Страница 20 из 54
20. По возвращении не забудьте написать книгу!
Глава 15. Русская Золушка
Новому государю было необходимо найти жену и обеспечить страну наследниками престола. На примете у Михаила Федоровича была Мария Хлопова — девушка из древнего, но не слишком знатного рода. О свадьбе уже договорились, Мария переехала во дворец, была наречена Анастасией, но вдруг обнаружилось, что она больна. Стали распространяться слухи: царевна не сможет иметь детей. По всей видимости, это была политическая интрига. Возвышение Хлоповых было невыгодно другому боярскому роду — Салтыковым. Как бы то ни было, Марфа Ивановна, мать Михаила, настояла на выборе другой невесты. А несчастных оклеветанных Хлоповых вместе с Марией сослали в Тобольск за сокрытие мнимой болезни.
Но в 1619 г. из польского плена наконец вернулся Филарет, и именно он занялся поиском невесты для сына. Филарет возбудил следствие по делу Хлоповых. Были призваны врачи, которые указали на то, что приступы тошноты и рвоты были вызваны неправильным питанием. В результате Салтыковы были объявлены государственными преступниками. И тут бы ждать хеппи-энда, однако мать Михаила воспротивилась: не бывать Марии царицей. Впрочем, Хлопова впредь жила на полном государственном обеспечении.
В 1624 г. новой невестой была объявлена Мария Долгорукова. Ее отец входил в ближайший круг Филарета, и это обусловило выбор претендентки. Но Марию начали травить во дворце в первый же день после свадьбы: «Во второй же день царица Мария Владимировна обретеся испорчена. Грех ради наших от начала враг наш диавол, не хотя добра роду христианскому, научи враг человека своим дьявольским наущениям и ухищрениям, испортиша царицу Марью Владимировну, и бысть государыня больна, и бысть скорбь ея велия зело». Спустя несколько месяцев после свадьбы она умерла. Историки подозревают, что в ее смерти виноват Шереметев, чью дочь не выбрали в качестве царевны.
Третьей невесте повезло. Царь выбрал не знатную претендентку, а прислужницу — и это было новшеством. Ни одна из посланных на «ярмарку невест» девушка так и не стала невестой: царь назвал в качестве будущей царевны прислужницу одной из них, Евдокию Стрешневу. Имя ее заранее никому не сообщалось — горький опыт научил царя, что лучше молчать ради здоровья и жизни царевны.
Тем временем по стране активно ходили слухи.
В Можайске в 1626 г. на Масленой неделе у сидельца Васьки Ларионова и сторожа Васьки Ермолина, пришедшего топить печь, состоялся разговор о перспективах: Васька-сиделец сказал сторожу, что скоро царская радость (царь Михаил Федорович должен был обвенчаться с Евдокией Стрешневой) и царь выпустит сидельцев из тюрьмы. Васька Ермолин был менее оптимистичен и цинично заявил, что царь «женился мимо Хлоповой на иной, в тюрьмам де не быть распущенным», дескать, «одна… там мутит государева матушка», т. е. главная в монаршей семье инокиня Марфа. Затем Ермолин заявил, что он услышал об этом от сторожа. Стало непонятно, кто же источник «порочащей» информации.
Из описания свадьбы Государя Царя и Великого Князя Михаила Федоровича с Государынею Царицею Евдокиею Лукьяновною из рода Стрешневых в 1626 году.
Пытали их обоих потом «накрепко», почему же они говорят про царя и его мать такие «непригожие» речи. Сторожа пытали несколько раз калеными клещами, но каждый раз он говорил, что такого сказать не мог, и наоборот, «против его сидельцовых дурных речей спроста молыл: "Прежние де государи за то медведем травили, ошив в медведку"». Во время допроса, даже не дойдя до этапа пытки, Ларионов во всем чистосердечно признался: он оклеветал сторожа. Впрочем, от пыток его это не спасло: на них Ларионов тоже повинился и объяснил, почему так сказал — надеялся, что «по тем вракам меня возьмут к Москве, и за те затейныя враки… государь велит меня свободить». Сидельца Ваську пытали долго и беспощадно, пытаясь узнать, с каким умыслом он говорил такие речи о царе и его матери. Оказалось, что с Васькой сидел казак Ларька, который однажды сказал, что за ним «государево слово», т. е. информация о заговоре или любом ином деле, могущем повлиять на царя и его семью. Ларьку за это отослали в Москву и там освободили.
