Крокодильчик в перьях

― Я лучший в своем поколении, ― спокойно констатировал я. ― Хотя нет. Вру. Я лучший в последних трех поколениях клана.

― Тогда какова причина такого вот… сватовства?

― Сам толком не понял. Но наш патриарх, кажется, снова хочет убить двух голубей одним выдохом. Одновременно и окончательно подмять этих земноводных и получить какие-то уникальные гены. ― Я неопределенно развел руками в стороны, выражая крайнюю степень своего неоднозначного отношения.

― От курицы?! ― все еще возмущался Тайгри.

― Теоретически птицы произошли от ящеров. У нас тоже есть птичьи черты, но… Не спрашивай, ― не выдержал я, покачав головой. ― Сам толком ничего не понял. В общем, единственное, что пока укладывается в моей голове: эта самка — последняя наследница клана Энго. Женившись на ней, я автоматически стану регентом при слабом и ни на что не способном матриархе. Это главное.

― У них старый матриарх еще вполне жива. И бодра. ― Тайгри невоспитанно ткнул пальцем в стекло, демонстрируя мне слегка взъерепененную крупную ящерицу, вышагивающую через двор под ручку с внучкой.

― Бабка все же слабеет, хотя еще очень сильна. Подождать лет двадцать-тридцать — не так сложно для огненных. Родить другую наследницу они не смогут, так что даже если заартачатся — останется лишь дождаться потомства. Новая глава уже будет нести половину нашей крови и останется младшей по отношению к патриарху клана Албаази.

― Двадцать… или даже тридцать лет кудахтать вокруг курицы? Ну ты даешь!

― Я, наверное, тебя тоже попрошу женить, ― едва заметно ухмыльнулся я, все еще сохраняя серьезное выражение лица. ― Говорят, у гиен наследница подросла. Сильная, красивая, усатая, ствол дерева рукой переламывает. Прекрасная партия.

― Ты этого не сделаешь. ― Тайгри мгновенно забыл про кур и ящериц, отвернулся от окна и уставился на меня с таким искренним ужасом, словно наследница клана саванных охотниц уже открыла ему вход в свое логово.

― Ну, не одному же мне страдать. Ты ведь мой друг?

― Да не. Твоя вон какая маленькая, крошечная. Ты один раз шикнешь, она от страха уже яйцо снесет. А гиена — это ж верная смерть! Еще и страшная, как… как… как зверь конца времен!

― Шикать нельзя, ― с тяжким вздохом напомнил я. ― Несмотря на то, что никчемная курица порушила все надежды клана на новую наследницу и вряд ли с ней особенно носятся, она все же Дон Энго. Меня даже собственные родственники не поймут, если я начну открыто шпынять птицу. Во всяком случае, до того, как мы поженимся. Я уж молчу о том, что мне приказано не испугать, а влюбить ее в себя и скомпрометировать.

― Адэрин из клана, где верховодят женщины, ― с сомнением напомнил Тайгри. ― Плевать они хотели на компрометацию. Захотят — гарем ей заведут.

― Вот потому и сказали — компрометировать сразу до беременности. Тем более одно дело — они, и совсем другое — остальные кланы. ― Я пожал плечами. ― Если она начнет бегать за мной по пятам и кудахтать, вряд ли кто-то из сильной семьи отдаст ей даже младшего сына в консорты, не то что в гарем. А наша кровь достаточно сильна, чтобы перебороть куриную.

― М-да… Я вообще не понимаю, как так вышло, что водные ящеры остались с курицей, ― поморщился друг-манул. ― Хотя подожди, что там за история-то была? Я смутно помню уроки по клановой геральдике и строению генеалогических древ, но уверен, что у старой динозаврихи имелась родная дочь, тоже сильная ящерица.

― Имелась, а потом умерла. Бывает, ― слегка саркастично ответил я. ― Интересного в этой истории только одно: бывший матриарх убилась совсем молодой, как только взяла консорта. Даже свадебную ночь провести не успела. Просто поразительные совпадения, не правда ли?

― А откуда тогда дети?

― Тайгри, твой отец абсолютно прав. Ты лентяй и бездельник. Нам об этом рассказывали.

Оценив слегка виноватое и глупое лицо друга, почесывающего затылок, я заученно продолжил:

― Когда дочь главы клана и единственная наследница впала в кому, ее поместили в магическое поле замедленного времени и оплодотворили. Потом замедление сняли, дождались зародышей и поместили их в магические коконы. Мать умерла, зародыши росли в сердце клана два года, пока не вылупились.

