Снежная девочка

– Что происходит? Вы нашли ее? – взволнованно спросил Аарон.

– Постарайтесь успокоиться, хорошо? – попросил молодой светловолосый полицейский Миртон, ростом метр восемьдесят. Это он своей находкой подал сигнал тревоги.

– Как я могу успокоиться? Моя трехлетняя дочь пропала, а у жены паническая атака. О каком спокойствии тут может идти речь!

Эта фраза была ему отлично знакома. Аарон часто слышал, как ее произносят люди напротив него, и было странно услышать ее теперь из собственных уст. Он руководил страховой компанией в Бруклине, и за свою карьеру ему не раз приходилось просить сидящих перед ним людей успокоиться, пока сам объяснял, что им только что отказали в выдаче полиса или медицинская страховка, которую они оформили, не покрывает необходимое лечение с неподъемной стоимостью. Выражение их лиц, страх, отчаяние, виденные в глазах всех цветов и форм в своем кабинете, были точным отражением чувств Аарона, когда он осознал, что кто-то просит его сохранять самообладание. Это было выше его сил.

– Поймите, нам важно, чтобы вы сосредоточились и кое-что подтвердили, – объяснил приведший его полицейский.

– Что? – Аарон едва слышал, что ему говорят. Его захлестывали эмоции.

Полицейские переглянулись, словно решая, кому дать слово.

Здание, перед которым они стояли, было многоквартирным домом на 35-й Западной улице, номер 225. Внизу располагался магазин, где продавали одежду для девочек. Витрина была заполнена детскими манекенами в платьях всевозможных цветов, и эта радуга резко контрастировала с тем, что сейчас испытывал Аарон, представив свою дочь в одном из этих нарядов. Он даже невольно подумал, что нужно рассказать Грейс об этом магазине: вдруг Кира захочет одеться так на ужин в честь Дня благодарения, который ждал их дома.

– Следуйте за мной, – серьезным тоном сказал Миртон, осторожно толкая стеклянную дверь дома 225.

Оказавшись внутри, Аарон заметил, что там их ждут другие полицейские, сидящие на корточках в углу.

– Это отец? – спросил один из них, вставая и протягивая руку для приветствия.

– Все верно. В чем дело?

– Я детектив Артур Алистер. Не могли бы вы ответить на несколько вопросов?

– Эм… да. Конечно. Все, что угодно. Но, эм… мы можем вернуться на Геральд-сквер? Боюсь, Кира нас ищет, а ни Грейс, ни меня там нет. Понимаете, у моей жены паническая атака, и я хочу быть рядом, если дочь окажется там.

– Не волнуйтесь, мистер… – он выжидающе посмотрел на Аарона.

– Темплтон.

– Темплтон, – продолжил Алистер. – Наши коллеги прочесывают всю зону вокруг Геральд-сквер. Если ваша дочь найдется, поверьте мне, она будет в безопасности. Нам сообщат по рации, и все это забудется как страшный сон. А сейчас нам нужно, чтобы вы нам кое в чем помогли.

Аарон кивнул.

– В чем именно?

– Вы не могли бы еще раз описать одежду вашей дочери?

– Да, на ней была белая куртка и розовая кофта. Еще голубые джинсы и кроссовки… я не помню цвет.

– Не волнуйтесь. Все хорошо. Продолжайте.

Остальные полицейские поднялись и отошли в сторону. Один из них направился к выходу и, проходя мимо Аарона, молча похлопал его по плечу.

– Она брюнетка, – продолжал Аарон, который не помнил, говорил ли он это раньше, – у нее прямые волосы, обычно распущенные, но сегодня она была с двумя хвостиками.

– Хорошо. Очень хорошо, – подбодрил детектив.

– Вы за этим меня сюда позвали?

Алистер помолчал, прежде чем продолжить.

– Может ли одежда в углу принадлежать вашей дочери?

– Что?! – вскричал Аарон.

Он сделал два шага в сторону того места, где ранее толпились полицейские, и среди груды одежды сразу же узнал розовую кофточку Киры. А также белую куртку, которую за последние несколько недель он так часто надевал на нее, то и дело споря с ней, потому что дочь ни за что не хотела тепло одеваться перед выходом на улицу. Пол начал уходить из-под ног, а из легких словно выбили воздух, когда Аарон заметил короткие пряди волос длиной как у Киры поверх тех самых джинсов, которые он чувствовал на собственных плечах чуть раньше, когда они вместе смотрели парад.

