Любовник

- Завтра перед торжеством будет в самый раз!

- Нет, мама! Мы же не знаем, как он отреагирует! Беременность незапланированная. Он не хотел сейчас детей.

- Да, глупости. Узнает и сразу захочет. У мужиков всегда так.

- Мама, пожалуйста… дай мне самой в себя прийти от такой новости. Я в шоке!

- Ладно, - поджимает губы, как всегда делает, когда недовольна, - только не тяни.

- Хорошо.

- В аптеку заедь за фолиевой кислотой. Ее с первых дней беременности пить надо.

- Хорошо.

Выхожу от мамы на автопилоте. Отказавшись от лифта в пользу пешего спуска, медленно отсчитываю ступени.

Беременна. Беременна. Беременна.

Набатом в голове.

Дикий ужас, неуверенность, смятение и где-то среди них тихая радость. Только сейчас я слышу ее отголоски.

У меня будет ребенок от Егора. Его я хочу даже больше, чем хотела ребенка от Кости. А мама… какая ей разница, от кого у нее будет внук? Так ведь? Она его все равно полюбит. И с разводом моим со временем смирится.

Что бы ни случилось. Развод со скандалом, окончательный разрыв со Зверем, позор – малыш все равно останется со мной. Я его рожу и стану мамой.

Облизываю соленые от слез губы и улыбаюсь своим мыслям.

Пошли все нахер! Я беременна!

Глава 39.

30 – летний юбилей, на мой взгляд, не такая уж важная дата. Но Костя даже слышать не хотел о том, чтобы отметить его скромно, в кругу друзей и родни.

Связано это как-то с торжеством Вахрушева или нет, я размышлять не хочу, потому что знаю, что совсем скоро эта страница жизни для меня будет перевернута. Уже завтра муж узнает, что я хочу с ним развестись.

А сегодня… сегодня, стоя рядом с ним в шикарном платье и туфлях за сотню тысяч, я встречаю прибывающих в ресторан гостей. Как и положено хозяйке, радушно улыбаюсь каждому, кто подходит поздравить Костю.

- Виктория, вы, как всегда, великолепны, - шепчет с придыханием Старновский.

- Благодарю…

- Платье отпад, Вика, - подтверждает его жена.

- Спасибо.

Последний раз. Осталось потерпеть всего несколько часов, и я никогда больше никого из них не увижу. Завтра я шагну в новую жизнь, в которой не будет места приемам, банкетам и украшающей их мишуре.

У меня вся ночь была на раздумья. Я больше не плакала. Лежа и глядя в потолок, представляла свое будущее. Завтра я поеду к Егору и расскажу ему о том, что у нас будет ребенок. Он имеет право знать. Вместе мы решим, что делать дальше.

Если он откажется или станет настаивать на аборте, во что лично я не верю, я рожу и воспитаю малыша сама. Не знаю пока, как и на какие деньги, но точно знаю, что справлюсь.

Банкет тянется невыносимо долго. Нудные пространные поздравления, унылая музыка, толпы малознакомых мне людей, среди которых Костя чувствует себя прекрасно. Свекровь, с радостью перенявшая на себя роль хозяйки вечера и задвинувшая тем самым меня в тень. И я, чувствующая себя здесь лишней.

Сидя за столом рядом с мамой, все чаще поглядываю на часы.

- Устала?

- Да. Домой хочу, - шепчу тихо.

- Я тоже, - признается со смущенным смешком.

- Давай, я тебе такси вызову.

Мама оглядывается по сторонам. По глазам вижу, что она с радостью бы отсюда уехала, но боится показаться невежливой.

- Мам, ты только вчера из больницы выписалась, Костя поймет.

Она кивает, а через двадцать минут уже покидает праздник. Я, с завистью глядя вслед удаляющейся машине, стою на улице еще несколько минут, а потом возвращаюсь в ресторан.

Иду через холл и вдруг слышу, как меня окликают.

- Викуль, - расплывается Ковалев в неискренней улыбке, - ты прям императрица!

- Спасибо, - отвечаю сдержанно.

Мы никогда с ним не враждовали и не конфликтовали, но на подсознательном уровне я чувствую, что он меня терпеть не может. Это взаимно и неудивительно, потому что его я вижу через призму взаимоотношений его с моим мужем. Между ними постоянно что-то происходит. Я слышу это в коротких злых репликах Кости, обрывках телефонных разговоров и наблюдаю на подобных встречах, как они то и дело обжигают друг друга ненавидящими взглядами.

