Страница 117 из 281
— Так они же это… самого князя вотчина.
— Вот и прекрасно. Его управляющему тоже про храм знать пока не нужно, а то он быстро на радостях налоги поднимет.
— Да куда уж еще поднимать! И так подати неподъемные.
— Тем более не стоит. Хорошо? А теперь расскажите нам, какие подношения ваши предки раньше в этот храм носили.
Ну, собственно все как Олаф и говорил: мука, цветные ленты, стрелы с ярким оперением. А еще цветы, мелкие серебряные монетки, ароматные травы, зерно для птиц, которым Эолмар особо покровительствует, и вино нового урожая, чтобы для созревания винограда всегда подходящая погода была. Староста оттарабанил весь перечень подношений, как по писаному — все-то людская память помнит, ничего не забыла, хоть древний храм уже несколько веков стоит в запустении. Совсем не удивлюсь, если местные туда все это время тайком захаживали. На всякий случай.
Но вот в то, что эти древние источники сами собой уснули, а храмы над ними без помощи жрецов и паладинов разрушились — не верю. Хоть убей. Начал вводить единобожие император Оттон I, а понтифики его начинание с удовольствием подхватили и продолжили, доведя до абсурда. Всех под себя постепенно подмяли! Хотя вру — не всех. О загадочный Шимзед зубы они себе обломали: и император Оттон, и понтифики, и даже Темные Лорды.
Сегодняшней ночью я снова парил над Западным Эскелом. Удовольствие от полета просто непередаваемое! В очередной раз пролетел над Минэем, с интересом рассмотрел внушительный мост через Нею и мощную неприступную крепость на Ведьмином перевале, где несут свою службу «головорезы» князя. Что сказать? И крепость хороша, и «головорезы» свое дело знают — граница с восточниками на надежном замке. Хотя бы на этом стратегически важном перевале. Дальше полетел уже над горами, высматривая поселения гномов.
Далеко же они забрались — у самого Белого Пика живут, а это на лошадях дней десять пути, никак не меньше. Домики в их поселениях аккуратные, сложены исключительно из светло-серого камня, которого в достатке в местных каменоломнях, и все они, как один увенчаны островерхими крышами с кровлей из темного сланца. Все постройки довольно простые, но основательные — сразу видно, что их на века строили. Многие крыши украшают высокие шпили с флюгерами, а вокруг домов ровные ряды грядок. Кто там говорил, что гномы не занимаются сельским хозяйством? Ложь и навет!
Дороги между поселениями не как у нас грунтовые, а тоже вымощены камнем. Но, похоже, большая часть жизни у гномов проходит под землей — работа там кипит. Что творится в самих шахтах — не увидеть, только слышен грохот каких-то механизмов и другой сильный шум, идущий из-под земли. Да вьется струйками дым над вентиляционными стволами шахт. Сами же входы в шахты можно легко узнать по отвалам горной породы рядм с ними.
Поселений темных дворфов не увидел. Да они вроде бы и не у нас живут, а на границе Восточного Эскела и бывшего Сурана, по ту сторону Медных гор — где-то рядом с Бездонным озером. Я раньше все сомневался, что Медные горы совершенно непроходимые, но сегодня сам в этом убедился — да, так оно и есть. Единственное место, где их можно перейти — Ведьмин перевал. А там попробуй-ка, прорвись — замучаешься «головорезов» из крепости выкуривать! Вон, еще раннее утро, а они уже чуть свет, на ногах. Кто на крепостной стене дозор несет, кто по хозяйству хлопочет, остальные тренируются во дворе. Человек тридцать ремонтом дороги занимаются. Порядок железный, как в римских легионах. Нужно будет узнать имя их командира.
А потом горный хребет резко поворачивает на юг. И совсем чуть-чуть не дотягивает до побережья Закатного моря. В этом месте проходит оживленный торговый путь в Шимзед — загадочное государство кочевников. И естественно на самой границе стоит еще одна мощная крепость. Но надежнее замков в этом месте служит магия — своя и чужая. Своя привычная. А вот чужая — враждебная и непонятная. Я словно наткнулся на прозрачную стену вдоль всего отрезка границы, и даже не смог определить, что это за стихия. Да и стихия ли это?
