Страница 949 из 957
— Хорошо, Сергей Иванович. Кстати, вы правильно сделали что прислали запись разговора короля Георга V с Черчиллем и Асквитом и ее расшифровку. Знаете, интересно было слушать и читать, как будто в музей попал и увидел свою молодость. Я теперь вас, как пришельцев из будущего прекрасно понимаю… Хорошо. Какие мероприятия будете проводить дальше, согласно плана?
— У нас сейчас на повестке судьба «Зари». Я ее только выпустил, и вот именно перед вашим звонком как раз хотел получить самые последние данные из Центра Управления Космическими Полетами.
Голос Сталина смягчится, и я понял, что ему эта тема очень нравится — ведь все идет установленным порядком и среди четверых космонавтом, двое бывшие пилоты ВВС РККА, которые прошли ускоренную подготовку и уже находятся в космосе, что тоже является серьезным прорывом.
— Я сам только что интересовался этим вопросом и даже смотрел прямую трансляцию. Одну из «молний», что пролетала ниже, переориентировали для наблюдения за «Зарей» и она показала, что станция уже стабилизировалась и выпустила эти свои крылья…
— Солнечные батареи…
— Да, они. И уже с «Зари» пришел доклад, что у них все хорошо и готовы к дальнейшим подвигам. А теперь вопрос, Сергей Иванович, что у нас по испытаниям орбитальных снарядов? На Новой Земле, как мне доложили все готово, да и спутниковые снимки я выдел, там как раз была хорошая погода и все смогли хорошо заснять.
— Все по плану. Как только выпустили «Зарю», в ангаре подготовили к запуску экспериментальный орбитальный беспилотный бомбардировщик с четырьмя снарядами. Он готов к работе в любую минуту. Как мы и договаривались — один снаряд цельный, остальные три кассетные, для поражения распределенных по поверхности целей. Я поэтому и перешел в Усадьбу, чтобы проверить состояние опорных маяков, уточнить состояние полигона и получить у вас, товарищ Сталин, команду на начало генеральных испытаний.
Теперь усмехнулся Сталин, и я четко слышал, как он хмыкнул в трубку.
— У вас есть команда, Сергей Иванович, действуйте. Сколько вам надо времени?
— Как я говорил, у нас все готово. Сейчас свяжусь с моряками, что строили полигон, проверю как работают опорные маяки, видеокамеры и средства объективного контроля и можно будет давать команду на распределение целей, просчет траекторий и выброску бомбардировщика на орбиту «Зари». Там высота как раз весьма неплохая, чтоб придать снарядам хорошую энергию и ее увеличить за счет ускорителей.
— Хорошо, действуйте, — и положил трубку.
Вот ведь «жучара», и пропесочил, и в угол поставил, и построил как молодого «душару», и я еще остался должен. Вот что значит человек в политике варится, где любая ошибка, это либо изгнание, либо смерть, тут волей ни волей наберешься опыта.
ОБНОВЛЕНИЕ
А Олег со своей фирменной улыбочкой, развалившись в навороченном офисном кресле, которое сюда притащили из нашего мира, участливо спросил, хотя его заход звучал как легкая ирония, приправленная черным военно-морским юмором.
— Что, Пиночет крымского разлива, прибрал тебя Виссарионович под каблучок. Скоро научит давать лапку и по команде прыгать с тумбы на тумбу.
Но я-то Олежку знал прекрасно и, главное давно, поэтому такие заходы с подколками и с ухмылками, были предвестниками серьезного разговора по назревшей проблеме. Но и позволить старому другану компостировать мне мозги я не собирался, и он, паразит, это тоже понимал. Поэтому обсуждение непростой ситуации превращалось в дружеский ироничный диспут, в котором периодически переходя на откровенный стеб, мы, демонстрируя свои позиции и понимание обстановки, искали решение. Одно понимание того, что как бы не сложилась ситуация, как бы мы не ругались, и не цапались, но все равно останемся друзьями, однозначно создавало особую доверительную атмосферу. И это было то, что теперь в нашем мире выживания, паразитирования и предательства ценилось больше всего — дружба. Настоящая, не требующая подтверждения и каких-то меркантильных обоснований, то что нельзя монетизировать, а соответственно продать или перепродать.
