Страница 86 из 98
Спустя несколько дней Максим сообщил, что Вадим приехал в отпуск из Дюбая и приглашает их в ресторан. Посреди ужина Максиму позвонили, он вышел в гардеробную, и Александра осталась наедине с Вадимом. Вадим смотрел на нее своими ласковыми глазами, взмахивал неприлично девичьими ресницами и улыбался чему-то. Сашка, в поисках темы для разговора, упомянула, что будучи в Америке, заезжала к Муре.
Вадим совершенно равнодушно (Саша обратила внимание!) спросил:
- Ну и как она?
Сашке захотелось съехидничать, и она нарочно ответила:
- Очень счастлива. У нее чудесный муж, ей страшно повезло.
А Вадиму, по-видимому, стало обидно, и он гнусно так усмехнулся и сказал:
- Это не ей повезло. Это ему повезло.
- Ну допустим, - не стала спорить Александра, но тот, как прорвало его, продолжал:
- Мура - самая настоящая женщина, которую я встречал.
Тут уж Сашка возмутилась, и только, чтобы поставить его на место, заметила:
- Мало же ты, наверное, настоящих женщин встречал.
И вдруг глаза его потеряли свою мягкость, и что-то в них промелькнуло такое злое, что Сашка даже отпрянула, а Вадим выпил залпом водку, поставил рюмку и медленно сказал:
- Ну и падла ты, Александра.
У Сашки прямо дух перехватило. И от этой вдруг вылезшей блатной грубости, и от несправедливости. И она только хотела вскочить из-за столика, как он одной рукой поймал ее запястье, и цепко удерживая, сказал так, что она не осмелилась ослушаться:
- Ну ладно, на фиг! Пойдем, Сашка, танцевать!
Саша поняла, что он вдрызг пьян, это напугало ее, но она решила, что лучше не спорить. Он подхватил ее, прижал к себе, и даже тот обычно льстящий факт, что у него на нее явно стояло, на этот раз не придал Саше уверенности в себе. Что-то в нем такое было, что не позволяло ей овладеть ситуацией.
- Вот уж не знала, что она тебе так нравилась, - с вынужденным смешком сказала она.
- А мне все подружки Арнона нравятся… - и еще крепче прижал к себе Александру. Сашка мудро решила, что с пьяным связываться и спорить ни к чему.
Но спустя минуту вдруг совершенно трезвым тоном он прошептал ей в ухо:
- Саш, а то помнишь, что ты обещала меня с ним познакомить?
Сашка пыталась потихоньку высвободиться, но Вадим так крепко ее прижимал, что оставалось только надеяться, что коротенькое черное мини не задралось выше трусов.
- Мало ли что, ты меня тоже обещал познакомить с продюсером с первого канала, - ответила Александра, поняв, наконец, чего он от нее хочет.
- Ну что ж, настало время нам обоим исполнить свои обещания, правда? - И Вадим чуть-чуть отстранился и так ласково взглянул ей в лицо и улыбнулся, что Сашка невольно подумала, что вот кому быть актером, так это ему! - Сашенька, мимо меня не проедешь, - гадко сказал он и закружил Александру так, что она едва не упала.
А зима все шла, надоев до чертиков. Беспечальная Мурка писала о своих рождественских покупках: «На Рождество здесь все друг другу, невзирая на вероисповедание и меру взаимной симпатии, дарят подарки. Начиная со Дня Благодарения, с конца ноября, магазины открываются аж в 5-6 утра, и народ мобилизуется. Я за покупками езжу в такие снежные бураны, в какие в Израиле самый преданный муж жену в роддом бы не повез. На твой вопрос, ради чего рискую собой - предлагаю краткий список последнего захода:
еда - 340 (но многое впрок),
тапки, подарки (конфеты и прочая дребедень) и Дед Мороз дивно красивый - 50
пылесос паровой, чистящий ковры глубокой чисткой - 200
торшер и настольная лампа в псевдоклассическом стиле, необходимые - 50
4 кресла в гостиную - черные кожаные датские, легкие, элегантные - 2100 (заказала)
8 бамбуковых «салфеток» под тарелки и рамочки для фотографий - 50
белый сервиз на 12 персон - 200
полотняные салфетки и кольца «серебряные» выпендрежные к ним - 50
набор ложек, ножей и вилок «Микаса» на 12 персон - 235
причиндалы для камина - 100
Итого, за восемь-девять часов напряженного шоппинга - 3 тысячи с гаком! И все самое насущное.
