Железный Воин Империи

Глава 19

Ух, ну вроде наконец-то ничего не болит! Мышцы, конечно, ещё слегка стонут при движении и резких движений пока делать не стоит, но это вообще сущая мелочь. Восстановление не на сто процентов, но на восемьдесят уж точно.

Ольга и Марина оказались настоящими мастерицами своего дела. Ах, какой массаж они мне сделали, просто чудо! Никогда не думал, что можно получить такой кайф от массажа. Я просто до этого не имел удовольствия прочувствовать на себе работу профессионала. Теперь видимо стану постоянным клиентом этих девушек. Иногда нужно расслабляться!

А ещё помог лечебный транс. Полезная способность, которая доступна любому магу. Правда в моём случае этот транс слишком малоэффективен. Всё равно что приложить к свежей ране лист подорожника. Но у меня была масса свободного времени, да и ран серьёзных не было — только перенапряжённые мышцы. Далеко не критично, согласитесь?

Так что вкупе с массажем и полноценным отдыхом в комфортабельных условиях я смог восстановиться быстрее. Всего лишь на несколько часов быстрее чем говорили доктора, но и то хлеб. Просто мне уже надоело лежать без дела. Да, у меня была возможность и с больничной койки управлять делами на «Ланселоте», решать некоторые вопросы и давать указания. Только скучно это всё! Мне хотя бы в лаборатории своей засесть, поработать над чертежами, а не вот это всё!

В дверь палаты постучались и внутрь зашёл Григорий с пакетом в руках.

— Александр, добрый… Эм?

Смятение учёного можно было понять, ибо его в дверях остановила «Эгида» находящаяся под контролем Галилео. Вот такой у меня был личный телохранитель: пить и есть не просит, в туалет по нужде не бегает. Прям мечта!

— Галилео, свои, — сказал я и броня тут же отступила в сторону. — Прости Григорий, вынужденные меры безопасности. Незваные гости просто до жути надоели.

— А что такого случилось, что вы поставили Галилео охранять вход? — Поинтересовался мужчина, пройдя в палату.

— Да журналисты, будь они прокляты, — печально вздохнул я, садясь на свою койку. — Представь себе, они даже маскировались врачами лишь бы попасть в мою палату и получить от меня ответы на вопросы о произошедшем в осколке. Охрана больницы не сильно помогла, так что у меня теперь тут фейс-контроль появился. Мимо Галилео не пройдёшь.

— Удобно, ничего не скажешь, — усмехнулся Григорий, а затем поставил на тумбочку свой пакет. — Наш учёный совет передал тут тебе сладости и домашние бутерброды.

— Вот за это спасибо! Вот что за манера приносить больному апельсины? Почему не мандарины или яблоки? Тоже витамины. И люблю я их больше. Но нет, несут эти апельсины…

— А вас уже кто-то успел навестить?

— Защитники, с которыми я ходил на спасательную операцию. Вчера навестили, дышали тут перегаром, апельсинов принесли чуть ли не два ящика. Еле-еле раздал их персоналу и остальным больным.

— Хорошие вести, вас принимают за своего. Ещё последние два дня о вас говорят только в положительном ключе, называют героем.

Это да. Детали прошедшей спасательной мисси стали достоянием общественности, все только об этом и говорили. Необычайный интерес к произошедшему связан с целым рядом причин: дело касалось Защитников, замешаны оказались два именитых дворянских рода, ну и моя персона была известна публике. Всё это сыграло свою роль и последние два дня спасение Святогора и Валькирии было топ-новостью.

Меня действительно называли героем. Очень многие ещё мимоходом упоминали травлю, устроенную в мой адрес два месяца назад. И задавали резонный вопрос: коль я не такой уж гений, то как тогда смог создать столь потрясающую тактическую броню, с помощью которой спас именитых Защитников? Не забывали они и про то, что Валькирия так-то моя бывшая тётка и что несмотря на то, как со мной поступили Пожарские, я всё равно спас её, рискуя своей жизнью.

Чётко прослеживалась комплексная работа. Наверняка Разумовский или Багратионов начали обелять моё имя. Тут бы сказать, что это я им сам подарил идеальную возможность выполнить мою просьбу, а не они придумали что-то оригинальное и умное как я просил. Однако плевать. Благодаря этому моё доброе имя будет восстановлено и я этим очень доволен, это имеет для меня большое значение.

Пресса и общественность это хорошо, но что там с семьями моих спасёнышей?

Долгорукие уже отметились. Утром следующего как я попал в больницу прибыл слуга этого рода и передал мне конверт, в котором было приглашение от патриарха посетить их столичное поместье через несколько дней. Меня сначала приглашали для личной беседы с главой рода и его вторым сыном, тем самым Игорем «Святогором» Долгоруким, которого я спас в опасном осколке. А на следующий день я должен был посетить празднование семнадцатый день рожденья внучки патриарха. Причём буду почётным гостем на этом празднестве.

Оставайся я всё ещё дворянином, то в этом не было бы ничего такого. Но на данный момент я являюсь простолюдином. Столь радушное отношение ко мне… Не совсем обычно. Хотя вот кого-кого, а Долгоруких вряд ли можно обвинить в том, что они не возвращают долги и не платят добром за добро. Это тоже те ещё любители повоевать, показать себя сильнейшими воинами. Только в сравнении с Пожарскими эта семья отличается благоразумием и не извращает понятия чести и достоинства. Нет никаких заскоков типа «вы не воины, поэтому вы для нас хуже грязи». Так что может патриарх Долгоруких действительно благодарен за спасение своего сына и желает оказать мне ответную услугу.

С этим родом я сталкивался опосредовано, они являются одними из многочисленных заказчиков «Ланселота». Деньги выплачивали всегда вовремя, претензий не выставляли. Даже наоборот, пару раз хорошенько пропиарили мою броню. Так что формально у меня с Долгорукими хорошие отношения. Причин отказываться от приглашения у меня не было, так что я уже начал планировать поездку в столицу.

Зато Пожарские всё ещё хранили гробовое молчание. Ну этому я не удивлён, наверняка ещё пытаются сообразить, как им поступить в такой ситуации. Нет бы хоть немного поступиться собственной гордостью, поблагодарить меня и вознаградить за спасение Валькирии. Общественность и знать даже оценили бы это по достоинству, мол переступили через самих себя и признали мой подвиг.

Эх, знали бы они эту семейку как я… В ней есть лишь два человека чьи судьбы меня интересуют и с кем бы я даже с радостью повидался. Но бывшие родственники не позволят мне этого. Уроды.