Облачное счастье

Да, в Егоре никогда не было такой яркости, такого огня, каким пылал Василий. И внешность была заурядная — ни высокого роста, ни рельефных мускулов — вместо них жилистые и крепкие руки человека, который только тяжело работает, но не ходит в качалку. И от его улыбки, доброй и искренней, у Тани не замерло сердце, как это всегда бывало, когда улыбался Вася.

Зато именно с Егором она поняла, что это такое — когда по-настоящему любят.

* * *

Таня. Прошлое

Выходные закончились, бабушка уехала, и Таня с Ясей вновь остались одни.

Весна постепенно вступала в свои права. Солнце грело щёки, пока Таня наворачивала круги с коляской в ближайшем сквере, и можно было гулять дольше, не боясь заморозить себя и ребёнка. Таня начала знакомиться с другими мамочками на прогулках, и ощущение, что она находится на необитаемом острове, стало уходить.

Яся тоже радовала, из вечно пищащего беззащитного котёнка превращаясь в пухлого улыбчивого карапуза. Пушок на головке приобрел такой же пшеничный оттенок, как у родного отца, и глазки не поменяли цвет, оставаясь синими, словно весеннее небо, что очень радовало Таню.

.

Через несколько дней, когда она уложила Ясю на дневной сон, в прихожей раздался звонок в дверь. Поворчав и убедившись, что дочка крепко спит, Таня пошла открывать.

На пороге стоял тот самый рабочий, что обещал ей соблюдать тишину сверх положенного времени. Теперь он был в новом зелёном комбинезоне, пока ещё чистом.

— Я тут... — Парень запнулся, опустил глаза — и Таня, проследив за направлением его взгляда, поняла, почему он замолчал. Она ведь только что кормила Ясю, забыла застегнуть пуговицы на кофте, и теперь из выреза игриво выглядывал бюстгальтер нежно-персикового цвета. Таня, покраснев, отвернулась и принялась торопливо застёгиваться.

— Что вам? — буркнула она.

— Я хотел спросить, не сильно ли мы вам мешаем... — продолжил он, уставившись в свою очередь на дверной косяк. — Сегодня было много работы.

Таня разобралась с пуговицами и, вновь повернувшись к гостю лицом, ответила:

— Нет, всё нормально. А что, сейчас тоже собираетесь шуметь?

Таня ощущала себя нелепо, потому что не могла вспомнить его имени. А ещё он так на неё смотрел… Серьёзно и словно с каким-то трепетом, будто боялся нечаянно обидеть.

— До четырёх не будем шуметь, но потом — обязательно.

— Хорошо! — Она кивнула, попрощалась и с облегчением закрыла дверь. Ей хотелось поскорее улечься под одеяло и немного отдохнуть, пока Яся спит.

С рождением Василисы у Тани очень поменялся вектор мышления. Сейчас она и подумать не могла, что молодой человек пришёл к ней не только с целью доложить о ремонте. Постоянно уставшая, практически не имеющая возможности полежать в ванной или сделать маску для лица, погружённая в мысли о внезапной сыпи на Ясиных щеках или о содержимом памперса, Таня и не думала, что может казаться кому-то привлекательной.

.

Она увидела Егора вновь примерно через два месяца, уже в мае, но встреча эта была более чем краткой.

Ясе исполнилось пять месяцев, и Таня в начале мая решила, что стоит вывезти дочку в родные места. Там уже вовсю цвели многочисленные яблони и вишни, было тихо и уютно, в отличие от дворов в том микрорайоне Подмосковья, где она купила квартиру.

На помощь приехал брат, чтобы на двух машинах увезти как можно больше вещей.

— Ну что, светлячок? — Володя держал на руках Василису и цокал языком, отчего малышка заливалась звонким смехом. Таня в это время упаковывала сумку с детскими принадлежностями. Оставалось отнести только большой чемодан да пару пакетов.

— Ну все, Ясенька, иди к маме! — Таня перекинула через плечо увесистый груз и протянула руки к дочке. Девочка захныкала, так ей не хотелось, чтобы смешной дядя её отдавал.

— Это что же, ты предлагаешь маме тащить тяжеленный чемодан? — Таня попыталась взять Ясю, но та расплакалась сильнее.

— Танюх, он на колёсиках, вези сама! У нас тут, понимаешь, тяжёлое расставание влюблённых, каких даже вокзалы не видели.