Чуть в отдалении от «стены» в землю врыты деревянные высокие столбы с изображением каких-то тотемных животных. А еще цепочкой, растянувшейся на несколько километров, стоят каменные истуканы с такими зверскими лицами, что у нормального человека и мысли не возникнет нарушить охраняемую ими территорию. Их там штук триста, никак не меньше. Я начал считать, но быстро сбился со счета. Похоже, что эти идолы — изображение духов предков. Интересно, что женщин среди них вообще нет, лица только мужские и явно с восточными чертами. Один в один наши древние степняки.
Ну, раз дальше меня не пускают, я делаю крутой разворот по дуге и лечу назад в Минэй — теперь уже вдоль побережья. Разглядываю небольшие рыбацкие поселки на берегу, в море — корабли и лодки под парусами. Но меня долго еще преследует ощущение чужого, настороженного взгляда за спиной…
— София, нам нужно поговорить! Твои взывания к Единому подождут.
В часовню самым беспардонным образом ворвался Альбрехт, и не один, а в сопровождении трех охранников. Княгиня услышала топот их подкованных сапог задолго до того, как они переступили порог замковой часовни, но не посчитала нужным ради этого прервать свой молебен. Теперь же она подняла на князя вопросительный взгляд своих голубых глаз.
— Это так срочно, муж мой? И с каких пор ты начал ходить по замку под охраной?
— С тех самых, как в моем замке завелась крыса.
София недоуменно пожала плечами и поднялась с низкой скамьи, опираясь на протянутую мужем руку. При гвардейцах Альбрехт явно не собирался с ней разговаривать, пришлось пригласить его в свои покои. Войдя, князь оглядел скромное убранство гостиной и насмешливо хмыкнул.
— Не знал, что тебе по вкусу старая мебель. Уж не готовишься ли ты переселиться в Обитель Скорбящих?
— Возможно. А что меня теперь здесь держит? Ульрих мертв, а где сейчас Йен, ты и сам не знаешь…
— Так может, ты мне подскажешь?
— Что подскажу? — попробовала изобразить дурочку княгиня.
Альбрех грохнул кулаком по столу и вплотную подошел к жене, обдавая ее запахом перегара. Еще утро, а он уже успел приложиться к кувшину с вином — теперь это стало каждодневной нормой. Княгиня поморщилась, но нашла в себе силы не отступить и устоять на месте. Лишь взгляд ее стал сразу серьезным.
— Не смей делать из меня идиота, София! Я этого не потерплю.
— Проясни, пожалуйста, суть своих претензий ко мне.
— Сейчас проясню.
Князь подхватил массивный табурет и уселся перед стоящей женой так, что их глаза оказались почти вровень.
— София, во время …допроса стражи выяснилось, что несколько дней назад к тебе вечером приходили двое мужчин. Я хочу знать, кто это был.
— Если ты ревнуешь, то зря — это обычные купцы, торгующие тканями.
— Что за купцы? Где именно они торгуют, чем? — издевка Софии про ревность пролетела мимо ушей князя.
Княгиня равнодушно пожала плечами, продолжая невозмутимо стоять перед мужем.
— Понятия не имею. Для меня их нашел Конрад. Через пару дней они должны принести образцы тканей, и ты сможешь сам у них все узнать.
— Жена моя… — вкрадчиво начал князь, и София внутренне вздрогнула. Она прекрасно знала этот обманчиво ласковый тон, и ничего хорошего он не предвещал. — Ты же не думаешь, что я буду покорно ждать пару дней? Может, стоит позвать Конрада в допросную, и хорошенько его расспросить про этих купцов? Мне почему-то кажется, что я узнаю много чего интересного. Или лучше сразу в пыточную? И привести туда же его младшего сына. Мальчишка, думаю, тоже порадует меня рассказом об этих загадочных купцах.