Страница 124 из 869
Глава 7
Пока мы сидели у Берии в кабинете и ждали результатов сеанса радиосвязи, переговорили на многие темы. Его интересовало буквально все. И кода победим, как будут себя вести союзники, кто из генералов проявит себя, а кто будет наказан. Это была не просто беседа, реально я себя чувствовал как на допросе у матерого следователя. Я не врал, но старался давать краткие ответы, не вдаваясь в объяснения, хотя Лаврентий Павлович умел задавать вопросы. Поэтому, к концу разговора, когда зашел довольный Морошко с папкой в которой, скорее всего, была шифрограмма, полученная с нашей базы, я успел рассказать про Мехлиса, Власова, который великолепно воевал под Москвой, но впоследствии стал предателем, про Карбышева, который попал в плен, но так и не сдался.
Удовлетворившись моими объяснениями и самим разговором, Берия дал команду проследовать в специально выделенное помещение.
Мы спускались в подвал здания. Морошко шел за нами, но чуть задержался, дав команду одному из сопровождающих принести мои вещи. Процессия выглядела великолепно. Вперед вырвался, догнавший нас Морошко, показывая путь, за ним Берия и потом я, а уже за нами три бойца охраны.
Спустившись в подвал, остановились у неприметной двери, которую охранял лейтенант госбезопасности с автоматом. Такие предосторожности в здании на Лубянке, говорили о очень высокой степени секретности и уважения к моей персоне. Зайдя в небольшую комнату, Берия оглядел стол и три стула, за ним вошел я. Но пока не принесли груз, было время поговорить, и Лаврентий Павлович решил его использовать с пользой. Посмотрев на Морошко, он почти сквозь зубы выдавил «Выйди». Тот сразу понял, вышел, оставив нас двоих. Я уже догадывался, что он сейчас спросит.
— Кто и когда?
— Хрущев, Маленков, Жуков. Сразу после смерти.
Я не стал уточнять после смерти кого, он и так понял.
— Хрущев потом и от них избавится. Маленкова выведут из состава ЦК и отправят командовать какой-то фабрикой на периферии. Жуков до смерти под домашним арестом просидит на даче.
У Берии недобро загорелись глаза.
— Я думаю, Лаврентий Павлович, товарищ Сталин поддержит ваши идеи. Ведь именно Хрущев первым заговорит о культе личности Сталина и назовет его мясником.
Я стоял и думал, как я отношусь и к Берии и к Сталину. Сейчас я по сути дела подписал смертный приговор тому же Хрущеву, а когда начнут разбираться в реальных обстоятельствах, то и еще многим. Но я был спокоен, нормальный человеческий эгоизм сейчас двигал мной. Просто хотел, чтоб мои Светка с ребенком гуляли по тому парку и наслаждались чистым воздухом. А в этой банке с пауками шла своя возня, и я просто помог парочке из них и все. Подло? Может быть. Но это политика и здесь все мерится другими категориями.
Берия уже успокоился, а я внимательно лазил под столом и искал розетку. Но она, конечно, не подходила к моему евроразъему на ноутбуке. Поэтому когда принесли тюк с вещами я достал маленький цифровой тестер и сперва померил переменное напряжение. Берия и Морошко с большим интересом смотрели на прибор. Затем, достав простой сетевой фильтр-удлинитель, и разборными кусачками срезал вилку и зачистил провода. На немой вопрос Морошко ответил, что вилка не подойдет, придется на первое время все делать на скрутках.
Вставив провода в розетку, щелкнул кнопкой на удлинителе, и она привычно загорелась красным цветом. Затем началось самое интересное. Размотав сверток, достал оттуда упакованную в целлофан сумку с ноутбуком. Священнодействие продолжалось. Аккуратно достал сам ноутбук, открыл крышку и запустил загрузку. Сначала, сверившись с шифровкой, набрал один пароль на включение стартовой загрузки, потом пароль на зашифрованный жесткий диск и после того, как на экране появилась знакомая картинка загрузки операционной системы, достал из сумки блок питания для ноутбука и мышку.
Все это происходило при внимательном наблюдении и Берии и Морошко.
Когда система загрузилась, я уже сидел за компьютером и повернул голову, задал вопрос.
— На этом расшифрованном блоке информации есть данные по Т-34, все, что смогли собрать, технические данные, хронологию модернизаций и воспоминания тех, кто его производил, и кто на нем воевал, вплоть до конца войны. Так же есть документальный сериал «Броня России», о развитии всей бронетанковой техники вплоть до конца века. Вам было бы интересно посмотреть, чтоб знать, куда двигаться, и каких прожекторов не слушать, а к кому лучше прислушаться.