Володя взял в свободную руку несколько пакетов и зашагал к лифтам. Тане же пришлось везти чемодан, который хоть и был на колёсиках, но оказался громоздким и неудобным.

— В лифт затащишь? А внизу уж поменяемся. Да, Васёк? Любовь — она такая, надо и расставаться иногда. Хны-ы-ык.

Яся весело смеялась, размахивая ручками, потому что смешной дядя корчил печальную рожицу, оттопырив нижнюю губу и зажмурив глаза. Пыталась попасть крохотным пальчиком ему в рот, он отплёвывался, и Яся заливалась так, что было слышно на весь подъезд.

Когда лифт открыл двери на первом этаже, Яся все ещё была на руках у Володи. Таня выкатила большой чемодан и потянулась к дочке.

— Яся-я, иди к маме.

Вновь плач и сопротивление.

И тут из соседнего лифта вышел тот самый парень — строитель из квартиры сверху. Они встретились взглядом — её, ослепительно-зелёный, тревожный, и его, светло-серый, спокойный, — и Таню как молнией ударило. Она вдруг вспомнила его имя. Егор.

Он почти сразу отвёл глаза, внимательно изучил происходящее между ней, Володей и Ясей, хмыкнул и предложил свою помощь.

— О, спасибо, очень выручите! — воскликнул Володя. — А то у нас тут любовный треугольник.

Егор с лёгкостью поднял чемодан и стал спускаться с ним по лестнице, Таня и Володя с ребёнком отправились следом.

Когда все оказались возле машины, Тане всё-таки удалось забрать Ясю у брата, хоть и с трудом, и она, поблагодарив неожиданного помощника, принялась пристегивать малютку в детском кресле, пока Володя закидывал чемодан и пакеты в её белую шкоду.

— А вы надолго уезжаете? — поинтересовался молодой человек, изучая забитый до отказа багажник.

Таня повернулась к Егору и застыла, растерявшись под его внимательным и тёплым взглядом. Впервые подумалось, что этот парень может быть неравнодушен к ней.

— Скорее всего. Поедем на время в более приятные места. Пока тепло.

— А здесь неприятно?

— Каменные джунгли. Хотя сквер рядом неплохой...

— Да, я видел, как вы там гуляете, — сказал Егор и улыбнулся, как ей показалось, слегка смущённо. — С коляской. А как девочку зовут?

Таня закончила с креслом и уже собиралась садиться за руль.

— Яся. То есть, Василиса.

— Красивое имя… и малышка тоже красивая. Вся в маму.

Тут подошла очередь смущаться уже Тане, но долго это не продлилось — к ним как раз подошёл Володя.

— Спасибо вам за помощь, — сказал брат, протягивая Егору руку для пожатия. — Вы тут работаете? — Он выразительно посмотрел на строительный комбинезон парня.

Егор пожал протянутую ладонь и спокойно кивнул.

— Да, делаем ремонт в этом подъезде.

— Над моей квартирой, — пояснила Таня. — Володь, едем?

— Да, Танюх. Погнали. Ну, всего вам!

Мужчины кивнули друг другу, и Володя сел за руль своей семиместной «Тойоты».

Чуть позже, когда они остановились перекусить в маленьком кафе на полпути, брат поинтересовался:

— Слушай, а ты парня этого знаешь? Который строитель?

Она пожала плечами, не понимая, к чему вопрос.

— Нет. Он просто делает ремонт в квартире сверху. И всё. — Таня поудобнее перехватила Василису, ковыряя вилкой большую куриную котлету.

— Ты хоть видела, как он на тебя смотрел? Вот как я на эту котлету, когда мне её принесли. — Володя запустил в рот большой кусок и подмигнул сестре.

— Не подмигивай мне тут, — строго сказала Таня. — Я не котлета, съесть себя не позволю.

Брат вмиг стал серьёзным.

— Я тоже не дам никому тебя съесть. Хватит уже…

Он запнулся и вздохнул.

Про Василия Володя знал только в общих чертах — женатый, сделал ей ребёнка, и Таня ему об этом не сообщила. Но и подобной малой толики информации брату было достаточно, чтобы его большие кулаки яростно чесались, когда кто-нибудь заводил об этом разговор. Он любил свою маленькую сестрёнку и с самого детства, когда они были ещё дошкольниками, защищал от дворовых собак и глупых мальчишек с рогатками. И от отца, который хоть и изредка, но проявлял агрессию к родным, будучи пьяным вдрызг.