Страница 183 из 281
Барон Алистер огласил перед строем список прегрешений бывшего интенданта, потом сообщил, что виновный раскаялся в преступлениях и вернул все ворованное, но по законам военного времени наказание за воровство провианта есть только одно — смерть. А поскольку смерти от меча этот вор не достоин, казнен он будет с позором — через повешенье.
Пока командующий армией произносил нравоучительную речь для солдат, мы с Лукасом стояли среди офицеров, прислушивались к разговорам и наблюдали за присутствующими. Настроения были разные: кто-то считал, что вор слишком легко отделался, и его надо четвертовать, а кого-то и виселица вполне устраивала. Не было только сочувствующих ему — все еще помнили, как недавно голодали по его вине.
После казни я велел оставить тело преступника на виселице до темноты, а ночью сжечь его в дальнем овраге, чтобы к утру и памяти о нем не осталось. Паек для солдат в этот вечер я велел увеличить и распорядился выдать всем немного вина. Экономить провизию теперь не имело никакого смысла — судьба нашей армии решится в самые ближайшие дни. Победим врага — и часть солдат будет распущена по домам. А если магия древнего договора вдруг не сработает, и все мы погибнем в последнем бою — глупо оставлять запасы для врага.
И ужинать я со своими парнями уселся не в шатре, а у солдатского костра. Не чинясь, попробовал еду из общего котла и даже выпил полкружки кисловатого вина. Командирам не оставалось ничего другого, как последовать моему примеру. Зато солдаты этот поступок оценили и если поначалу они еще немного дичились начальства, то после вина осмелели и уже свободно травили байки, сдобренные солеными шутками и похабными словечками. Я в этот момент настолько почувствовал себя в своей родной стихии, что тоже рассказал пару армейских анекдотов, на ходу перекраивая их под местные реалии. Подумаешь, миры разные! Люди-то все равно везде похожи. Тем более военные.
И было мне так спокойно и здорово в компании этих малознакомых солдат, что я чуть там же и не уснул у костра, завернувшись в свой походный плащ. Но здесь уже вмешался Харт и настойчиво проводил меня до шатра с княжеским штандартом. Лукас ушел спать раньше меня и теперь мирно похрапывал, издавая во сне замысловатые трели. Улыбнувшись, я, скинул сапоги и плащ и уже приготовился плюхнутся на походную лежанку, как мой ас-урум предупреждающе тренькнул. В человеке, нарушившим охранный контур вокруг шатра, мой меч угрозы не увидел. Но я насторожился и потянулся к оружию- Здравствуй, Йен — услышал я за спиной знакомый голос и легкая рука успокаивающе легла на мое напрягшееся плечо — Давно не виделись…
— Дианель?! — изумленно оборачиваюсь я на этот певучий голос, который не спутать ни с одним другим. Зажигаю на ладони огонек, и встречаюсь взглядом с дивными глазами цвета лесной зелени — Милорд, как вы здесь оказались?!
Вот это номер! Ушастый пожаловал. Спаситель мой….
— Сбежал с Острова — невозмутимо пожал плечами эльфийский Посол — Скрываясь от Инквизиции, пробирался окружными путями домой в Вечный Лес. Планировал на корабле добираться до Тибала, но в порту случайно услышал про твои злоключения и решил сначала увидеться с тобой. Не прогоните меня, князь Тиссен?
— Зачем спрашиваете? Я обязан вам жизнью, и вы можете рассчитывать на любую мою помощь!
— Тогда погощу у тебя, если ты не против — мягко улыбнулся Дианель.
Я все еще не мог поверить, что эльфийский Посол в нашем шатре, как будто спал или видел удивительный фильм. Так и хочется ущипнуть себя, чтобы проснуться.
— Вы, наверное, хотите есть, милорд?
— Не откажусь. Мои запасы еды утром закончились, и мы с моим маленьким другом сильно проголодались.
Дианель достал из-за пазухи серого мышонка, который доверчиво уселся на его раскрытой ладони и с любопытством посмотрел на меня черными бусинками глаз.