Слушай, - произносит на ухо, - я тебе кое-что показать хочу…

- Что именно?

- Нечто, - закатывает глаза, - бомбическое!..

- Стас! – гремит за спиной голос моей свекрови, - отстань от девочки!

Тот только громко смеется.

- Ангелина Леонидовна, нам что, уже и посекретничать с Викой нельзя?

Она посылает ему такой взгляд, что даже у меня волосы дыбом встают.

- Что это было? – спрашиваю я, когда, взъерошив укладку пальцами, Стас вальяжной походкой уходит в зал.

- Не обращай внимания, - глядя в его спину, тихо шипит, - идиот…

Выбросив инцидент из головы, я с честью выдерживаю юбилей до ухода последнего гостя. Произношу заранее подготовленную поздравительную речь и танцую романтический танец с мужем. Последний раз.

Домой едем вместе. Положив голову на подголовник, Костя устало прикрывает глаза. Я чувствую себя рядом с ним неуютно. Он вдруг стал чужим. Он сам, его мать, друзья, коллеги, дом и все, что он мне давал, все чужое, не мое. Завтра я добровольно от всего этого откажусь.

- А так, неплохо все прошло, да? – негромко проговаривает он. В голосе гордость и удовлетворение.

- Да, неплохо.

- Не хуже, чем у Вахрушева? Моя певичка стоит дороже его!

- Не хуже, Кость, - соглашаюсь, отворачиваясь к окну.

Не замечала раньше в нем тщеславия. А почему? Потому что сама такая же. Опередить, превзойти, утереть всем нос. Пусть, суки, завидуют и исходят злостью. Противно.

- Видела, что у жены Кривича платье на твое похоже? И прическа тоже…

Не видела. Этот вечер вообще каким-то незапоминающимся получился, как серое пятно.

- И?

- Тебе подражать пытается, - выдает самодовольно.

- Бред, Кость, откуда она могла знать?

- Да по любому как-то узнала.

Не хочу развивать эту тему, поэтому, неопределенно пожав плечами, снова отворачиваюсь к окну.

Костя больше заговорить не пытается. Наверное, без сил, и только и думает о том, как бы быстрее оказаться дома.

Я же думаю о том, что будет завтра. Представляю в голове разные варианты развития ситуации, но даже примерно не могу предположить, какой будет его реакция.

Я так плохо знаю своего мужа?

Еще месяц назад, я считала его самым близким и родным. Половинкой моего сердца, души. Думала, что знаю его наизусть, как никто другой. А сейчас смотрю и думаю, какой же он далекий и незнакомый.

Как только мы оказываемся дома, Костик сразу идет в душ, а потом, бормоча под нос «устал, как собака», ложится спать. Я смываю яркий макияж, принимаю ванну и обнаженной встаю перед зеркалом.

Затаив дыхание, тщательно осматриваю фигуру. До живота, конечно, еще далеко, но мой наметанный глаз сразу подмечает изменения. Цвет сосков и форма груди. Она потяжелела и стала очень чувствительной.

И еще глаза. В них появился странный блеск и глубина, скрывающая тайну.

Мой ребенок. Мой малыш. Наш с Егором.

Я хочу от него сына, такого же сильного, красивого, уверенного в себе. Чтобы любил большие машины, спорт, охоту и рыбалку. Чтобы взгляд, как у отца был и обязательно улыбка.

Спать в одной с Костей кровати я не могу, поэтому уже вторую ночь провожу в гостевой, ссылаясь на бессонницу. Мне кажется кощунством спать рядом с Костей, нося под сердцем ребенка от Егора.

Ворочаюсь чуть ли не до рассвета, а потом на несколько часов проваливаюсь в тревожный сон. Утром просыпаюсь от запаха кофе. Густого и навязчивого.

Делаю осознанный вдох и чувствую, как желудок подскакивает к горлу.

О, Боже!

Соскакиваю и пулей вылетаю из комнаты. Зажимая рот ладонями, едва успеваю добежать до унитаза. Меня рвет несколько раз, пока из глаз не начинают бежать слезы и не сводит горло.

- Вика, ты чего? Отравилась? – звучит надо мной голос Кости.

Момент истины. Я очень долго готовилась к этому разговору, поэтому мне почти не страшно. Ну, или почти не страшно.