Сторожа освободили, а Ваську опять кинули в тюрьму.
Но это лирическое отступление: Стрешнева благополучно родила будущего наследника — Алексея Михайловича, прозванного Тишайшим.
Глава 16. Тишайший, да не тихий
Давайте поговорим об Алексее Михайловиче Тишайшем. В нашем сознании эпитет «тишайший» связывается с чертой характера — тихий, спокойный, смиренный, кроткий. Однако, воспринимая эпитет так прямолинейно, мы оказываемся во власти культурного мифа.
С начала своего правления Алексей Михайлович стремился к работе без устали и вошел в историю как правитель, давший начало фундаментальным переменам в традиционной культуре. Это стало одним из кирпичиков раскола — традиционалисты такую тягу к переменам заметили и осудили. Это противоречило средневековому православному идеалу, предписывавшему избегать суетности, «зверообразного рвения». Аввакум отметил эту динамичность характера, жажду перемен: «накудесил много, горюн, в жизни сей, яко козел скача по холмам, ветр гоня, облетая по аеру, яко пернат». Переживший царя лидер раскольнического движения оценивал итоги правления царя-реформатора отрицательно, как небогоугодные: «Чюдо! Заслепил диявол: отеческое откиня, им же отцы наши, уставом, до небес достигоша, да странное богоборство возлюбиша, извратишася».
Неизвестный художник. Портрет царя Алексея Михайловича. XVII в.
Самюэл Коллинс, английский придворный врач Алексея Михайловича, пишет о нем так: «Он красивый мужчина, около 6 футов ростом, хорошо сложен, больше дороден, нежели худощав, здорового сложения, волосы светловатые, а лоб немного низкий. Его вид суров, и он строг в наказаниях, хотя очень заботится о любви своих подданных. Когда один иностранец предложил ему назначить смертную казнь всякому, кто оставит его знамена, то он отвечал, что "это было бы жестоко: Бог не всем людям даровал равную храбрость". Народу он никогда не является иначе как в блеске, а на празднествах с удивительным великолепием драгоценных каменьев и прислуги. Он никогда не входил в дом ни к одному из своих подданных, кроме своего пестуна, когда уже ему не было никакой надежды на выздоровление. Телохранители и стражи при его Дворе стоят как безгласные неподвижные истуканы. В его дворце все так тихо, как будто никто в нем не живет».
Эпитет Тишайший «прицепился» к монарху благодаря старинной формуле «тишина и покой». Тишина и покой — состояние благоденствующего государства, управляемого монархом. Все сразу вспомнили «Оду на день восшествия на престол Елизаветы Петровны» Ломоносова с чудесной формулой «Царей и царств земных отрада, Возлюбленная тишина…». Тишина — это мирное течение жизни, отсутствие мятежей, порядок, поэтому Гришку Отрепьева называли «развратником тишины». А вот день, когда на престол взошел Михаил Романов, был «сладостной тишины свободный день». Но ведь при Алексее Михайловиче было столько бунтов!
Знамя Большого полка Царя Алексея Михайловича. 1654 г.
«Тишайший» становится частью титулярного обозначения в историографической литературе того времени: «благочестивейший, тишайший, самодержавнейший великий Государь, Царь и Великий Князь Алексей Михайлович, всея Великия и Малыя и Белые России самодержец». Позже «тишайший» стал фигурировать в придворной поэзии: Симеон Полоцкий, первый русский поэт, начал активно включать этот эпитет в свои вирши, упражняясь в придворном красноречии.