Вильгельм

— Лет тридцать пять назад, когда ко мне обратился с похожей просьбой весьма высокопоставленный и влиятельный в то время в Дамане человек.

Я быстро покосился на Лемана, но у того было абсолютно непроницаемое лицо, хотя, полагаю, я правильно догадался, откуда у него информация по этому необычному гостю.

— Скажите, нэл, правильно ли я вас понял — именно вы когда-то помогали разобраться в хитросплетениях древних знаков и малопонятных простому человеку символов некоему герцогу, которому вдруг захотелось поработать с большим количеством храмового серебра?

Нэл Тарио остро на меня взглянул.

— Вероятно, раз вы об этом спросили, то вам уже известен ответ.

— Магическая печать на саркофаге — ваша работа? — в лоб спросил я.

— Я не спрашивал, для чего она нужна и что именно под ней собирались прятать. Я только собрал схему. А вот напитывал ее совсем другой человек.

Я мысленно хмыкнул.

— А вас не смутил тот факт, что магия крови в империи считается запретным искусством?

— Вас же не смущает задавать мне такие вопросы и демонстрировать, что вас эта тема тоже чрезвычайно интересует? — многозначительно улыбнулся старик. — Но в чем-то вы правы. Да. После этой работы мне действительно пришлось надолго покинуть столицу. А когда срок клятвы, которую я давал заказчику, истек, возвращаться обратно мне уже не захотелось.

— Почему же вы согласились приехать сейчас? — слегка нахмурился я.

Нэл тяжело вздохнул.

— Да меня, в общем-то, и не особенно спрашивали. Но как только я понял, что это не ИСБ внезапно решила поднять мои старые грехи, то мне стало любопытно. А когда увидел символы… В тот раз я ведь так и не узнал, сработала схема или нет. Мне настоятельно посоветовали об этом забыть. Но я не смог. Это было выше моих сил, потому что на эту работу я потратил многие годы и просто не мог перестать думать, стоило оно того или нет…

Я понимающе кивнул.

— Если я правильно понимаю, герцог зачаровал ее на собственной крови?

— Да, — снова вздохнул старик. — По крайней мере, он собирался это сделать, потому что свято верил в собственное предназначение и в силу ушедших ведьм.

— А откуда, по-вашему, у него взялась такая уверенность?

Нэл Тарио неожиданно замолчал, а потом неохотно признался:

— Потому что я сам ему об этом сказал.

— Хм. А вам об этом откуда стало известно? — еще больше заинтересовался я.

Старик сначала замялся, но потом все же решил ничего не скрывать.

— В существовании ведьм я убедился задолго до встречи с милордом герцогом. И был уверен: многое, что мы помним о них, имеет под собой реальную основу. Жрецы, конечно, отказываются признавать, что когда-то боги одаривали людей напрямую. Но в древних свидетельствах, легендах многих народов многократно упоминается, насколько ведьмы были могущественнее нынешних одаренных. Истории, которые мне встречались, конечно, могли быть и обычной выдумкой. Но не тогда, когда об этом говорится и в наших преданиях, и в сказаниях оборотней, и в легендах совсем уж дремучих, далеких от цивилизации народностей, которые искренне верят, что когда-нибудь век ведьм снова вернется.

— Даже если и так, то какое отношение это имеет к господину Болойскому и его семейным тайнам?

— В одном из архивных документов я нашел упоминание о нескольких признаках того, что некий род и впрямь мог иметь отношение к исчезнувшим ведьмам. К примеру, то, что в таком роду нет одаренных.

— Вы имеете в виду магов, колдунов и ведьмаков?

— Да. Есть мнение, что когда-то ведьмы совершили ошибку, и с тех пор божественная благодать их покинула. А сила, которая некогда была им дарована, не только исчезла насовсем, но и никакая другая взамен уже не проявится. Так считают жрецы, — добавил старик, заметив, как скривился эрт Ишра, да и на лицах остальных промелькнуло недоверие. — Однако они не отрицают, что ведьмы, скорее всего, исчезли не сразу. У них могли остаться потомки. Господину герцогу этого было достаточно, и он щедро мне заплатил, чтобы я поискал другие отличия, особенно метки… характерные приметы, строение, скажем, черепа, черты лица… одним словом, все, что хоть как-то выделяет людей в таких родах. Вы ведь в курсе, что знатные семьи крайне щепетильно относятся к вопросам смешения крови?

Я задумался.

— Получается, герцог что-то заметил и посчитал, что это «что-то» как-то выделяет его род из всех остальных?

— Родимое пятно, — кивнул нэл Тарио. — Практически у всех женщин в его роду на левой руке имелось необычного вида родимое пятно.

— Это могло быть простое свидетельство чистоты крови, — не сдержался эрт Ишра.

— Вы правы, могло быть и так. Но согласитесь, когда натыкаешься на упоминание о таком пятне в хрониках пяти- или даже шестисотлетней давности, это наводит на размышления.

Колдун пренебрежительно фыркнул.

— Ну и что с того?

— Понимаю ваше недоверие, — кротко улыбнулся нэл Тарио. — Первое время я и сам откровенно сомневался. Но позвольте, я вам кое-что покажу…

Взглядом испросив у Лемана позволение взять со стола лист бумаги и перо, старик быстро начертал на нем один из символов, который я ему передал. А рядом — почти такой же… ну может быть, слегка видоизмененный, составленный из множества мелких точек знак, который старикан для пущей важности обвел в кружочек.

— Это один из защитных знаков стихии огня. А рядом — родимые пятна на левом плече бабушки последнего лорда Болойского, которые он видел еще ребенком. Ничего не кажется вам странным?

На лицах присутствующих отразилось сомнение, недоверие, но сходство было неоспоримым.

— А вот теперь, господа, я должен задать вам один вопрос, от которого будет зависеть, соглашусь ли я вам помогать, — продолжил нэл Тарио. — А именно: если моя теория верна и старый герцог действительно был тем, кем был, поэтому зачаровал созданную мною печать собственной кровью… и если вы, молодой человек, утверждаете, что печать оказалась рабочей, и когда-то я, опираясь лишь на косвенные сведения, правильно ее составил… то, полагаю, кто-то сумел ее вскрыть?

Все взгляды в комнате, как по команде, обратились в мою сторону.

— Почему вас это интересует? — после небольшой паузы отозвался я.