Раздался громкий вопль. Аарон закричал снова, а затем еще и еще, и его крики слились в один, когда боль, какой он никогда раньше не знал, открыла ему путь в глубины самого темного места в его душе.

– Нет!

Глава 10

Свет, загораясь, освещает лицо, но он же отбрасывает тени в уголках души.

Грейс поспешила в дом:

– Ты должен увидеть ее, Аарон. С ней все в порядке. С нашей девочкой. Кира в порядке.

В полном недоумении Аарон и Мирен последовали за ней. Они переглянулись, подозревая, что бедная Грейс впала в безумие.

– О чем ты говоришь, Грейс? Что это за кассета?

– Наша малышка. Кира. С ней все в порядке. Все хорошо, – повторяла она так тихо, что ее нельзя было расслышать.

Аарон вошел в дом вслед за женой, которая куда-то пропала. Но тут она заговорила снова, и он пошел на голос.

– Ты должен ее увидеть. Это она, Аарон, это Кира!

Второй раз за день в горле Аарона образовался комок. Ему совершенно не нравилось происходящее. Грейс вела себя очень странно. Он жестом поманил внутрь Мирен, стоявшую у почтового ящика. Она послушалась, по-прежнему не понимая, что здесь творится.

– Грейс, дорогая, – Аарон вошел на кухню, где жена установила телевизор с видеопроигрывателем на небольшой передвижной тумбочке. – Что на этой кассете? Наши рождественские каникулы? Ты об этом?

Мирен в ожидании прислонилась к дверному косяку.

– Я сегодня заглянула в почтовый ящик, и там был этот конверт, Аарон. Кто-то оставил нам эту кассету с записью Киры.

Смущенная Мирен вмешалась в разговор:

– Зацепка к делу Киры? Ты это имеешь в виду, Грейс? Новая запись с камер наблюдения? Я просмотрела их все, много раз, кадр за кадром, секунда за секундой. Записи того дня уже есть в полицейском досье, Грейс. Я проверила все улицы и предприятия в том районе. Все записи того дня просмотрены. Больше… больше ничего нет, Грейс… Расследование зашло в тупик.

– Нет, – отрезала женщина. – Это совсем другое.

– Что же это? – снова спросила Мирен.

– Это Кира, – прошептала Грейс, широко раскрыв глаза, и их выражение врезалось Аарону в память.

Это была обычная 120-минутная видеокассета фирмы «ТДК» с белым ярлыком по центру – он был наклеен абсолютно ровно, не выходя за пределы отведенного для него пространства. На наклейке кто-то аккуратным почерком вывел фломастером имя заглавными буквами: КИРА.

Вставив кассету в проигрыватель, Грейс включила телевизор. На экране возникли помехи, повсюду заплясали черные и белые крапинки. Из динамиков телевизора «Саньо» исходило шипение, словно в одном фильме ужасов, который Мирен никак не могла выбросить из головы. Грейс прибавила громкость, и Аарон посмотрел на жену, не зная, чего ожидать. Мирен все это совершенно не нравилось, и она собиралась уйти. Ей вспомнились слова ее босса, легендарного Фила Маркса, автора журналистского расследования, освещавшего взрыв грузовика рядом с Северной башней Всемирного торгового центра в 1993 году. Он убеждал ее прекратить заниматься делом Киры: «Я знаю, для журналиста, ведущего расследование, упорство и настойчивость – это необходимые качества, но дело Киры погубит тебя, Мирен. Не занимайся им. Если ты допустишь хоть один промах, навсегда останешься репортером, который ошибся в деле самой разыскиваемой девочки в Америке. Не будь этим журналистом. Ты нужна мне в редакции, чтобы охотиться на коррупционеров и писать истории, которые изменят мир. Ты и так потратила на это слишком много времени».

На экране по-прежнему мерцала рябь, заполняя, будто снег, белыми точками те места, где мгновение назад были черные, а черными – те, где раньше были белые. Мирен как-то прочитала в научно-популярном журнале, что белый шум – это эхо Большого взрыва. Что фоновое микроволновое излучение времен зарождения Вселенной сталкивается с катодно-лучевой трубкой, создающей изображение на экране, порождая эти мерцания, которые так нравились привидениям в фильмах восьмидесятых. Мирен смотрела на этот снег на экране и думала о Кире и о том, какой бы она выросла. Безжизненное и одновременно столь подвижное изображение подталкивало к горьким мыслям, словно хотело вызволить на свет печальные воспоминания, и Мирен поняла, почему Грейс была так расстроена. Она уже открыла было рот, но вдруг рябь на экране сменилась картинкой.