Страница 138 из 281
— Думаю достаточно доказательств. Но для полноты картины можете попробовать открыть дверь и убедиться в том, что Замок в полном моем подчинении.
— Так это ты перехватил управление замком у отца?!
— Я. Родовая магия к тому моменту уже переставала ему подчиняться. Он нарушил связь с ней, начав применять в Замке темные запрещенные чары. И в любом случае я уже был сильнее отца и брата, как маг.
Растеряно кивнув, граф Тиссен вдруг понял, что он не спросил племянника о главном
— А как умер Альберт?
— Хороший вопрос. Но какую версию вы хотите услышать — официальную, которая будет озвучена для всех, или же ту, что узнает лишь узкий круг посвященных?
— Для начала официальную.
Племянник прошелся по комнате и снова встал за спиной у Софии, как бы передавая ей слово.
— Мои муж и старший сын пали сегодня ночью смертью героев в битве с Темными Лордами, пытавшимися захватить наш замок и родовой источник Тиссенов. Йену удалось выжить, Фридус до сих пор находится без сознания — у него сильное магическое истощение. Также пострадали несколько наших слуг.
— А что случилось на самом деле?
— Ты узнаешь об этом, только принеся клятву верности моему сыну, как новому князю, занявшему трон по праву сильнейшего на нынешний момент мага рода Тиссен.
— А если я откажусь это сделать?
— Снова вернешься в свой замок без права покидать его. И навсегда потеряешь шанс вернуться к нормальной жизни. Прости, но терпеть интриги родственников мы с Йеном не намерены. Так что тебе выбирать, Фридрих.
Слышать такие речи от Софии, всегда отличавшейся мягким нравом и набожностью, было очень непривычно. Он словно увидел перед собой другую женщину. Откуда только взялся этот стальной взгляд голубых глаз и решительно сжатые губы? Сейчас эта хрупкая женщина встала на защиту своего единственного оставшегося в живых сына, и за него она готова была уничтожить любого. Похоже, Фридрих слишком многое пропустил, живя в лесной глуши, а картина, которую ему рисовал Фридус в своих частных письмах, оказалась крайне далека от действительности. Родственники смогли его сильно удивить.
Возвращаться доживать свою жизнь в прежней тоскливой тишине как-то уже не хотелось. Не проще ли принести клятву, признав племянника князем, чем убраться восвояси, гордо задрав нос? Что там его ждет — в этом захолустном графском замке? И кто…? А тут кипит жизнь и творится что-то невообразимое. Конечно, нужно оставаться! Вернуться назад он всегда успеет. Но осторожность сейчас тоже не помешает.
— Я могу подумать?
— Можете, дядюшка Фридрих. Но недолго. До обряда погребения, который пройдет в полдень, вы должны определиться со своим будущим. Через час жду вашего решения.
— Но сейчас же еще ночь!
— Хорошо, через два часа. И ни минутой позже. Поторопитесь, время пошло.
Уже на выходе из покоев Софии, снова увидев гвардейцев, ожидающих его, Фридрих удивленно обернулся к племяннику
— Я что, под арестом?
— Пока да. И не вы один.
— Но почему?!
— Так ведь кто-то же привел Темных в наш Замок. Идет следствие…
— Ох, ну что за молодежь пошла… какая самонадеянность…! О чем только думал, глупый мальчишка!
Чужие слова раскаленным штопором ввинчиваются в мою бедную голову, гудящую как после хорошей попойки. Нет, быть того не может, Олаф такого не допустил бы! Олаф… Какая-то страшная мысль пыталась пробиться через шум в голове, что-то очень важное, связанное с моим верным слугой. И перед глазами вдруг всплывает картинка, как он оседает на пол с развороченной заклинанием грудью. Нет… пусть это будет сон…!
— Очнулся…? Давай, давай, приходи в себя и поднимайся. Хотя нет, подожди-ка… сначала нужно влить в тебя немного магии, ты же снова чуть не опустошил себя, княжич!