Поэтому я, чуть скривившись, прекрасно осознавая нарастающую проблему и с этой стороны, так же откинулся на спинку кресла, устало смотря на Олега, и чуть скрипнул зубами от резкой боли в поврежденной ноге. Частые хождения по порталам, что точно было доказано, ускоряли процесс лечения и регенерации организма раз в десять, поэтому то у нас и не было глобальных эпидемий, хотя при такой скученности народа, это было бы закономерно. Но, не смотря на даже такие бонусы, что предоставляют путешествия во времени, до излечения пробитой осколком ноги еще было далеко, поэтому приходилось и принимать обезболивающие и антибиотики.
Олег понял мое состояние, но не стал сотрясать воздух ненужным показным сочувствием. Он только поджал губы и демонстративно изобразил как будто закатывает глаза, мол «сам виноват, не надо было лезть».
Комнату только перед нашим приходом еще раз проверяли на «прослушку», поэтому хоть как-то мы могли говорить откровенно, но на всякий случай я включил «глушилку». Ничего секретного мы не обсуждали, но мне не хотелось, чтобы и смысл, и результаты этой беседы ушли куда-то на сторону.
— Олег, а варианты? Мы жене раз это обговаривали. Мы пока полностью зависим от мира 42-го года. Во всем — топливо, продукты, люди, точнее обслуживающий инженерный состав и бойцы силовых подразделений. Пока мы не сформируем конкурирующий баланс по поставкам нужных нам ресурсов между мирами 42-го и 14-го годов, мы так или иначе будем зависимы. А если учесть, что в нашем мире нас сейчас начнет раздевать всякая шваль имеющая ядерное оружие, то крутить носом перед Сталиным, который при желании сможет нам быстро и качественно перекрыть кислород, я думаю не стоит. Он, как я много раз наблюдал, знает берега и переходить грань не собирается, потому что прекрасно понимает, что нормальные доверительные отношения с нашей командой ему дадут намного больше, чем прямая конфронтация и обгорелые развалины наших бункеров и взорванная система управления порталами. Он прагматик, тем более на нервах — сейчас на подходе либо час его позора, когда англо-американцы выбьют нас с Кольского полуострова, что будет фактически частичной потерей Северного морского пути. Либо это будет триумф, когда мы демонстративно раскатаем все пятнадцать линкоров и кучу вспомогательного металла, что припрется ко входу в Кольский залив, размажем по сопкам Хибин войска интервентов, а потом пройдемся по их столицам, чтоб впредь не повадно было вообще косо смотреть на Россию в общем, и на Советский Союз, в частности.
— Звучит правильно и красиво, Серега, но что мы будем делать у нас? То, что до тебя довели Ростовцев и Сипягин это так, цветочки. По моим каналам идет тоже много чего интересного.
— А именно?
— Тот же Ближний Восток взбудоражен известием, что кто-то нашел проход в другой мир и во всю оттуда таскает продукты и много всего интересного. Поэтому сразу в силу вступает самый главный и древний закон политики — право сильного.
— Там тоже собирают армию?
— И еще как, причем менее пафосно, но более продуманно. Как мне передали, проработано пять маршрутов выдвижения мощных войсковых колонн, которые находятся в процессе формирования. Идет планомерная закладка по маршруту движения продуктов, топлива, медикаментов, оружия, боеприпасов. Собранный спецназ и хорошо оплачиваемые наемники чистят дороги от всех банд, которые могут хоть как-то, даже гипотетически помешать быстрому продвижению войск в условиях нашей ядерной зимы. Серега, ты понимаешь, чтоб так организоваться, как им нужно себя поломать, отбросить многовековые конфликты и выбрать единое командование, ну и дальше по списку.