Страница 79 из 98
- А что, у вас здесь все по парам? - спросила Сашка.
- Угу, у нас как в Ноевом ковчеге, всякой твари по паре. Здесь одиноким людям плохо приходится, компания маленькая, новых людей почти нет, все семейные. Одиночки помаются, помаются, и отчаливают в более крупные города, вроде Чикаго, где чужое семейное счастье им не так глаза мозолит. - Мурка шутила, но Сашка сейчас вполне понимала этих гордых одиночек. - Я вот Сережу просто спасла, - самодовольно, как показалось Сашке, добавила Мура.
- Его бы любая спасла, - вежливо улыбнулась ему Александра. - А кто они, эти ваши приятели?
- Ученые, математики, программисты, инженеры, врачи…
- Ух ты, просто цвет советской интеллигенции!
- Да, среди русских здесь ни манекенщиц, ни журналистов. В Милуоки им нечего делать. И русская эмигрантская богема вся в больших городах. Здесь ни писателю, ни художнику нечем и незачем жить.
- А тебе здесь не скучно? - осторожно спросила Саша.
- Нет. Мне здесь как раз почему-то ужасно хорошо.
- А в Израиле до сих пор спрашивают о тебе. Помнишь этого арабиста на телевидении?
- Какого? Эхуда Яари? Конечно. Мы с ним вместе в Киев ездили, - объяснила Мура Сергею.
- Я его недавно на втором канале в студии увидела, ему о тебе напомнила, он сразу тебя вспомнил, спрашивал, как ты и что. Очень сожалел, что ты перестала писать и исчезла. Говорил, что в тебе были всяческие задатки…
Мурке было и горько и приятно это слышать. Но Сергей вмешался.
- Эй, Александра, не морочь голову моей супруге. А то получится, как в рассказе О'Генри… - И уловив непонимающий взгляд Сашки, он объяснил: - Ну там безработный актер, желая доказать, что может сыграть любую роль, представляется примадонне ее земляком. И пересказывает ей новости из ее деревни так убедительно, что на следующий день, когда он приходит открыться ей и попросить роль, оказывается, что она все бросила и уехала обратно в провинцию.
- Нет-нет, я здесь очень счастлива, - замахала руками Мура. - Мне просто приятно услышать, что там.
- А вместо тебя в «Народе» стала писать некая Ровина, - продолжала Александра. - Ты ее статьи читала?
- Ну конечно. Ничего, бодро так пишет, хорошо, смешно.
- Да, она пользуется огромным успехом. Хотя, конечно, куда ей до тебя, - поспешила заметить Сашка.
- А кто она такая?
- Да знаешь, внешне, никакая. Рыженькая, худенькая, скуластая. Глаза, правда, большие, серые. Но чего в ней все нашли? Везде с Арноном показывается, говорят даже, что он разводится, - невинно взмахнула ресницами Александра.
Это почему-то Мурку резануло по сердцу. Не перекидывание симпатий на новенькую протеже, а то, что так быстро заполнилось, затянулось Муркино место. Сергей сразу все почувствовал, положил на ее дрогнувшую руку свою ладонь и улыбнулся ей.
- Вот так, - немножко нарочито небрежно заметила Мура. - «Розы без меня не сохнут, птицы без меня не глохнут, как же это без меня?…»
- Вот видишь, Мурка, - бросился утешать верный рыцарь Сережа. - А мы бы без тебя непременно бы заглохли и замолкли, так что ты сделала верный выбор.
Мурка бросила на него благодарный, едва влажный взгляд, и снова повернулась к Саше.
- А что у тебя?
- Ну, у меня все нормально. Мама моя за своего Ицика замуж вышла! Точнее, они подписали контракт о совместном сожительстве. Можешь себе представить?
- Прекрасно могу. Если чему и удивляюсь, так только тому, что бабушка все еще не замужем. Сашка, мне так тебя не хватает!
- Я без тебя тоже безутешна. Ни с кем я больше не могу вот так обо всем поговорить, посоветоваться… Тебя мне никто не может заменить. Спасибо, есть Наташка, а то я бы просто загнулась от одиночества.
- А кто она такая, эта Наташка? - с шутливой ревностью спросила Мура.
- Ой, потрясная баба! Советник по экономическим вопросам в иерусалимском муниципалитете, всем там заправляет. Я уверена, что она когда-нибудь мэром станет. Я в жизни своей не видела такой работоспособной, такой умной и такой энергичной женщины! Наташка - она потрясающая!
Мура немножко помолчала, переваривая феноменальность Наташки.
- А как твоя карьера?
- Контракт мой с банком закончился, и банк его не возобновил. Так что выхожу замуж. Десятого октября вернется из Москвы Максим, устраиваем свадьбу, потом едем на неделю в Париж, потом он отбывает обратно, и я тоже начну собираться. Он давно шустрит там во всю, говорит, что успел перезнакомиться со всей московской творческой интеллигенцией.
- Ух ты, тебе, наверное, там интересно будет!
- Я очень рассчитываю попасть в мир кино, - рассказывала Сашка. - Максим уверяет, что знает какого-то дельного мужика с первого канала, да и Вадим обещал помочь, так что жду не дождусь отъезда.
- Вадим?!…
- Да, - как бы между прочим, продолжала щебетать Сашка. - Они же с Максимом приятели.
- Девушки, - прервал их Сергей, - сегодня я убираю со стола. Я уверен, что вам есть о чем поговорить…
Александра открыла пачку Данхилла, но Мура ее остановила.
- Ой, у нас в доме не курят, но в оранжерее можно. Пойдем, я посижу с тобой.
И Мурка увела подружку подальше от ушей мужа.
- Саш, а что там Вадим? Ты его видела, когда была в Москве? Что о нем слышала?
- Видела, конечно. Ничего, все по-прежнему. Такой же таинственный, замкнутый и необычный. - Каждое слово чем-то ранило Муру, но Сашкиной вины в этом не было. - По-прежнему одинокий волк.
- Он не умеет себя ни с кем делить. Так, наверное, навсегда одиноким и останется, - сказала Мура снисходительным тоном замужней женщины.
- Да, - согласилась Александра. - Он и сам это понимает. Он как-то мне сказал, что его беда в том, что он никогда никого не любил.
У Муры дрогнуло лицо, и Сашка участливо спросила:
- Мур, ну тебе ведь теперь все равно?
- Наше прошлое никогда не будет нам «все равно», но, конечно, я его больше не люблю и не думаю о нем. Если что, так его можно только пожалеть.
- Да, - вздохнула Сашка. - По себе знаю, как тяжело все время быть любимой. Иногда так безумно хочется отчаянно, безоглядно влюбиться!
- Значит, ты не отчаянно, безоглядно влюблена в Максима?
- Мур, ну ты что, с ума сошла? Ничто в нем не вызывает такого неуважительного отношения!
- Так зачем же тогда…