Моего раскаленного мозга касается приятная прохлада, и сознание начинает понемногу проясняться. Я даже узнаю этот стариковский брюзжащий голос. Хранитель. Внутренний источник тут же отзывается на вливаемую в меня родовую магию и, трепыхнувшись, жадно тянется к ней. Минута, другая и …мне становится легче. Открываю глаза, пытаюсь понять, где я нахожусь.
Ага… Ритуальный зал. Но в нем нет и следа недавних событий. Вокруг идеально чисто и никаких трупов. Ни своих, ни чужих. Источник родовой магии ровно пульсирует, рассылая по Замку невидимые глазу волны. Сеть охранной магии восстановлена и работает как часы. Во мне снова просыпается робкая надежда, что все было лишь дурным сном.
— Где все?
— Я перенес их за пределы запретной части подземелья. Надо чтобы все считали, что сражение князя с Темными Лордами произошло на лестнице башни, когда они решили ее захватить.
— Сражение князя?!
— А ты хочешь, чтобы весь Рион узнал, что в роду Тиссенов нашлись отступники?
— Нет… Такого позора нам не нужно, тут вы правы. А где Олаф, где слуги и Фридус?
— Фридус лежит на лестнице рядом с телом князем, он без сознания. Тереза и Конрад спят в своей камере, не нужно их в это впутывать. Тело Олафа сейчас в соседнем зале, но видимо нам придется его положить рядом с князем, чтобы не было лишних вопросов.
Я издаю жалобный протяжный стон, понимая, что никаким сном это страшное воспоминание не было. И моего верного Олафа больше нет… Только небо знает, каких сил мне стоит сдержаться и не завыть в голос.
— Способа его… воскресить нет?
— Если только ты готов превратить его в лича.
— Нет, конечно, об этом не может быть и речи! Хватит с нас Ульриха!
— Не сомневался в твоем ответе, юноша. Да и не мог бы Олаф стать личем — в нем же не было магии. Только зомби.
Он сочувственно замолкает. А я все еще не могу осознать, что Олафа больше нет. Нет… Хранитель тихо вздыхает и неожиданно предлагает
— Но если захочешь, я помогу ему стать призраком, это в моих силах, если поместить его тело в родовую усыпальницу. Он станет разумным бесплотным духом, и его существование будет привязано к нашему родовому источнику магии и к стенам замка. Только призрак Олафа никогда больше не сможет покинуть его пределов.
— Такое, правда, в твоих силах?!
— Да. Но ты должен понимать, что у любого сильного мага уровня магистра хватит сил, чтобы его развеять.
Голова идет кругом… Спасибо, конечно, но захочет ли сам Олаф этого жалкого подобия жизни? После такой тяжелой судьбы, полной испытаний, разве он не заслужил легкого посмертия и достойного перерождения?
— А я могу подумать? У нас же есть возможность отложить это решение до вечера?
Хранитель кивает. Как ни странно, но появившийся «призрачный» шанс для Олафа меня немного успокоил. Сейчас нужно подумать о другом — что нам делать дальше?
— А где матушка?
— В одной из камер подземелья.
— Веди.
Мы долго идем с Хранителем по темным коридорам подземелья, пока не попадаем через потайной ход в замковую тюрьму. Увидев меня на пороге камеры, проснувшаяся София со слезами бросается мне на шею
— Йен, сынок, зачем ты вернулся в замок?! Это опасно! Альбрехт совсем обезумел, запер в подземелье сначала Фридриха, а потом нас с Конрадом и Терезой. Он собирается отправить меня в обитель Скорбящих! Нам нужно бежать!
— Матушка, вам больше ничего не грозит, отец с братом мертвы. Окончательно мертвы.
— Как?!
Я коротко рассказываю ей о трагических событиях этой ночи. София на удивление стойко выслушивает о смерти мужа, и только когда я говорю об Ульрихе, она начинает тихо плакать.