Страница 22 из 99
В моей голове эта небольшая заметка прозвучала голосом одной знакомой ведьмочки... Судя по всему, Мария была одним из тех студентов, которые не брезгают делать пометки прямо в своих учебниках. Спасибо ей за это.
Так… Значит сперва нужно собрать ману. Она у меня вообще была? Возможно. Я запомнил сложный рисунок, нарисованный на странице, закрыл глаза и попытался сосредоточиться на приятном ощущении «полноты» внутри меня, на маленьком «яблочке», которое представляла собой моя туманность…
Сперва она была непослушной и ригидной, и при этом за неё было сложно ухватиться, — но со временем, постепенно, серый туман внутри меня стал изгибаться под натиском моей воли.
Она просачивалась в него капля за каплей. Казалось, я разогревал внутри себя, своим внимательным сосредоточением, глыбу холодного пластилина. Постепенно, я начал сгибать её в разномастные узоры. Сперва они были простыми: линии, квадратики, кружочки… Но постепенно у меня получалось выписывать всё более утончённые фигуры.
Некоторое время спустя, наловчившись, я таки попробовал изобразить таинственный символ, нарисованный на странице. Это было непросто — его форма была неописуема. Сперва я пытался выписать её моментально, одним махом — у меня не вышло; потом я заметил маленькие засечки на рисунке и стал живописать картину постепенно, по кусочку.
Примерно через десять минут, - может больше, может меньше, моё восприятие времени было довольно расплывчатым, — все элементы пазла сошлись воедино; и всё равно мне требовалось не дюжее сосредоточение, чтобы он не развалился в серую дымку.
Казалось, я держал в ладонях песчаный замок — стоит мне отвлечься хотя бы на секунду, и он посыпится.
Что теперь?
Ключевое слово.
Я открыл свою костлявую глотку и попытался произнести:
«Амонус Гранде».
— ...
...
Тишина.
Логично, у меня не было ни языка, ни лёгких… Скелеты не умеют говорить. С другой стороны, в заметке, оставленной Марией, писалось также про «невербальный способ».
Попробуем. Я сосредоточился и прокричал у себя в голове «Амонус гранде», а затем стал упорно выдавливать свою туманностью наружу…
И тут я почувствовал, как серая дымка начинает струиться в мою руку. Меня будто ударили под дых. В моём животе разверзлась пустота, я вздрогнул, открыл глаза... И поразился.
На моей ладони сиял шарик ослепительного света. Казалось, это солнце свалилось в пещеру и упало прямо в мои пальцы... Как заворожённый смотрел я на его сияние до тех пор, пока шарик не стал мигать, точно фонарик, у которого садятся батарейки. Тогда я опомнился, заметил, что туманность внутри меня стремительное редеет, и оборвал нашу связь. Свет погас, и с тёмных сводов пещеры навалился мрак.
После этого моя туманность стала медленно восполняться.
Ну и хорошо... Было бы проблематично, если после каждого заклятия мне приходилось устраивать резню, чтобы пополнить свои запасы.
Я стал внимательно листать Гримуар, отмечая и запоминая все чары, которые казались мне наиболее полезными; постепенно, так называемые «волшебные печати» становились всё сложнее и сложнее. Даже мне было непросто их запомнить; когда у меня затрещала голова, я засунул книгу в сумку, набросил последнюю на плечо и поднялся на ноги. При этом на глаза мне попалась записка, пришитая снизу сумочки:
— …
...Как-нибудь потом.
Я достал часики и проверил время; прошло уже несколько часов. Влияние серого тумана было ограниченным, пока я находился внутри носителя, но всё равно лучше, конечно, лишний раз не испытывать судьбу. Исследование можно было продолжить и завтра, а на сегодня хватит.
Я повернулся и побрёл в подземелье.
По дороге мне пришла в голову занятная мысль: разве Мария не говорила, что «Фамильяр» работает только на определённом расстоянии?.. Говорила. Более того, один раз я уже испытал на себе влияние данного ограничения, когда во время своей первой (или второй) битвы против ящериц мои кости развалились в чёрный дым.
Однако сейчас со мной как будто всё было в порядке, хотя к этому времени Мария уже должна была отойти на приличное расстояние.
В чём же причина этой странной перемены правил?
Хм…
...Скорее всего, дело было в моей «туманности».
Я уже давно заметил, что, чем она была гуще, тем меньшее влияние на меня оказывали команды ведьмочки. Связь между нами становилась всё более тонкой, точно верёвочка, которая разрывается ворсинка за ворсинкой. Вполне может быть, что после моей «эволюции» она и вовсе оборвалась.
Я сделался сильным и независимым скелетом.
Но вот какой вопрос: что станется с моей оболочкой, когда я её покину?
Скоро узнаем.
Через некоторое время я нашёл примерное место, в котором находился разлом. Сосредоточившись, я попытался оставить своё костлявое тело и, не прошло и секунды, как мир у меня перед глазами начал стремительно растворяться в гуще серого тумана.
Впрочем, сейчас он был значительно менее плотным, чем раньше. Моя стабилизация действительно стала выше, и теперь я мог разобрать, хотя и не очень отчётливо, отдельные камни, из которых были сделаны стены.
Видел я и своё тело, то бишь «скелет». Сперва он стоял неподвижно, как кукла-насадка, из которой достали руку. Затем, вдруг, серый туман завихрился и стал наполнять опустевшую оболочку; вскоре она приподняла череп и… Пошла вперёд.
Сама по себе.
А это ещё что за самоволка…
Я попробовал и сам проникнуть внутрь этого создания, — у меня получилось, но для этого мне пришлось вытолкать залетевший туман. Когда же я вернулся в свою эфемерную форму, дымка опять стала забуриваться в мертвеца.
Ну ладно… По крайней мере компас всё ещё работает, а значит, в случае чего, я могу в любой момент его найти.
Разве что...
Я достал булавку, капнул кровью на книги и спрятал сумку в небольшой выемке в кирпиче.
Всё, теперь точно готово.