Галоп

Один раз, когда они въехали в довольно разреженный участок леса, вдали за деревьями проехали несколько всадников, по крайней мере некоторые из которых были одеты в знакомую форму космодесантников. Видел он их всего пару секунд, не больше, но делиться увиденным с говоруном по понятным причинам не стал. Тот же, кажется, ничего не заметил.

Не так скоро, как хотелось бы, он стал действительно узнавать места. Теперь в этом не было сомнений. К этому моменту у Макса вызрел один, самый, как ему представлялось, важный вопрос, от которого многое зависит. То есть вопрос один, но состоял он из двух частей. Он формулировал его так и эдак, пытаясь придать ему законченную, идеальную форму, и это отчасти помогло справиться с нетерпением.

Когда они выскочили из леса в долину, говорун вдруг остановил своего массипо и развернулся к Максу лицом.

– Ну, все. Дальше давай ты один.

– Спасибо тебе. Честное слово спасибо. Знаешь, у меня к тебе есть один вопрос. – Как он ни готовился, а все равно произносить это было неловко. – В общем, мы с тобой как бы на связи, так? А если с тобой… Нет, ты только пойми меня правильно, я ничего такого тебе не желаю, но мало ли что может случится. Понимаешь? Короче, если с тобой что случится, то кто со мной будет контактировать? И вообще, кто-то будет?

– Об этом можешь не беспокоиться. Тебе надо спешить. Челнок уже давно ждет. Тело майора уже загрузили. Вон туда, – взмахом руки он показал направление движения. – Я дальше не поеду. Не надо, чтобы нас видели вместе. Будь здоров.

Развернулся и, пустив массипо в галоп, скрылся в лесу. И тут же, без команды, оба животных порысили в указанном направлении.

Знакомый модуль он увидел точно на том же месте, где выходил из него всего несколько дней назад. Только на этот раз в воздухе почему-то отчетливо пахло гарью. Люк модуля оказался задраен, а сам он выглядел полностью готовым к старту.

Боясь опоздать, Макс дал посыл прибавить ходу, переведя животных в галоп. Обидно было бы не попасть в уходящий поезд. Но в то же время у него имелся и запасной вариант. Ведь до базы всего несколько минут ходу. Можно и туда вернуться. К тому же в его чемодане осталось кое-что из того, что обидно было бы потерять. Да, в общем-то, он не очень-то верил, что улетит. Сейчас погрузит тело Георга, свяжется с Кингом и вернется в знакомую конюшню, приведя к тому же двух скакунов.

К его немалому облегчению при его приближении к модулю люк со ступеньками внутри откинулся, приглашая его внутрь, а в проеме появился знакомый офицер с корабля.

– Быстрей давай! – крикнул он, призывно маша рукой.

Господи, чего он так торопится? Боится к обеду опоздать, что ли? Макс даже развеселился. Вот из-за таких обжор люди и гибнут. Да что там, целые цивилизации.

– Это что у тебя? – показал офицер на корзину.

– Тело.

– Какое еще, к черту, тело?! Совсем охренел?

– Его надо доставить на Землю. Я обещал, – добавил Макс для убедительности.

– Ладно, обещал не обещал, давай грузить.

Офицер выглядел страшно возбужденным и недовольным, все время подгонял и суетился, невольно заражая своим настроением Макса.

– Трава какая-то… Ладно, потом разберемся. Взяли!

– Мне нужно с полковником Ларуссом связаться.

Офицер дико на него посмотрел и ничего не ответил. Может из-за того, что пыхтел, пятясь по ступенькам, держа корзину с телом за один край, хотя – это Макс знал наверняка – для транспортировки подобных грузов в выходном шлюзе имеется специальное устройство, перемещающееся по узеньким рельсам, уложенным по краям ступенек.

– Давай сюда, в отсек, – командовал офицер, слизывая пот с верхней губы.

Они еще не успели пристроить печальный груз, когда люк за ними стал плавно закрываться, отрезая солнечный свет.

– Эй, вы чего? – всполошился Макс.

– Быстрее шевелись! – закричал офицер уже в голос. – Через минуту старт. Если успеем. Так, все, ставим. И бегом в кресло, счастливчик. Иначе размажет тебя, как соплю по забору.