― Прямо в поле… Оплодотворили? ― Манул явно представил себе что-то не то и густо покраснел.

― При чем тут поле? ― Я не выдержал и потянулся, чтобы влепить подзатыльник этому захребетнику, не меняя безразличного выражения на лице.

Всю дорогу во время кланового обучения у меня списывал и теперь думает, что я ему вместо секретаря-справочника. Надо было еще в детстве хвост выдернуть и пушистые уши на спину пересадить. Может, прибавилось бы чуточку мозгов в меховом шарике, который у него вместо башки.

― Ну, ты ж сам сказал — в магическое поле, ― привычно и с кошачьей ловкостью увернулся друг. ― И там оплодотворили. А потом еще и до двух лет вырастили. Повезло консорту! Ни склочной жены, ни орущих младенцев! Мечта ж!

― Ага, только лишь одна вечно недовольная теща-крокодилица, при которой ты даже пискнуть толком не можешь. Любят земноводные это дело: обременять своих мужей как рабов. Во благо клана, конечно, ― не выдержал я и зарычал в пространство.

― Бр-р-р… но все равно, не гиена ж, ― упрямо мотнул серой шевелюрой манул. ― И с ней спать не надо. Задница целее…

― Что?! ― Я недоуменно моргнул. ― Тайгри! Ты что, правда веришь этим сплетням про то, что женщины-гиены не просто верховодят в доме и постели, а?!.. ― Мое привычное выражение пофигизма начало стекать, как боевой девичий раскрас под дождем.

― А как не верить, если все их консорты на общих собраниях стоят?! Ни один даже не пытался сесть. Ни разу!

― Ты идиот?! Это этикет! ― не выдержал я градуса дебилизма друга.

― Откуда ты знаешь? Для приличия они, конечно, про клановый этикет говорят. А на самом деле? Дыма без огня не бывает! Говорят, у их духовных образов даже мудя между ног висят!

― Все! ― Книга, подвернувшаяся мне под руку, полетела прямо в голову придурка. ― А ну, стой! Я тебе сейчас твои собственные мудя оторву!

― Мя-а-ау!

Адэрин Дон Энго

― Я же говорила, ничего не получится… ― добавлять огорчения в голос выходило с трудом.

Я очень полюбила все семейство ящеров за прошедшие восемнадцать лет, но кто бы знал, как мне надоело сидеть в четырех стенах. Точнее, заборах. Из всех развлечений — только редкие похищения. Так и во время них мне первым делом пытались надеть на голову мешок. Я этот мир видела в результате либо мельком, либо в книжке.

― Но мэтр прав. Хоть дар и небольшой… ― крошечный, я бы сказала, но бабушка явно пыталась меня подбодрить, ― это все же может быть огонь… а вся наша семья владеет либо водой, либо землей. Мы не сможем в домашних условиях научить тебя контролировать его проявления. Более того, ты же слышала, что сказал мэтр. Без обучения ты можешь навредить себе и окружающим. Да еще и эти социальные навыки… как будто моя девочка не умеет общаться!

― Угу. ― За прошедшие годы я неплохо научилась контролировать собственное тело, но даже мозги взрослой женщины из другого мира ничего не могут поделать с гормонами, которые скоро из ушей польются.

Вот и сейчас больше всего хотелось прыгать и визжать от радости. Конец затворничеству!

О том, как именно я буду общаться с ровесниками, можно подумать позже. Вряд ли они страшнее родственных крокодилов, вражеских синих обезьян, наемников из гильдии золотого орлана или детишек из подготовительной группы детского сада, в котором я работала до куриного попадания.

― Зато у тебя будет возможность теснее пообщаться с Тином Дон Зульбефар. Я сегодня же напишу его родителям, пусть мальчик приступает к очному обучению. В конце концов, он твой будущий муж и его прямая обязанность — оберегать тебя.

Я только вздохнула.

Тин Дон Зульбефар — жених, которого мне выбрала бабушка. Он из родственного моему отцу клана. И он очень милый геккончик с огромными черными в золотую крапинку глазами. И мальчик тоже милый. Младше этого тела на год. А еще, судя по портретам, защищать его придется мне. Потому что это эфемерное существо с золотыми локонами похоже больше на кукольную меня, чем на грозного ящера. Но родственники почему-то уверены, что мне такого и надо. Потому что, по их представлению, кто-нибудь крупнее воробья обязательно меня «обидит».