Страница 222 из 281
— Ну, что, тогда идем, сын…?
…От Замка до Ратушной площади всего минут пять спокойным шагом — запрягать карету не имеет никакого смысла. Лучше уж по вечерней прохладе прогуляться. Да, и кареты у них здесь… так себе. До нормальных рессор даже гномы не додумались — используют какой-то дорогой магический артефакт, чтобы сильно не трясло. В общем, прокатиться в карете по городской брусчатке Минэя — то еще удовольствие! Про грохот вообще промолчу.
На краю площади стоят разноцветные шатры — завтра с утра у нас в столице начинается праздничная ярмарка. В одном из шатров бродячие артисты уже дают для собравшихся горожан кукольное представление. Помост, яркая ширма, разрисованная аляповатыми пейзажами, на руках артистов обычные перчаточные куклы. Заинтересовавшись сюжетом сценки, вызывающей громкие взрывы смеха, я подошел чуть ближе.
— Так получи же, проклятый Маркус! Будешь у меня знать, как воровать чужое золото!
Под смех толпы одна кукла безжалостно дубасила другую деревянным мечом, и надо так понимать, сцена изображала наш последний бой с покойным Готфридом, поскольку у одной куклы волосы были темные и короткие, а у второй — золотистые кудри. Несколько пышно разодетых кукол стояли в сторонке, наблюдая за поединком, среди них были и куклы в длинных белых плащах — инквизиторы, судя по всему. А народ-то у нас осмелел, не только над своим князем, но уже и над псами Понтифика начали подсмеиваться!
Наконец, златокудрая кукла была забита до смерти под улюлюканье толпы и перестала дергаться, безжизненно перекинувшись через ширму. Темноволосая, потрясая мечом, тут же приняла торжественную позу и пафосно произнесла
— Так будет с каждым, кто покусится на мои земли и мое золото! Мы, Тиссены, всегда приходим за своим!
Под бурные аплодисменты публики представление закончилось, и актеры пошли в толпу собирать вознаграждение. Денег народ не жалел, значит спектакль понравился. Видимо солдаты, вернувшиеся недавно домой, уже успели разнести по всему княжеству красочные подробности нашего “стояния на реке Червонной”. Цитируют-то меня чуть ли не дословно. Не удивлюсь, если уже и песни какие-нибудь героические в народе сложили, и теперь исполняют их в кабаках под звуки лютни. Или что у них здесь вместо нее...
— Забавно! — хмыкнул за моей спиной дядюшка — Может, разогнать этот балаган и всыпать пару плетей наглецам?
— Зачем? Если народу нравится, пусть смотрят — пожал я плечами — уж эту уродливую куклу, изображающую меня, такого красивого и умного, я как нибудь переживу. И потом знаешь, Фридрих, один умный человек сказал, что люди не смеются над теми, кого любят или до ужаса боятся. Из увиденного здесь я делаю отрадный для себя вывод — мои подданные меня больше не боятся. Но видимо еще недостаточно горячо любят. Так что мне есть к чему стремиться…