Для начала запустил фильм, и чуть откинувшись на стуле, стал наблюдать за тем, как Берия и Морошко буквально прилипли глазами к экрану ноутбука.
Интересно было бы посмотреть на себя со стороны. Конечно зрелище еще то. Сижу в подвале НКВД в форме, ненавистной демократам, за мной на стуле примостился Берия и его сотрудник и я им показываю историю создания и модернизации советских танков и бронемашин. Фильм был сам по себе познавательный и снят очень профессионально, так что нарком и Морошко, с большим интересом уже больше часа смотрели не отрываясь.
После третьей серии, я предложил, чтоб сюда принесли чаю и бутербродов, на что, дождавшись согласного кивка Берии, Морошко выскочил, быстро дал распоряжения и вернулся обратно к увлекательному и познавательному зрелищу.
По моим подсчетам было около семи вечера, когда пришлось прекратить просмотр. Нарком внутренних дел засуетился и я понял, что подходит время его визита в Кремль и отчета об общении со мной. Когда, все было собрано и убрано, и заперто в этой же комнате, к которой, по распоряжению Морошко приставили еще трех бойцов охраны, я попросил Лаврентий Павловича, остаться переговорить с глазу на глаз. Он удивленно на меня посмотрел, но согласился.
Когда дверь закрылась, я достал из кармана и протянул ему малогабаритный цифровой диктофон.
Берия спросил, что это. Пришлось объяснить.
— Лаврентий Павлович, по моему разумению, вы в ближайшее время окажетесь на докладе у товарища Сталина. Я понимаю событие эпохальное, визит потомков, готовых рассказать о будущем. Вот это цифровой малогабаритный диктофон. Это мой подарок вам. Здесь запись нашего разговора у вас в кабинете, все, что я вам рассказывал про будущее. Потом я его отключил, и некоторые ваши вопросы не были записаны. Вы можете проверить, что это не оружие и не несет угрозы товарищу Сталину. Но вам, в качестве доказательства можно будет продемонстрировать эту запись.
Берия долго смотрел мне в глаза. Я так же спокойно смотрел в ответ. С моей стороны это было рискованно так его подставлять. За такие игры можно и пулю схлопотать, но тут был расчет на то, что я для них неприкасаемый, хотя бы временно, и показать свою независимость. Может потом и пожалею.
После того, как нарком, справился с противоречивыми чувствами, я ему объяснил, как пользоваться диктофоном и особенно как стирать записи, после чего, клятвенно уверил, что никаких таких сюрпризов от меня он больше не получит. Это был первый и последний раз. А товарищу Сталину будет очень интересно послушать, как и о чем товарищ Берия разговаривает с посланцем из будущего.
После такого окончания вечера меня, в сопровождении охраны отвезли обратно на безымянную дачу, и, дав нормально поужинать, оставили в покое до утра.
Вечером в своем служебном автомобиле в сопровождении охраны, Берия ехал в Кремль, доложить о результате первой встречи со Странником. Его обуревали противоречивые чувства. Странник сумел несколько раз удивить наркома, что бывало не так уж часто. Специально демонстрируемая независимая позиция, которая видимо была отрепетирована и давно подготовлена, говорила о серьезности намерений. Сам посланник старался показать, что он прибыл не как проситель, что и ожидалось, а как человек, призывающий к сотрудничеству, но при этом не забывающий и свои интересы. Умело раззадорив перспективами и продемонстрировав самую малую толику своих возможностей, Странник все равно остался независим и также непонятен, хотя все его слова о ненависти к прозападным демократам, доведшим огромную страну к развалу и нищете, вполне искренни. А выходка с записывающим устройством, вообще вывела Берию из себя. И только то, что на счет Зимина были особые указания и планы, не позволили тут же поставить его на место. Хотя Лаврентий Павлович уважал смелых людей, умеющих добиваться своих целей. В этой ситуации Странник недвусмысленно дал понять, что не до конца показал свои возможности, но при этом готов стать на сторону товарища Сталина и Берии, при соблюдении его интересов. А возможности у потомков были немалые. Этот «ноутбук», поразил наркома, который курировал многие технические направления и видел почти все новинки, своей рациональной красотой и тонкостью исполнения. И Странник оговорился, что для его времени это обычное устройство, имеющееся почти у каждого человека, не считая индивидуальных переносных радиотелефонов, называемыми «мобильниками». А вскользь брошенное предложение перенести в этот мир такую телефонную станцию и запустив ее, обеспечить всех руководящих работников оперативной связью, вызвало у Берии живой интерес.