсем не всех.
— Бедный! — Нагма обняла меня и расстроенно шмыгнула носом. — Что сделать? Хочешь, чаю принесу? Сладкого! С печенькой!
— Нет, стрекоза, не надо. Я лучше посплю.
— Агась. Я тогда полежу с тобой.
Я лёг, она пристроилась рядом — на боку, ввинтившись мне под мышку, пристроив голову на плечо, положив руку на грудь и закинув колено на бедра. Стараясь прижаться как можно плотнее. Стать частью меня. Нагма так ложится, когда ей тревожно. Единственный признак того, что не всё в порядке. Девочка никогда не ноет и не жалуется, наоборот, старается меня поддержать и никогда не сомневается, что я справлюсь.
Кто бы ни был её настоящим отцом, он полный кретин. Отказаться от такого ребёнка?
— Люблю тебя, дочка, — прошептал я ей на ухо.
— И я тебя, пап. Больше всего на свете.
Дима разбудил меня ночью. Нагма во сне отползла, раскинула руки и ноги, заняв большую часть кровати, и безмятежно сопит.
— Тсс, — сказал он, осторожно коснувшись моего плеча. — Калидия объявилась. Подойдёшь?
— Да, — прошептал я, косясь на спящую девочку, — умоюсь только.
— В моей комнате. Я пойду, а то она там с Алькой, боюсь их вдвоём оставлять.
— Я скоро.
Калидия с Алианой сидят в креслах и мирно беседуют, как две подружки. Верховная закутана в махровый халат и выглядит на удивление уютно. И не скажешь, что недавно угробила несколько десятков детей.
Дмитрий выглядит несколько озадаченным.
— Прикинь, что нашлось, — говорит он.
За его спиной приоткрытая дверь, которой, могу поклясться, раньше не было. Внутри небольшое помещение, где в стеклянном цилиндре плавает оболочка.
— Это же башня Дома, — поясняет Калидия. — Тут при каждой спальне есть хранилище. Просто надо знать где. Я попросила разрешения воспользоваться, потому что у себя опасаюсь снимать. Никому нельзя доверять.
— А нам, значит, можно? — мрачно спросил я.
— Вы хотя бы не претендуете на моё место. И не хотите уничтожить город. И не раскручиваете войну. И не…
— Понял, понял, — сказал я. — Но знаешь, есть ведь и другие веские причины не желать тебе добра.
— Какие? — спросила она грустно.
— Я нашёл твой суперкоптер. Ну, не совсем я… Впрочем, неважно. Ты была права, он словил две ракеты и рухнул в пустошах.
— А груз?
— Почти все погибли. Я смог спасти немногих. Было слишком поздно. Если бы ты сказала, если бы упавшую машину сразу начали искать, скорее всего, почти все бы выжили. Они были в хвостовом отсеке, который пострадал меньше других.
— Мне очень жаль, — сказала она спокойно. — Но у меня не было выбора. Я узнала, что коптер сбит, но у меня не было ни времени, ни ресурсов на его поиски. Кроме того, я была уверена, что никто не выжил. Поэтому все силы были брошены на формирование наземного конвоя.
— Ещё одна партия детишек, которые теперь умирают в пустошах?
— Возможно. Я направила его другим маршрутом, надеялась, что их не найдут.
— Другим маршрутом? — вскинулся я. — Не тем, что летел коптер?
— Разумеется.
— Кинь его мне, — сказал я, набирая сообщение Костлявой: «Не ищи там, где я сказал. Встречаемся там же, где прошлый раз».
— Его нет в электронном виде, сеть небезопасна, — сказала Калидия. — Дайте на чём нарисовать, набросаю ориентиры.
Пока она черкала в Нагмином блокноте Нагминым карандашом, я не выдержал и спросил:
— Но почему дети, Кали?
— Я не знаю, — ответила она. — Такова цена. Может быть, объяснение есть в файлах отца?
— Но за что можно отдать такую цену?
— За жизнь. В том числе и жизнь других детей. Поверь, я сама пришла в ужас, когда узнала, чем расплачивался отец. Но, если энергии не будет, то умрут все, поэтому я собрала детей и…
— Я не оправдываю практику торговли детьми, — сказал мрачно Дмитрий, — но она говорит правду.
— Так что ты нашёл в файлах? — спросил я.
— К сожалению, это не детальная инструкция по управлению городом, а неструктурированные заметки. Много личного. Например, он, оказывается, действительно любил Берану, это был не просто интеллектуальный союз. И, хотя был очень травмирован её предательством, так и не смог её уничтожить.
— А про меня он что-то писал? — вырвалось у Калидии. — Простите, это неважно, продолжайте, Дмитрий.
— Я сделаю вам выборку, Верховная.
— Да, конечно…
— Держись, Кали, — неожиданно сказала Алиана и погладила её по руке. — Лучше знать, чем не знать.
— Спасибо, Аль, — благодарно кивнула та.
— Итак, — продолжил Дмитрий, — то, что удалось вытащить поиском по пришедшим мне в голову ключевым словам, сложилось у меня в следующую картину. До того, как мир пришёл в то плачевное состояние, в котором мы его наблюдаем, здесь было несколько центров силы. В результате неизвестного нам исторического процесса, в дальнейшем их число сократилось до двух. Поскольку параллельно произошло превращение обильно заселённого благополучного мира в сплошные пустоши с двумя городами, я бы предположил действие антропогенного фактора.
— Центры силы имеют устойчивую тенденцию к сокращению своего числа до единицы, — согласился я.
— Если где-то и есть подробности, то я их не искал, сосредоточившись на исторически более близких моментах, — подтвердил Дмитрий. — В силу недостатка времени, на документах, относящихся к энергетике.
— И что с ней? — спросил я.