12.

Горшок ушел, сказав, что больше не может на это глядеть, дав мне возможность без помех смотреть записи, сделанные со спутника в предыдущие несколько часов. Наверное, пришедшее мне тогда на ум есть единственно правильное название произошедшего. Апокалипсис.

Уж я не знаю, каким образом эти ребята сумели снять изображения с видеокамер базы, но это лишь еще один повод убедиться, что со шпионской техникой на корабле все более чем в порядке.

Съемок, произведенных с разных точек, в том числе со спутников, оказалось на много часов, но просмотрел я далеко не все. Меня, признаться, хватило ненадолго. Уже через полчаса я начал пить коньяк. Дикари оказались настолько любезны, что вместе с телом майора к месту посадки принесли и мой чемодан, в котором оставалось еще много спиртного.

Устроенная ими на базе резня на кого угодно способна произвести впечатление. Я не имею в виду штурм и бой на территории. В конце концов, это всего лишь военные действия, хотя и грех так говорить, видя как гибнут люди, тем более тебе знакомые. К счастью, изображение шло без звука, но, уверяю, воображение дополняло его не хуже самой навороченной аудиосистемы, работающей с эффектами поглощения и передачи запаха.

Я не буду всего этого пересказывать. Ни к чему. Скажу лишь, что дикари действительно ели людей. Как дичь. Как скотину. Этого довольно.

И еще одно.

Сначала я не поверил своим глазам. Потом… Потом, вроде, почудилось, что свихнулся. Или перепил. Тот убогий, что работал в конюшне. Костик, кажется. Он находился там, среди дикарей, и его не трогали. Сначала я подумал – из-за того, что он с приветом. Помнится, в некоторые исторические периоды на Земле психов считали чуть ли не святыми. Но потом припомнил разговор с говоруном про смех и отмел это предположение. Ничего подобного! Дикари как раз смертельно бояться тех, у кого мозги не в порядке. И еще одно я вспомнил. Говорун как-то обмолвился, что нас, ну, контактеров, что ли… Словом, тех, кто способен выходить с ними на телепатический контакт. Так вот таких на базе якобы двое. Я и… Имени второго я раньше не знал. А тогда, глядя на экран, похоже, догадался.

Корабль уже ушел с орбиты, а спутники все продолжали снимать и посылать нам вдогонку сигналы. Потом перестали. Но несколько дней, пока мы находились в зоне досягаемости, я имел возможность наблюдать, как дурачок, оставшись на базе один, устраивает свою жизнь. Собственно, вся его жизнь в основном проходила в одном из жилых блоков, который он изредка покидал, чтобы сходить в столовую или на склад за продуктами. И еще он вывозил мусор на своей тележке. После пожара и погрома мусора было много, так что утилизатор некоторое время работал в авральном режиме, поглощая расчлененные трупы массипо, обгорелые вещи, брошенное оружие и многое другое.

Я, естественно, наверняка не знаю и знать этого не могу, но мне отчего-то кажется, что он там счастлив. По крайней мере ничего, что указывало бы на его расстроенные чувства или смятенное состояние, на экране не было видно. Регулярно трудится, регулярно ест, почти не выходит за пределы базы.

Пару раз к нему в гости наведывались дикари, и он загодя открывал им ворота, удаляясь в свой блок или продолжая работать. Впечатление такое, что он не стремится с ними встречаться. Да и ни с кем не стремится. Уходят, унося с собой железо и еще что-то, он ворота закрывает. Идиллия.

Как-то говорун высказался в том смысле, что они не трогают своих. Я понял кого. Телепатов. Будь это животное или гуманоид. Сильных и не очень. Только бы он не смеялся.

Знаете, у меня тоже что-то произошло со способностью смеяться. И еще по ночам мне иногда мнится, будто кто-то шепчет: «Костик хороший».

Мне пришлось ответить на несколько неприятных вопросов. В отличие от дикарей, врать я еще могу. Без этого, как я понял, человечество просто не стало бы тем, кем оно является. Не было бы торговли, искусства, даже науки. Но, скорее всего, не было б и войн. Уж не знаю, что лучше.