Страница 52 из 93
Как я себя чувствовал, оказавшись в броне, которой в данный момент не управлял? Хреновенько на самом деле. Когда твоими конечностями управляет кто-то иной это само по себе неприятно. А Галилео выписывал такие пируэты, что не будь у меня натренированного тела, то всё очень быстро бы закончилось растяжением мышц по всему телу. И ещё я потихоньку начал выдыхаться спустя первые пять минут сражения. Пускай основную… тяжесть и грядующие последствия брали на себя искусственные мышцы, но моё тело всё же двигалось. ОЧЕНЬ активно двигалось. Так что организм постепенно начал накапливать усталость: сердце билось как отбойным молоток, становилось тяжело дышать, пот лил градом.
Но надежду на успех меня вселял счётчик убитых мечом монстров, который быстро перевалил сначала за сотню, вот он перешёл порог в двести уничтоженных монстров и продолжал уверенно расти. А ещё до сих пор была слышна стрельба со стороны храма. Двое элитных Защитников продолжали сокращать поголовье орды тратя последние боеприпасы. Так что у нас троих всё может получиться.
А затем и вовсе случился «человеческий фактор».
— Эгида, пидор ты гнойный, ненавижу!
Отряд спасателей открыл огонь начав выкашивать монстров. Также в дело вступили наземные дроны. Ещё трое магов из числа спасателей начали применять всю доступную им магию. Монстров, число которых мы и так порядком уменьшили, начали погибать с утроенной скоростью.
Всё закончилось через ещё семь минут, а сама резня заняла шестнадцать минут и тридцать две секунды. Галилео считал, ага.
Когда последний демон был застрелен я просто упал на пятую точку тяжело дыша и пытаясь перевести дыхание. Кажется, у меня болела каждая мышца в теле, слишком серьёзные физические нагрузки я испытал за эти несколько минут. И уже триста тридцать три раза умер не сделай я настолько прочную броню и не предоставив Галилео возможность сражаться за меня. Он-то мог реагировать и анализировать ситуацию за считанные мгновения, что недоступно даже для самого могущественного мага. Технологии рулят!
Но чую, что Галилео с помощью экзоскелета придëтся самому меня тащить в наш мир. А потом сразу на больничную койку. Завтра я не смогу пошевелить и пальцем не испытав жуткую боль. Броня может и справилась, оправдала своë название. Но вот я не справился.
— Знаете, думаю научный отдел «Ланселота» будет в восторге от полученных данных и того, что мы испытали броню в подобных условиях, — сказал Галилео.
— Это да. Я и сам под впечатлением, что броня выдерживала атаки тварей, встречающихся в подобных осколках. Хотя пара синяков у меня всё же останется после этого приключения. А ещё мне нужно продолжать тренироваться, тело у меня ещё не готово к таким нагрузкам.
В этот момент ко мне подошёл Бугимен. А вот остальные спасатели направились к храму.
— Ну ты и придурок, Эгида, — сказал он мне. — Храбрый, самоотверженный, с пудовыми титановыми яйцами между ног настолько ты крут, но придурок. Причём безбашенный.
— Победителей не судят, — сказал я в ответ.
— Не ну это да. Сегодня точно всю ночь кутить будем и тебя восхвалять. Но майор, когда узнает, как ты рисковал определённо поседеет малость, а потом в матерной форме тебе объяснит, как ты был неправ подвергая себя такому риску.
Хех, с Шоковым действительно вышло не очень красиво. Ладно, приму своё заслуженно наказание и с достоинством выдержу уготованную мне тираду.
А вот и спасатели ведут двух спасёнышей. Оба в высококлассной тактической броне, которая, впрочем, была серьёзно повреждена. Долгорукому и Пожарской помогали передвигаться, так что видимо экзоскелеты брони частично отказали или же всё дело в их ранениях
— Это ты нас спас? — Вопросительно прогундел из-под шлема своей тяжёлой брони Святогор. — Парень, я без понятия кто ты, но мой род и я лично перед тобой в неоплатному долгу. Я уже с жизнью попрощался, себе под нос молитвы начал читать, а тут ты. Спасибо, брат.
— Я тоже благодарю тебя, — сказал тётушка так и не признав меня. — Мой род обязательно оплатит тебе добром за моё спасение.
И тут я буквально заржал в полный голос. Все сразу начали смотреть на меня как сумасшедшего. Меня же просто распирало от эмоций, требовалось выплеснуть их. Успокоился я лишь спустя секунд тридцать. На лице застыла улыбка, которая одним своим видом показывала, что у меня на уме лишь дурные мысли.
— Хочу подметить, что вы сами произнесли эти слова и вас никто не принуждал, Валькирия. Ибо я, — в этот момент я заставил забрало стать прозрачным, чтобы продемонстрировать женщине своё лицо, — спрошу должок с Пожарских в полной мере.