А Сережа накупил вина, пива и водки на сумму мне неизвестную, но судя по количеству бутылок, устрашающую.
Не я одна такая. Народ по магазинам таскается с таким энтузиазмом, что на безбрежных паркингах невозможно найти стоянку, как будто этим китайским барахлом торгуют не в Соединенных Штатах Америки, а в Пхеньяне.
Чтобы не презирать себя за то, что занята такой ерундой в жизни, решила утешиться тем, что моя задача - максимально благоустроить нашу жизнь, и если для этого мне нужны красивые вещи, то я их покупаю, и точка.
Зато с болью заметила, что я вообще очень эгоистичный, скупой и черствый человек. Это не шутка. Ни за что, например, не встану ранешенько, и не пойду в какой-нибудь детский дом помыть полы и поиграть с сиротами, и не пожертвую деньги ни на афганских беженцев, ни на устройство дома отдыха для полицейских. На нью-йоркских пострадавших одиннадцатого сентября, правда, пожертвовала 6 (шесть!) долларов. От этого мне стыдно, ибо в теории хотелось бы творить добро и незнакомым людям, поскольку своим родным - дело не хитрое, эдак каждый может! Так что есть необходимость в самоусовершенствовании, и хоть по-прежнему слишком занята собственным благоустройством, но совесть порой грызет».
По мнению Сашки, Муру денно и нощно должна была терзать совесть за то, что она пальцем о палец не ударила ради своей лучшей подруги, которая, сидя в Москве, не только сервизов и Дед Морозов себе не позволяет, но даже в парикмахерскую лишний раз сходить не решается. Хоть Мурка и упрекала ее порой за привычку перекладывать ответственность за себя на дорогих и близких, ну что ж, может, это и так, но по ее Сашкиному мнению, нет ничего в жизни более раздражающего, чем такое вот сытое самодовольство, из которого произрастают эти пустые самоукоры. И поскольку какая-то досада на Муру поселилась в последнее время в ее душе, она решила не передавать ей пьяной болтовни Вадима, тем более, что о нем вообще хотелось вспоминать как можно меньше. Она только исполнит свое обещание - познакомит его с Арноном, конечно, при условии, что и он исполнит свое, и больше она этого типа знать не желает.
В феврале Сашка поехала в Израиль. Максима в Москве держали дела, да и вообще хотелось от него отдохнуть. В Иерусалиме увиделась со всеми своими друзьями, и с Наташкой, и все ей ужасно радовались и завидовали, но она почувствовала, что если бы вернулась навсегда, бросив Максима, никто бы ей так не радовался, а наоборот, многие стали бы злорадствовать, и, несмотря на все приятные тусовки, ей стало ясно, что там идет своя жизнь, из которой она вычеркнута и возвращаться некуда. Разумеется, Саша встречалась с Арноном, и осталась под впечатлением, что если кто-то действительно может и хочет ей помочь - то это только он. Теперь она поняла, кто был залогом израильского успеха Муры. И ей было приятно, что как раз Арнон, которого Мурка так уважала и обожала, сумел оценить ее, Александру. Они провели несколько ночей в том самом тель-авивском Хилтоне, в котором Сашка выходила замуж, и это была маленькая месть Максиму, за то, что держал ее на чужбине в черном теле. А еще было совсем уже тайное желание превзойти Муру в глазах Арнона, но в этом Саша даже себе не хотела признаться, хоть и ощутила момент торжества, когда он сам сказал, что никогда и ни из-за кого так не терял голову, как из-за нее.