— Ух, какой хороший! У него есть имя?
— Его зовут Шустрик. Он жил в инквизиторской тюрьме на Острове, а потом спас мне жизнь и помог сбежать оттуда. Но это долгая история, оставим ее до завтра.
— Да, сейчас я распоряжусь, чтобы для вас принесли лежанку и еду.
Высунув голову из шатра, я подозвал Стефа и отдал ему все нужные распоряжения. Прошу обязательно принести побольше фруктов и сыр. Если охранник и удивился моим запросам, то внешне этого никак не показал — мало ли как их князь чудит по ночам? Мне кажется, они и так считают меня не совсем нормальным. А до меня только сейчас дошло, что парни Харта бессовестно проворонили появление эльфа в шатре своего князя. То-то они завтра удивятся, когда увидят нашего ночного гостя! Вот уж я поглумлюсь над ними! Хотя…
— Дианель, нам ведь нужно скрывать ваше появление?
— Желательно. За рекой, в лагере восточников, я заметил троих инквизиторов. Если они узнают обо мне, то обязательно потребуют выдачи или постараются сами схватить. Меня же обвинили в отравлении Понтифика.
— В чем?!! Они там на Острове совсем сдурели?!
У меня аж глаза на лоб полезли от таких новостей! Нет, ну надо такое придумать — Посол Великого Леса вероломно отравил Верховного Понтифика! Полный бред…
— Йен, с кем ты там разговариваешь…? — сонный голос Лукаса раздался неожиданно и заставил меня испуганно обернуться. Но Учитель лишь по-детски пошлепал во сне губами, потом повернулся на другой бок и продолжил безмятежно спать. В своих охранных контурах он был уверен на 100 %. А зря. Кого-то утром ждет ба-альшой сюрприз!
Дианель повел рукой, заставляя едва видимый зеленый купол над нами вспыхнуть и прибавить яркости.
— Прости, не рассчитал силу заклятия тишины и потревожил твоего спутника. Кто он?
— Это мой Учитель и друг — маг Воздуха по имени Лукас. Мы с ним случайно познакомились в Ируте и теперь неразлучны. За ним тоже охотится Инквизиция.
— Слышал о нем от магистра Альтуса. Так это вы убили паладинов в Ируте?
— Да. Я вообще много кого убил с того времени… — тяжелый вздох должен был показать мое сожаление, вот только его и в помине не было. Каждого убитого мной гада, я, если честно, не колеблясь убил бы еще раз.
— Расскажи хотя бы вкратце обо всем, что произошло с момента вашего побега с Острова, а мы с Шустриком в это время перекусим с твоего разрешения — эльф кивнул на полог шатра, и я поспешил к выходу, чтобы забрать принесенное из рук охраны.
Стеф, конечно, сразу понял что я не хочу пускать его в шатер, но истолковал это по-своему, по-мужски. Одобрительно подмигнул мне, видимо решив, что внутри неизвестным образом нарисовалась какая-нибудь смазливая маркитантка из обоза, недостатка в которых здесь, в лагере, не было. Ну… пусть пока так и думает. “У голодной куме одно на уме”!
…Пока эльф с мышонком не спеша ужинали, я успел рассказать все самое главное из того, что случилось со мной за последние два месяца. Про Ирут, про Микению и про возвращение в Минэй. Про пробуждение древних богов, про новое сражение с инисами, про нападение Темных Лордов на наш Замок. И про потерю близких друзей…
— Сочувствую твоему горю. Знаю по себе, как больно терять друзей и родных — эльф отложил в сторону гроздь винограда, которую до этого аккуратно общипывал, и тяжело вздохнул — за мою долгую жизнь я потерял много дорогих для меня друзей, но каждый раз от этого больно так, словно из твоего сердца вырывают кусок. И не верь тому, кто скажет тебе, что оно со временем черствеет. Нет. Сердце болит по-прежнему, просто ты научишься скрывать это от других, чтобы казаться сильным и не доставлять радость своим врагам. Вы, люди, верите в лучшее перерождение души — это помогает вам пережить потери.