Страница 74 из 93
Глава 25
На самом деле я вылетел не в Сургут как сказал Долгоруким, когда решил досрочно покинуть день рождения внучки патриарха. Мне очень сильно не понравилось, что Одинцов попробовал меня подставить под удар и прилюдно опозорить. Нельзя так поступать со своими родственниками! Они могут обидеться и отомстить.
Я же ведь проявил немалое милосердие к роду своей матушки, не оставив их без штанов после попытки выкрасть мои разработки. Зря я так поступил, не понимает большая часть дворянства языка милосердия и широких жестов. Поэтому приходиться сейчас лететь в Уфу, этакую вотчину Одинцовых.
Просить о помощи Разумовского или Багратионова не стал, влезать в долги из-за личного конфликта не хотелось. Не решился также использовать исключительно возможности Винчи для мести Одинцовым. Делал уже это, родственников мои действия не впечатлили. Нет, сегодня я продемонстрирую кое-что новенькое. Кто сказал, что один в поле не воин?
Летя в самолёте, я просматривал добытые Винчи данные по предприятиям Одинцовых в Уфе. В городе у них имелось около двадцати пяти процентов их активов, по республике Башкортостан ещё где-то шестьдесят три процента. Всё остальное это совместные предприятия с другими родами, вклады в различные фонды и т.п. Эта мелочь разбросана по всей Империи и занимаются ею я не собирался. Зачем злить другие рода и даже государственные структуры?
По области мотаться как-то не хочется, слишком долго и хлопотно. А вот в Уфе можно навести небольшой шорох. Стоит разгромить и уничтожить несколько объектов Одинцовых как у этой семьи окажутся серьёзные финансовые проблемы. Они ведь наверняка ещё не совсем оправились после того, как лишились трети своих свободных средств. Теперь же они потеряют источники дохода, что ещё сильнее ударит по их карману. И придётся решать: восстанавливать утраченное или искать новые источники дохода, чтобы покрыть потери. Однако какой бы вариант они не выбрали это всё равно потеря денег, ресурсов и времени.
Ещё это будет знатной пощёчиной Одинцовым. Причём публичной. Это станет сигналом для всех остальных дворян, что имеют дела с этой семьёй. Если они допускают подобное в своей собственной вотчине, то стоит ли с ними сотрудничать? Стоит ещё пустить информацию о том, что до этого их ограбили на солидную сумму. Очень многие тогда захотят прекратить общие дела с этим родом ради того, чтобы ненароком не пострадать из-за таких ненадёжных партнёров.
Однако стоит ли предпринимать шаг, который станет объявлением войны против Одинцовых?
Для начала я всё же подстрахуюсь. Винчи заменил трекер моего самолёта: для всех я сейчас лечу именно в Сургут, а не в Уфу. Также мой ИИ уже создаёт фальшивые видеозаписи, где я прибываю в сургутский аэропорт и еду к себе в домой. В Уфе же не останется ни одной видеозаписи и какого-либо иного свидетельства моего пребывания в этом городе.
Кроме потенциальных свидетельских показаний. Это самое слабое место моего плана. И это не потому, что я не могу придумать иной план. Нет, я оставляю Одинцовым возможность выбрать свою дальнейшую судьбу. Они могут после сегодняшних событий наконец-то окончательно отстать от меня или попытаться раскрутить это дело и с помощью свидетельских показаний обвинить меня в преступлениях против их рода. В первом случае пускай живут, а во втором я начну играть всерьёз.
Чужак вновь говорит, что необходимо решить эту проблему самым радикальным образом. И он в чём-то прав, я поступаю не совсем логично и прагматично. Однако я руководствуюсь своим принципом, что первым кровь родичей проливать не стану. Пускай Пожарским и Одинцовым плевать на наши родственные связи, но зато мне нет. Не хочу проливать кровь родни без жёсткой на то необходимости!
В любом случае, у меня была надежда что Одинцовы успокоятся. Особенно учитывая появившиеся у меня подвязки в правительстве и руководстве «ГАЗ». Когда ты очень сильно нужен власть имущим, то связываться с тобой решит только откровенный псих. Или человек обладающий достаточной властью, чтобы поспорить с твоей крышей. Но мои родственники по материнской линии точно не стоят на верхушке пищевой цепочки.
Если грянет война с Одинцовыми, то тогда я позволю Винчи действовать практически без ограничений. Не пройдёт и суток, а род моей матери окажется разорён, правоохранительные органы арестуют большую часть членов этой семьи из-за вскрывшихся фактов об их тёмных делишках, а у некоторых дворянских родов возникнут серьёзные претензии к Одинцовым вплоть до объявления войны между родами. Вероятнее всего патриарх, мой дядя, с ещё парой доверенных лиц не будут дожидаться самого страшного и покончат с собой, чтобы спасти остальных членов семьи. Если у них, конечно, духу хватит совершить самоубийство.
Надо признать, что очень вовремя случилось день рождения Екатерины Долгорукой. Основная ветвь Одинцовых сейчас в Москве, в Уфе сейчас нет никого из этой семейки. А значит никто мне не помешает выполнить задуманное.
— Вы с Винчи определились с маршрутом? — Обратился я к Галилео.
— Да. Три завода, несколько складов и пара заведений. Увы, пройтись по всем объектам Одинцовых не получится по ряду причин. Но нанесённый ущерб будет весомым, без заводов не будет возможности создать продукцию в рамках заключённых контрактов. Этот род долго будет оправляться после этого удара.
— Будем надеяться. Самолёт скоро пойдёт на посадку, так что перешли мне маршрут, чтобы я успел с ним познакомиться.
Было приятно снова облачиться в «Эгиду». Есть какой-то кайф ощущать эту силу и огромные возможности, даруемые бронёй. Видимо нечто подобное чувствуют маги с сильными боевыми дарами. Это похлеще любого наркотика будет.
Когда по местному времени было полвторого ночи я был у первого завода, который должен был посетить в начале своей «экскурсии по городу». Охрана тут была, причём не в виде пьяного сторожа дяди Васи. Всего девять человек, все с мелкокалиберным огнестрельным оружием.
Но к своим обязанностям относились… Не то чтобы с пренебрежением, но ребята откровенно халтурили. И это понятно, чего им опасаться? В Уфе Одинцовы были практически гегемонами, мелкие рода и простолюдины не связывались с ними, а предпочитали сотрудничать. Поэтому, разумеется, никто даже помыслить не мог о том, что кто-то рискнёт напасть на объекты во владении этой семьи.